Андрей Васильев - Солнце и пламя [СИ litres]

Почва под ногами моего противника дернулась, как от удара, а после заходила ходуном, отчего он зашатался и упал на снег. И все бы ничего, но как раз в этот момент «огненный шар» сорвался с его пальцев, вот только полетел не туда, куда должен был, а вверх, сшибая по дороге игольчатые лапы с высоченной елки – той самой, под которой расположился этот дурачок. Казалось бы – ерунда. Ну завалит нашего врага горящей хвоей, велика беда? Вот только в какой-то момент от этих столкновений гудящий огненный шар немного изменил направление полета и под конец перебил верхушку дерева, которая, естественно, тоже обрушилась вниз и пригвоздила так и не успевшего подняться на ноги мага к земле. Тот даже и пискнуть не успел, только руки-ноги вверх вздернулись. Когда я к нему подбежал, этот бедолага уже не дышал.

Нет, определенно, мне надо держаться подальше от людей. Я их теперь убиваю даже тогда, когда не собираюсь этого делать. Хотя, с другой стороны, ему все равно пришлось бы умереть – правда, от руки Фалька. И Карла можно понять – ведь только-только он бок свой подлечил, и тут на тебе, получи подарочек.

Но этот юноша много чего мог нам рассказать – как минимум объяснить, каким образом он оказался в одной компании с чернецами. Наверняка уже всем было известно о том, что Гай Петрониус убил патриарха, это не могло не обострить вражду между служителями Ордена и Братства. А тут – поглядите-ка, редкостное единство.

А может, уже и нет ни того, ни другого? Главы этих двух враждующих друг с другом столпов Империи убиты, те, кто мог занять их места, – тоже, а потому оставшиеся безнадзорными низовые служители могли попросту плюнуть на созданные невесть когда и невесть кем правила, придумав что-то новое, где для каждого нашлось место.

Но тогда на кой им нужны мы? Когда создается новое, старая вражда забывается за ненадобностью, особенно если речь идет о таких незначительных персонах, как мы.

Так что – жаль, что его пришибло. Но ничего, у нас еще молодцы из Ордена имеются, им языки развяжем.

Тем временем Агриппа прикончил последнего сопротивляющегося чернеца и лихо махнул шпагой, стряхивая с лезвия капли крови.

– Мы сдаемся, – сообщил ему стоящий на коленях лысоватый мужичок, подняв руки вверх. – И потом – у нас для вас послание.

Второй чернец, также коленопреклоненный, закивал головой.

– Чего? – удивился Агриппа. – Какое послание?

– Так вы же за ребенком пришли? – уточнил лысый. – Ну вот. А его тут нет. Он в Форнасионе.

– Может, одному язык отрезать, чтобы второй понятней изъяснялся? – предложила Рози, выдергивая арбалетный болт из плеча шипящей от боли Фриши. – Нет у меня желания сейчас загадки разгадывать. А помучать и потерзать кого-нибудь – есть. Как на Миралинду взгляну, так оно меня аж захлестывает.

– Брат-управитель Форсез знал, что вы непременно сюда придете, – затараторил чернец. – Он велел нам убить всех, кроме девицы с перстнями на пальцах, чернявого парня со шрамами на лице, здоровенной орясины в шляпе с пером и красавчика со светлыми волосами. Вот вас троих, стало быть, и еще одного, которого тут нет. Описание так себе, но он нам еще ваши портреты показал на пергаменте, так что мы бы не перепутали.

– И? – помрачнев, поторопила его Рози.

– И к нему доставить, – поспешно ответил второй пленник, с рябой рожей. – В Форнасион. Теперь он в городе большой человек. Наместника Линдуса Второго по приказу императора Айгона казнили, а нового не прислали, потому брат-управитель там хоть какая, но власть. Другой-то нет.

– А войска сразу взяли и согласились ему служить? – хмыкнул Эль Гракх. – С горожанами все ясно, им все одно, кто сверху сидит, лишь бы их не трогали. Но офицеры гарнизона… Это вряд ли.

– Ну да, они не согласились, – признал лысый чернец. – Но зато заключили с Форсезом договор о том, что каждый занимается своим делом и друг другу не мешает.

– Один душегубствует, другие грабят, – хмыкнул я. – И все при деле.

– И что, Форсез вправду думал, что вы вот так легко нас захватите? – Фриша подвигала рукой, проверяя, насколько туго Рози затянула повязку. – Ерунда какая. Карл, не дергайся, дай я гляну, что у тебя там.

– Он сказал, что вы ничего особо не умеете, потому как недоучки, вас куры без учителя лапами загребут. Без мага Шварца то есть, – взгляд служителя Ордена полыхнул недобром. – Соврал, похоже. Знал, паскуда, что так все кончится, потому и послание оставил. Дескать, если желаете забрать ребенка – приходите за ним в Форнасион, он ждать вас станет. А не придете до конца осени – так он девчонку живьем в кипятке сварит. Это он так сказал, не я.

– И сварит, – подал голос второй чернец. – Форсез всегда странный был, а теперь вовсе обезумел. Если бы мы его так не боялись, то давно сами прибрали. Но он – бессмертный, это все знают: ты его сегодня убьешь, а он завтра воскреснет и сам тебя прикончит. Имелись уже случаи такие, имелись…

– Брат Сулан пытался, – подтвердил лысый. – И даже вроде как преуспел: говорил, что брюхо ему, что твоей рыбе, вспорол. А наутро глядь – Сулан повешенный на воротах резиденции Ордена висит, и рожа такая, будто он демона увидал. А Форсез ходит, шипит как змея, на всех волком смотрит.

– Он сам демон и есть, – выпучил глаза рябой. – Все это знают. А сделать ничего нельзя, потому как страшно очень. А патриарху не напишешь, и ближникам его тоже. Они все в эльфийских землях полегли.

– Чушь какая-то. – Рози потерла лоб. – А если бы мы сюда следующей весной пришли? И как тогда с ребенком?

– А Форсезу без разницы, – сообщил ей Карл, наконец-то вставший на ноги при помощи Фриши, кое-как остановившей ему кровь. – Тебе же говорят – он вконец рехнулся. Вот только в бессмертие его я не верю, особенно после того, что недавно видел. Без башки никто не живет – ни маг, ни человек, ни демон.

– Это ловушка, – уверенно заявил Агриппа. – Причем настолько примитивная и глупая, что в такое даже не верится.

– Девица тоже так говорила. – Рябой мотнул подбородком в сторону распятой на стене Миралинды. – Мол – как ты был дураком, Форсез, так и остался. Ну и ругалась еще, понятное дело, до той поры, пока он ее не… Того, в общем.

– А если подробней? – потребовал Фальк.

– Задушил он ее, – неохотно буркнул лысый. – Своими руками. Еще язык так мерзко высунул, когда за дело принялся, а после что-то шептал ей на ухо, пока та дух не испустила. Всякое видел, всякое творил, скрывать не стану, но как вспомню – мороз по коже.

– Не знаю, что вы решите, а я ни в какие Халифаты не поеду, – очень спокойно заявил вдруг Карл, отстранив от себя Фришу. – Ловушка, не ловушка – мне все едино, пока эту гниду не раздавлю – не успокоюсь. Ох!

И он, что подрубленное дерево, рухнул на землю, закатив глаза.