Мэделин Ру - Суд теней [litres]

– Почему ты их так сильно ненавидишь? – спросила я и, обойдя его, опустилась на колени на прохладную траву, выбрав местечко, которое не было усыпано белыми древесными стружками.

Опускаясь к горизонту, солнце сияло все ярче. Я снова прикрыла глаза рукой, наблюдая, как Спэрроу делает безукоризненный бросок.

Чиджиоке мрачно пробормотал что-то невнятное и сплюнул на кучку стружек справа от себя. Он искоса смотрел на надмирян и продолжал вырезать фигурку вслепую.

– Арбитры такие же опасные и странные, как и мы, но от них и их последователей так и несет лицемерием. Это мы – воплощение зла, да? Чепуха! Справедливость есть справедливость – независимо от того, мы вершим ее или они. Мы отнимаем души, то же самое делают и они, просто методы у нас разные.

Я проследила за его суровым взглядом. Хотя от одного вида близнецов у меня внутри холодело, мне все же трудно было представить их в роли убийц. Конечно, это было неправильно. Я уже усвоила, что нельзя судить о людях по их внешности. Спэрроу, стоя за спиной брата, закатила глаза, когда Амелия в очередной раз промазала, хотя бросок был совсем не сложный.

– У них есть дом, похожий на Холодный Чертополох? – спросила я. – Я думала, что ангелы и им подобные должны жить на небесах или в месте, которое напоминает рай.

Он усмехнулся, поднял голову и искоса взглянул на меня.

– Я постоянно забываю, что тебе предстоит еще многому научиться, девушка.

– Я пытаюсь, – с вполне объяснимым раздражением ответила я. – На самом деле мне трудно, ведь меня воспитывали на библейских историях, которые оказались далеки от реальной жизни.

– Да, тебе действительно сложно, – заметил Чиджиоке и указал на Амелию, одетую, естественно, в красное, и ее будущего мужа. – Что ты видишь, когда смотришь на этих двоих?

– А я должна смотреть?

Он снова издал смешок, хотя, скорее всего, фыркнул.

– Сделай одолжение, девушка.

– Хорошо.

Я взглянула сначала на него, потом на Амелию и Мэйсона. Рассматривая их какое-то мгновение, я подметила, что играют они из рук вон плохо. Хотя казалось, что у Мэйсона больше способностей и опыта, он часто делал неудачные броски, потому что на нем висла Амелия.

– Я вижу двух идиотов, не обращающих внимания на то, что их с легкостью обыгрывают. Если бы они что-то поставили на этот матч, то наверняка бы все проиграли.

Чиджиоке задумчиво похлопал себя по подбородку деревянной рыбкой и покачал головой.

– Допустим. Не спорю. А я вижу двух безумно влюбленных, которым, судя по всему, все равно, проиграют ли они партию в боулинг или потеряют деньги. Я вижу настоящую любовь.

– Господи! – Я посмотрела на него, а он в ответ бросил на меня взгляд, который невозможно было понять. – Ты хоть раз оставался с мисс Амелией Кэнни наедине?

– Нет.

– Во-первых, не советую. Во-вторых, она уже призналась мне, что совершила нечто ужасное для того, чтобы завоевать любовь этого мужчины, – сообщила я. – Разве можно назвать это настоящей любовью?

Он расплылся в широкой улыбке и подмигнул мне, хлопнув себя по лбу рыбкой.

– Есть то, что люди видят и записывают на бумаге, а есть то, что действительно происходит. Никто пока не доказал, что это одно и то же.

– А-а, я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала я.

Финч заметил, что мы откровенно наблюдаем за ними, бросил игру и не спеша направился к нам. Я встала, чувствуя, что Чиджиоке напрягся, как борзая перед охотой.

– Так что такое Библия? В ней двусмысленность? Ошибка церковников?

Чиджиоке вскочил и встал рядом со мной, не переставая строгать рыбку для Мэри.

– Это лучшее, что могла сделать небольшая горстка людей, чтобы описать то, что все остальные не могли – или не захотели – увидеть. Мы все совершаем ошибки, Луиза, просто некоторые делают серьезные ошибки. Очень серьезные.

– Ты же его не зарежешь, правда? – пробормотала я.

Мои слова по крайней мере заставили его ухмыльнуться, но только на секунду, и его лицо снова стало враждебным.

– Арбитры являются по трое, Луиза, поэтому будь осторожна и держи свои мысли при себе.

– По трое? – нахмурилась я, наблюдая за Финчем, который замедлил шаги, подходя к нам. – Спэрроу, похоже, думает, что я безнадежная дура, но я умею считать. Где третий?

– Понятия не имею, – сказал он. – И это меня очень беспокоит.

– Означает ли это, что ты собираешься его зарезать?

– Встань позади меня, – добавил Чиджиоке, заслонив меня. – Если он попытается на нас напасть, то получит хороший отпор.

– Мне он агрессивным не кажется.

Чиджиоке слегка кивнул головой.

– О да, и это потому, что ты никогда не видела, как вершится Кара.

– Что?

Чиджиоке не ответил. Внезапно что-то в нас – или что-то рядом с нами – заставило Финча изменить свои намерения. Он остановился, опустил голову и вернулся к игре. Буквально через мгновение я ощутила присутствие мистера Морнингсайда, и мне стало не по себе. Он нашел нас, и теперь его долговязая худая фигура появилась прямо рядом со мной.

Он вежливо кивнул Чиджиоке и одарил нас ослепительной белоснежной улыбкой. Солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом. Амелия капризно заныла, не соглашаясь с решением закончить игру, чтобы умыться и поужинать. Я с трудом расслышала, как Мэйсон Брин поздравил Финча и Спэрроу с победой, но не уловила, что те сказали в ответ.

– Дружеская игра в боулинг! – радостно воскликнул мистер Морнингсайд, откидываясь назад и поправляя элегантный шелковый платок. В сумерках его черные волосы напоминали блестящие крылья ворона. – Какой чудесный вечер! Великолепие природы. Красота уходящей весны. – Он поднял руку и обвел ею вокруг. – Какой прекрасный вид!

Однако он не смотрел ни на деревья на горизонте, ни на лужайку, где играли в боулинг, ни даже на меня. Я сглотнула, чувствуя себя так, будто меня приперли к стенке, хотя мы находились во дворе. Мистер Морнингсайд заметил листы бумаги, свернутые в рулон, у меня под мышкой, и все его внимание теперь было сосредоточено на них.

Встоловой мягко горели свечи, время от времени раздавался мелодичный стук приборов о тарелки и над хрустальными бокалами плыла легкая застольная беседа. Уже много месяцев я не прислуживала за официальными ужинами и теперь изо всех сил старалась сохранять должное внимание к деталям и соблюдению всех правил.

Ли, миссис Хайлам и я стояли в стороне, рядом с буфетом, готовые в подходящий момент долить в опустевший бокал вина или поднять упавшую салфетку.

От напряжения у меня чесалось все тело. Ли, похоже, чувствовал себя не лучше и нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом со мной. Мы наблюдали, как мисс Кэнни, ее жених и его отец с деловым партнером лакомятся белым супом, запеченным свиным филе, фаршированным зубчиками чеснока. Мясо источало такой густой соблазнительный аромат, что мой желудок протестующе заурчал. В отличие от этого, наш ужин состоял из миски мясного рагу, приготовленного несколько дней назад. Голод оно, конечно, утоляло, но не шло ни в какое сравнение с тем, что подавали сейчас гостям.