Мэделин Ру - Суд теней [litres]

Приблизившись, я подумала, что он тоже должен выглядеть иначе, потому что Суд выявлял суть каждого, заставляя все существа принимать свой истинный облик. Я предполагала, что, будучи Подменышем, он должен быть похож на меня. И в самом деле, на его голове красовалось украшение наподобие моего – высоко вздымающиеся над волосами оленьи рога и лианы. Его корона была гораздо более внушительной – как у самого крупного и благородного оленя. Он был одет в длинный грубый черный плащ, местами украшенный листьями, и я вздохнула с облегчением, отметив, что на этот раз по его плечам не бегает паук.

– Сегодня без паука? Это очень мило, – сказала я, подходя поближе. – Я думала, вы везде с ним ходите.

– Ей тут не место.

Даже его голос изменился. Он стал более низким и звучным – не громким, но на удивление мощным. Мне показалось, что от него резонирует даже пол у меня под ногами. Я остановилась как вкопанная, охваченная внезапным и необъяснимым ужасом. Он медленно обернулся, позволяя мне в полной мере оценить его истинную внешность. Его лицо закрывала зеленая маска из лиан, которую я уже видела на картине. Он резким движением сдернул ее, обнаружив кожу из дыма и пепла. Его глаза были огромными и черными с крохотными красными зрачками, тут же впившимися в меня. Корона из оленьих рогов оказалась вовсе не короной, а росла у него непосредственно из головы. Руки, в которых он держал маску, были длинными и оканчивались когтями, достойными льва.

– Ей здесь не место, – повторил мой отец, подавая мне маску. – Как и тебе, мое дитя.

– Кто ты?

Это было все, что мне пришло в голову. От его присутствия и голоса меня бросило в дрожь. Это был совсем не тот человек, которого я видела в доме. Я не могла поверить, что мы с ним родственники, что мы вообще имеем друг к другу какое-то отношение.

– На этот вопрос существует много ответов, – заговорил Кройдон Фрост, увлекая свой плащ из лоскутов и листьев к помосту. Он провел когтистой рукой по деревянной поверхности, оставив на ней глубокие борозды, и поднял черные глаза на пустое место на возвышении. – Один ответ заставит тебя плакать. Другой ответ тебя рассмешит. А от третьего ответа вскипит кровь в твоих жилах, призывая к отмщению. Я дам тебе все эти ответы и даже больше, но сначала ты должна кое-что для меня сделать.

– Я вам ничего не должна, – парировала я, пытаясь вспомнить, кем считала его совсем недавно. Отцом, бросившим свою дочь. Предателем. Трусом. – Я… вообще не обязана здесь находиться и слушать, как вы тут распинаетесь.

Это заставило его усмехнуться, и снаружи донеслось жуткое эхо. Это пауки и змеи тряслись на влажной траве, издавая свой собственный ужасный смех.

Шум снаружи так приковал к себе мое внимание, что я едва расслышала вопрос, произнесенный очень тихим голосом:

– Ты заблудилась, дитя?

Я потрясенно уставилась в его увенчанный короной затылок.

– Я в пути, – помимо воли выдохнул мой рот.

Я столько раз прочитала пароль и отзыв в дневнике, что произнесла это по привычке. Но откуда ему было знать, что там написано?

– Я не понимаю, – прошептала я, пятясь от него. – К-как вы об этом узнали?

– Тут должен быть третий трон, – холодно произнес Кройдон Фрост, словно не расслышав моего вопроса. – Вот здесь. На этом пустом месте. Вот здесь должен стоять мой трон. И он бы стоял тут, если бы они не отняли у меня мое королевство.

Я отступила еще на один шаг.

– Все только и делают, что несут загадочный вздор. Как мне все надоело! В этом смысле вы с мистером Морнингсайдом два сапога пара.

Услышав это имя, он вздернул плечи и издал звук, напоминающий звериный рык.

– Не сравнивай меня с этим самозванцем!

– Отлично, я не буду вас сравнивать, но вы пообещали, что сегодня ночью я получу ответы, а пока что у меня лишь появились новые вопросы. Кто вы? Я действительно хочу это знать! Совершенно очевидно, что вы вовсе не странствующий парфюмер. Я начинаю сомневаться в том, что вас зовут Кройдон Фрост, как и в том, что вы мой отец. И вы находитесь здесь совсем не ради меня.

Снова смех и перешептывания в траве у шатра. Я содрогнулась и перестала пятиться, когда он обернулся и снова вперил в меня взгляд.

Крохотные красные булавки в его глазах пылали, как раскаленные угли. Его лицо было угловатым и странным, как будто его натянули на череп оленя.

– Ты ошибаешься. В первую очередь я приехал сюда ради тебя. Во вторую – ради Пророка. И в третью – ради Того-Кто-В-Засаде.

Он. Пророк – это пастух. Тот-Кто-В-Засаде мог быть только мистером Морнингсайдом. Я посмотрела на зеленую маску у него в руке и сглотнула, понимая, что должна тщательно подбирать слова. Боже мой, я хотела встретиться с этим человеком, чтобы опозорить и ограбить его, но неожиданно сама оказалась в затруднительном положении.

– Где женщина? – с невинным видом поинтересовалась я. – На той картине, которую я видела, вас было четверо. Где четвертый человек?

У него в глазах вспыхнули алые лучи.

– Ее нет, – коротко ответил он, и дым, клубящийся вокруг его впалых щек, на мгновение рассеялся. – Она была чистой и жертвенной, и этот мир сгущающегося мрака ее поглотил. Такой, как она, больше не будет и не может быть. Уже не осталось душ, достаточно чистых, чтобы быть достойными ее.

Ложь, ложь, милое дитя, все ложь…

Этот голос снова раздался внутри меня, и я попыталась скрыть его воздействие. Никто – и менее всех других этот опасный незнакомец! – не должен был знать, что я слышу предостерегающий голос.

– Так как же мне вас называть? – пробормотала я. – Я не настолько тупа, чтобы верить в то, что Дьявола зовут Генри или что ваше имя, кем бы вы ни были, – Кройдон Фрост.

– Он действительно существует. Во всяком случае, существовал. Я вырвал страницу из книги твоего работодателя и… овладел жизнью богатого торговца Кройдона Фроста. Он является полезной ширмой. Ты можешь называть меня Отцом, – слегка поклонившись, ответил он. – Всеотцом Деревьев, если ты предпочитаешь формальное обращение, но можно и просто Отцом.

Так вот кому поклонялись Бенну и подобные ему. Матери и Отцу. Только, если верить ему, Мать каким-то образом исчезла.

– Это означает, что ты бог? – переходя на «ты», поинтересовалась я.

Он улыбнулся, но лучше бы я не видела этой жуткой улыбки.

– Богов больше не осталось, дитя мое, лишь чудовища, упрямо не желающие умирать.

– Так значит, бога можно убить?

– Убить? Нет. Ослабить? Вынудить сдаться? О да.

Его руки сжались в кулаки, и он стал еще больше, как будто подпитавшись от гнева, скрытого в этом воспоминании. Затем он выдохнул и уменьшился – впрочем, по-прежнему сохраняя внушительные размеры. Он подошел к столу, над которым висел черный вымпел. Дотянувшись до флага, он потянул за полотнище, и черный чехол развернулся, обнаружив под ним более красочную ткань. Это было изображение черепа оленя со множеством фиолетовых глаз и лиан, обвивающих его рога.