Александр Шапочкин - Рыцарь-Инженер

— Это кто это у нас ещё кого соблазнял? — откровенно возмутился я. — А ну-ка расскажи, кто это начиная с четырнадцати лет, как минимум раз в неделю, со скандалом ломился в мою комнату, пытался со знанием дела читать лекции о пестиках-тычинках, а затем, свернувшись калачиком, оккупировал мою кровать? Я тебе что — японец на полу спать?

— Япуфонедз?.. а да ладно! У меня были причины, так поступать… — буркнула Ариса, внезапно, как и я пятью минутами раньше, заинтересовавшись облаками.

— Ага, целых две причины, одна синяя, другая зелёная и обе с забавными ушками и хвостиками…

— А что ты хотел! — фыркнула девушка, водя пальчиком мне по груди, — Вот представь, живу я своей девчоночьей беззаботной жизнью — живу, и в душе не ведаю, что там у тебя за штука внизу и зачем она нужна… а потом бах! Вначале я узнаю, как дети делаются, потом эта дура Дорма рассказывает мне, что обычно девушку просто… э… ну да в общем — не важно. А затем дворовые открывают мне глаза на то, зачем вообще к «Молодому господину» приставляют с детства личных горничных! Вот…

— Вообще-то местные детишки из простолюдинов обычно осведомлены о подробностях лет этак с двенадцати, а в нашем с тобой возрасте, уже двух-трёх детей имеют… — хмыкнул я. — Это ты у нас такая… папенькина дочка, пестик-тычинка…

Мир этот, не смотря на магию и другие фэнтезийные аспекты, действительно очень сильно походил на обычное европейское средневековье, с его проблемами, заблуждениями и предрассудками. Эпидемии, голодные годы, войны и прочие напасти, регулярно прокатывались по Империям, Королевствам и прочим странам, частой гребёнкой прореживая их население.

Ну а люди — простолюдины, старались выживать как могли и при учёте, что жизнь сама по себе была тяжёлая, играли свадьбы, когда молодым исполнялось примерно по пятнадцать. После чего, новая ячейка общества, не тянула резину, как то было принято в моём прошлом мире, а старалась нарожать как можно больше детей, потому как до местного совершеннолетия из них обычно доживал дай бог каждый четвёртый.

— Старик как мог, так и объяснил! — заступилась за Верда девушка. — Тем более, что я могла ещё подумать, если вы каждую ночь запирались втроём в твоей комнате и ржали до полуночи аки кони! Как ты там порой выражаешься? «Кипел мой разум возмущённый…»

— Ах ты моя поборница морали… — я с улыбкой ущипнул Ариску за пухленькую щёчку. — Которая когда убедилась, что к своим кошкокроликам я отношусь как к сёстрам, сама пошла в разнос!

Ну да… Личные горничные из расы демибистов, для того и приставлялись к юным аристократам с самого детства, чтобы, когда придёт время, они не брюхатили прислугу во особняке и не бегали по деревням портя девок. Ну и для здоровья молодого человека считалось полезным.

Да и вообще, местная элита очень серьёзно от носилась к тому, чтобы «Кровь Высших людей», которая течёт в их жилах, не проливалась в народные массы. Нет, эксцессы конечно случались и сейчас рядом со мной на берегу речки, возлежал один такой «полупростолюдин», чей неизвестный дедушка нагулял её папу какой-то там смазливой крестьяночке…

А демибистами, был такой момент, что всё же они были частично «зверушками» и размножались обычно раз в год. Так начиная с двенадцати лет, в самом начале весны, мои «Боевые Секретарши» внезапно «тяжело заболевали» исчезая из особняка и возвращались к нам только через месяц полтора.

Когда животик их мамы Мисилиси уже явственно округлялся, а их отец, ходил по имению с таким гордым видом, что можно было подумать, что он недавно в одиночку завалил настоящего дракона.

— Вольно… Ольно… Больно… — не особо сопротивляясь, прикрыв глаза промямлила девушка, а затем потирая покрасневшую щёчку сказала. — Ну откуда я могла знать, что ты их таким образом прикрываешь, а заодно грамоте и счёту учишь! А их что, действительно могли изза этого отослать?

— Угу… — кивнул я. — Во-первых мама, как хорошо бы к ним не относилась бы не потерпела если бы среди прислуги, поползли слухи о бессилии «молодого господина», но раньше бы это сделала Мисилиси, посчитав их ни на что не годными. Подсунула бы мне, например, какую-нибудь «Сисилиси», или Лалалиси, ну, ту их сестру одногодку, которая в прошлом году приезжала их деревни.

— Ну да, — вздохнула Ариса и поднявшись на четвереньках добралась до наших неаккуратно разбросанных вещей. — Мисилиси их каждый год по восемь штук клепает… они такие миленькие, раза в два меньше человеческого младенца. А вообще я тогда об этом не думала. Да и Сабер… а они всё «молодой господин», да «молодой господин»!

— Да знаю я, что твой брательник в сестричек влюблён ещё с детства. Да и он знает, что я их и пальцем не трогал, — улыбнулся я.

— Могли бы и мне сказать… — немного обиженно пробубнила «Злая кукла», подтянув к себе свою походную котомку и капаясь в ней.

— О да… — фыркнул я. — Самоубийц знаешь ли среди нас не было…

— Дурак! — она повернулась легонько ударила меня пяткой по рёбрам, а затем, достала из сумки небольшой фиал с противозачаточным эликсиром, и морщась, залпом выпила его.

«Ну да… мы же не хотим, чтобы у Варда а следом и у моей матушки случился инфаркт…»

Словно бы прочитав мои мысли, Арис слегка ревниво спросила.

— Кстати… а что там у тебя с твоей невестой. Этой… как там её… молодой госпожой Айрис д’Монсерю?

— А что у меня с ней? — скептически спросил я. — Я ей портрет видел, скорее всего — она мой тоже. Этого вроде бы как считается достаточно, чтобы мы вроде бы как влюбились друг в друга по уши. Или ты серьёзно думаешь, что кого-нибудь интересует моё мнение или тем более её?

— А мне она — заранее не нравится! — сверкнула глазёнками Ариса. — Скорее всего она на морду лица натуральный орк и… и… и у неё волосатые ноги. И коленки!

— Ты просто ревнуешь, — спокойно отбрил её я, — а ещё бесишься из-за того, что у вас похожие имена.

— Тебя ревновать… П-ф-ф-ф! — гордо, но слишком уж резко выпалила девушка и отвернулась. — Вот ещё!

«Волосатые ноги… — подумал я, мысленно смеясь. — вот же, странные существа эти женщины! Да ты сама бы пушком поросла, если бы не моё прогрессорство, завязанное на желании видеть вокруг себя по-настоящему красивых женщин!»

— Ладно, богиня с ней, с мохнатой, — отмахнулась Ариса, подбирая свои трусики и направляясь к реке, когда же она вернулась, излишне призывно покачивая бёдрами, вскользь бросила. — Ах… эти изобретения твоей мамы, делают каждый день жизни женщины по настоящему счастливым!

М-да… «Изобретения моей мамы»… Пуговицы, карманы, женские трусики, эпиляция, лосины, чулочки… Когда в девять лет я успешно провернул аферу с «боевыми искусствами», и понял, что из-за случившегося в храме Лориды, могу прикрываясь снами, которых на самом деле у меня не было, пользовать её имя как захочу… Я наконец-то решился сделать первый шаг.