Jeniak - Хранитель (СИ)

И сейчас, я во сне, встал и склонился перед монахом, прося взять меня в ученики. Братья переглянулись между собой, но моему выбору не последовали.

Проснулся я от противного дребезжания будильника, в тот момент, когда парню рассказывали о сути учения монахов, и описывали предстоящую тренировку, дабы стать достойным носителя улыбки Лорда Черепов.

Разбитый после тревожного дня со странными сновидениями, я, покряхтывая, еле встал с пола. Сил думать не было, голова болела, а желудок сводило спазмами голодной тошноты. Хотелось запихать в рот что-нибудь и снова лечь спать, но сегодня мне ещё надо навестить Ольгу, и попасть в больницу. Напоминатель в датападе отсчитал отпущенный мне срок до обязательного визита к врачу, а тело возмущённо вопило ему в ответ о неразумности подобных идей, оставляя право выбора истерзанному сознанию.

Сознание, благословляя весь мир всесогревающим синим пламенем, решило, что надо всё же вставать. Так что, через пол часа хмурый, но выбритый я был перед дверью, и склонившись рядом со спортивной сумкой, ставшей переноской для Искры, обувался.

Чтобы успеть выполнить всё запланированное, предстояло приложить изрядно усилий. И в первую очередь добраться до центра. Так что через неполные полчаса, с сумкой через плечо, я ехал в магазин.

Перед тем, как отправиться к врачу по изначальному плану, в пустой голове эхом взрыва родилась идея. Даже скорее не столь идея, сколько Мысль. Именно «Мысль» с заглавной буквы — Я безработный!

В своих умозаключениях, радикально решая вопрос с прошлым местом трудоустройства, я упустил из виду, что, хотя, штрафные балы за безработность и начинают накидывать далеко не сразу, но, тем не менее, в общей картине моего актуального состояния, неспособность заработать себе на пропитание становится весьма негативным штришком.

Какое решение примет курирующий меня врач с учётом этого самого нюанса — тот ещё ребус. Если смотреть в общем, то можно было бы сделать вывод, что я за ум взялся: записался в спортивную секцию, веду гораздо более активную социальную жизнь, да даже продажу гроба можно расценивать скорее, как плюс, чем как минус. Но увольняться так резко не стоило.

И теперь я ехал к Ольге со смутной надеждой получить пусть и временное место приписки. Допустимо, что оклад там будет никаким, главное, чтобы метка о занятости появилась, а уж правильно интерпретировать ситуацию при общении с доком я постараюсь сам.

Магазин встретил меня всё тем же сумраком и творческим беспорядком. Взглянув на заведение по-новому, я стал прикидывать, какой тут существует объём работы, и сколько человек могут на него батрачить.

Выходило, что кроме Ольги, скорее всего, есть ещё грузчик. Больше объёма не наберётся. Этакий — малый-семейный бизнес.

Ольга была занята шумной тёткой за сорок. Типичная домохозяйка с претензией на «особенность», впрочем, без предпосылок к этому в ауре. Окинув её духовным зрением, отметил несколько непонятных серых проплешин на уровне живота и лба. Как битые окна фешенебельного строения, они казались неуместными. Хотя знаний и опыта у меня маловато, но с чего-то кажется, что это следы неумелого применения сил, общаться с которым тётеньке совсем не стоит.

Впрочем, моего мнения не спрашивали, а краем глаза наблюдая за предложенным товаром и увидев о чём идёт торг, я лишь пожал плечами. Ничего «интересного» женщине Ольга не предлагала, а травы преподнесённые, как «зело полезные для настоящей ведьмы» сборы полуночных цветов, на деле были обычными аптечными чаями на развес. Самое то, чтобы очистить организм, страдающий от неподвижной жизни, особы.

Пока хозяйка уделяла время постоянной клиентке, обозначив кивком мне приветствие, я подошёл к развалу талисманов. За эти пару дней, ассортимент немного изменился. Ничего особенного, но себе я приметил серебряную цепочку с небольшим якорем.

Особых свойств на ней не было, а понравилась она мне тем, что якорь зажатый в кулак, между пальцев, превращался в миниатюрный серебряный кастет. Мелочь, но, наученный жизненным опытом столкновения с нежитью, мне показалось весьма полезным заиметь в инвентаре нечто подобное, способное нанести урон бесплотным духам. По крайней мере, пока не появится боевая магия или активные способности шамана.

Поигрывая выбранной цепочкой, я стоял рядом с стеллажом, когда зазвенели прикреплённые к двери бубенцы и в помещение вошла девушка. Стройная и высокая, она тем не менее не была красавицей, скорее её внешность вызывала неприязнь. Пусть не красивое, но молодое лицо, должно было бы по крайней мере взывать симпатию, но, обрамлённое в дурацкую причёску, оно казалось неуместным и напыщенным. Яростный макияж на пределе, кожаная куртка и полуботинки, всё вместе дополняли образ человека, к которому не хочется подходить.

Проигнорировав девушку, я продолжил разбор талисманов, попутно поигрывая цепочкой. Гостья в это время подошла к соседнему стеллажу с мелким товаром и потянулась к проклятому ножу. Отметив это краем глаза, я лишь уверился в правильности первого впечатления.

— Ты видишь в этом смысл? — Неожиданно донеслось до меня от девушки.

— Что, простите?

— Я говорю, что ты ведёшь себя, как будто видишь в этом смысл. Ты не задумываешься, выбирая какие-то фигнюшки, и полностью игнорируешь другие. Для тебя есть в этом смысл? — «Штирлиц, как никогда был близок к провалу.» — мелькнула в голове мысль с оттенком злобной иронии.

— Допустим. А тебе чего надо?

— А хер его знает. Наверное, совет. — Умело перехватив нож, всё также не оборачиваясь, ответила она.

Мне стало любопытно. Наверное, сработал синдром попутчика, но в этот момент показалось разумным попробовать применить свои новые способности на чужом человеке, который явно впервые попал в радиус моего внимания и вряд ли повторно промелькнёт на горизонте. Не мучайся я недосыпом и скукой, вперемешку с неуверенностью, вряд ли стал так поступать.

— Предположим, что я смогу. И с чего бы я стал бы?

— А за спасибо, слабо?

— Самой не смешно?

— Нет. — Повернувшись в мою сторону, ответила девушка.

Наконец-то мне удалось рассмотреть лицо моей собеседницы. То, что я принял за чудаковатый, а скорее уж, неприятный макияж, на самом деле оказалось весьма умелым применением недоступных обычному человеку навыков художника. Разводы и линии были нанесены так, чтобы скрыть чехарду больших и малых шрамов, что весёлой сеткой превратили миловидное лицо в гротескную маску уродства. Даже сквозь несколько слоёв макияжа проглядывалось то, что скрыть было нереально. Возможно пластическая хирургия и справилась бы, хотя, с другой стороны, допускаю, что это и есть следы, оставшиеся после операции.