Соня Фрейм - Улей [litres]

– Это вызов богам, – понял Нико, резко выпрямляясь в кресле.

Оба таращились друг на друга, одолеваемые смутными догадками. Солнце почти скрылось, и в комнате только поблескивали их глаза да мигали зеленым электронные часы на подоконнике. Саид встал и шлепнул по выключателю рукой. Над ними зажглась тусклая лампочка без плафона.

– Хорошо, нет смысла ломать голову над содержимым «Прометея», пока у нас мало доказательств. Что с ребятами? – перевел тему Саид.

Нико скорчился, как от зубной боли, и угрюмо уставился в окно.

– Слились все, сказали, что я мал, глуп, повторяю за Винсентом и возомнил себя его преемником.

На это Саид никак не отреагировал, хотя был согласен насчет последнего.

– Я предложил им офигенный план удара по правительству и этой Василакис! – Глаза Нико впервые за все время беседы загорелись, и он даже взобрался на кресло с ногами, возвышаясь теперь над всей обстановкой в комнате. – Обыкновенный шантаж! Нарыть компромат на каждого из них и просто тупо надавить.

План был действительно немудреный, и встречное давление – единственное, что они могли сейчас противопоставить «Прометею», если хотели за что-то бороться.

– Парни сказали, что метод грязный.

– Но и мы уже давно не белые голуби, – проворчал Саид.

Его всегда немного коробил этот хакерский снобизм, четко разделяющий «хорошие» и «плохие» преступления. Не было такого разделения: тут либо нарушаешь закон, либо нет. А они во всех случаях нарушали.

Нико заметил его солидарность и просиял:

– Я так и знал, что ты меня поддержишь. И Винсент бы тоже… Мы отомстим за него, правда ведь?

Звучало в духе малого. Тот жил в мире вечной вендетты.

– Мы попробуем… поискать больше информации для начала, – осторожно начал Саид. – Должны быть еще зацепки. Но это не из-за мести, а ради справедливости.

– Винсент тоже делал все ради нее. Я рад, что хоть мы с тобой это понимаем.

Тут Саид кашлянул. Иногда ему казалось, что если открыть черепную коробку Нико, то там будет много розовой ваты в звездочках.

– Знаешь… – осторожно начал он, – тебе стоит чуть реалистичнее оценивать Винсента. Понимаю, он был для тебя как брат, возможно, даже заменил тебе всех. Но ты его слегка… переоцениваешь.

Тот спрыгнул с кресла, в момент набычившись. Губы сжались в упрямую линию. Назревала маленькая стычка.

– Винсент… не сражался за справедливость. Это то, что он говорил нам. Но преследовал он только свои цели, и я до сих пор не могу понять, какие. В этом было очень много… личного или он просто искал извращенные способы развлечься. Мне всегда казалось, что большинство того, что он вытворяет, – от скуки.

– А почему ты сейчас об этом говоришь? Отчего вы все молчали, когда он разрабатывал наши планы? Да вы в рот ему смотрели! – не на шутку взбеленился Нико. – А стоило ему умереть, как все сразу стали такие критичные и самостоятельные.

Саид примиряюще поднял вверх ладони. В этом мальчишке было через край всего, особенно верности, злобы и отчаяния.

– Нико, но ты же понимаешь, как Винсент умел воздействовать на людей, – тихо заметил он. – Ему очень сложно было сопротивляться, когда он брал слово и… втягивал. Нас всех он умело вовлек в свою паутину. Но, по правде говоря, никто из нас не знал, в чем конкретно участвует. Битва за справедливость? А чья эта справедливость? Во имя чего она? Он никогда не отвечал на эти вопросы. Можно сколько угодно хаять существующий порядок вещей, – мой сосед это регулярно делает, – но это не меняет ситуации. Ты разрушишь гнилую систему и сровняешь все с землей, но что появится после? На место тех, кто разрушил, должны прийти те, кто построит. Винсент никогда не давал нам план нового мира. Он только предлагал все развалить к чертовой матери. Возможно, это и был его единственный интерес.

Воцарилось молчание. Саид умел подбирать верные слова. Даже Нико в своей запальчивости не мог ему сейчас возразить. Он только упрямо сжал кулаки и высокомерно бросил:

– Но почему мы все пошли за ним? Ты спрашивал себя? Что он предложил тебе такого, чего ты не мог получить сам?

С этими словами он лег прямо в одежде и сделал вид, что спит. Саид постоял некоторое время у окна и тоже забрался в кровать.

«Что он мне такого предложил? Веру в то, что я сам напишу правила своей жизни. Но ее, кажется, больше нет».

Винсент возник как чертик из коробочки. Его никто не звал, он явился сам. Саид в то время вел очень спокойную, размеренную жизнь, много учился, встречался с симпатичной девочкой из благополучной швабской семьи и подрабатывал ассистентом в небольшой дизайнерской фирме, производящей вазочки для людей с хорошим вкусом. Было рано так говорить, но жизнь удалась.

Саид обладал целой кучей воспаленных комплексов, связанных с безработицей, нищетой и собственным происхождением. Поэтому всю сознательную жизнь он греб в другом направлении: хотел вписаться, стать частью чего-то стабильного. Ему никогда не нравились ощущение второсортности и ярлыки, которыми он был обклеен с рождения.

В тот момент он был в своих глазах первым сортом. Все шло хорошо. Но имелось у него одно шальное хобби: Саид любил посидеть на хакерских форумах. Тогда он только трепался там да следил за тем, что творят другие. Хотя понимал больше их всех, возможно.

Себя он оправдывал тем, что просто любопытен и должен быть в курсе таких вещей как будущий программист. Но его очарование компьютерными трикстерами было очевидно.

И тут известный хакер Уранус устроил шуточный конкурс на написание фишинговой программы для популярной социальной сети. За это задание взялись только матерые хакеры и… Саид: от нечего делать, просто чтобы доказать себе, что может. Он быстро написал программу, передал ее Уранусу и забыл об этом. Прошла неделя.

Тот вечер он помнил хорошо. Саид торчал в Collegium с девушкой и ее друзьями. За окном лил скользкий дождь, и бар был забит под завязку. Саид пил и веселился, и в какой-то момент его взгляд скользнул по дальнему столику у стены. В царящем полумраке не удавалось разглядеть того, кто там притулился. Виднелись только влажные пряди волос, выбивающиеся из-под надвинутого на голову капюшона, и тонкие усмехающиеся губы. И хотя глаз человека видно не было, Саид сразу понял, что смотрят на него.

От этого стало слегка не по себе, но он предпочел не обращать внимания. Вскоре все стали рассасываться. Саид еще какое-то время поворковал со своей девушкой, а потом в одиночестве побрел по Вильгельмштрассе. Но далеко не прошагал, заметив чью-то высокую фигуру в проходе между двумя домами. Конус капюшона сразу навел на мысль, кто это.

Почему-то он замер, а незнакомец плавно оторвался от стены и двинулся к нему. В свете фонаря проступило скрывавшееся ранее лицо. Тип был скуласт, худощав и имел слегка раскосые зеленые глаза.