Соня Фрейм - Улей [litres]

– Хорошо, как-нибудь, когда не будешь меня ждать.

Но они оба знали, что Саид будет ждать даже спустя много времени. Некоторые гости всегда желанны.

Хаблов решил временно присвоить себе арендованную для поездки в «Прометей» машину. Кларисса брала ее на свое имя, а он нигде не значился. Соответственно, пока она лежит мертвая, у него есть время уехать на этой тачке куда подальше.

Для начала он планировал заглянуть домой и забрать валяющуюся в жестяной банке кредитку с небольшой суммой на черный день. Можно сказать, он настал. Далее… надо купить билет куда-нибудь и отдохнуть. Испания или Португалия. Морепродукты, вино, пляж и женщины. Он заслужил.

То, что люди стали его видеть, он заметил почти сразу, как вышел из дома Клариссы. Несмотря на то что стояла глубокая ночь, какой-то ошивающийся у дома алкаш стал просить впустить его.

– Я забыл ключи, – несвязно бормотал он, облокачиваясь о мусорный бак. – Я тут живу-у-у!

– Да мне по барабану, входи, – бросил Данила, оставив дверь подъезда открытой.

Он сел в машину и выехал из переулка. По венам неслась забытая радость. Свободен! Сам себе хозяин! Да и к тому же знающий колдовское дело. Ох как он заживет… То ли еще будет. Может, и не плохо все вышло в его жизни… Каждый раз, когда фортуна поворачивалась к нему задом, он обходил ее и снова попадал под ее дары.

Из груди вырвался легкий смех.

До дома он добрался в два счета, забрал кроме кредитки еще кое-какие вещи и снова оказался в дороге.

Данила обозначил в навигаторе маршрут до аэропорта Штутгарта, затем включил радио. Из колонок понесся бодрящий рэп, которому хотелось кивать в такт, да и строчки ложились на его настроение:

– У-уху-у! – заорал он, высунувшись в окно. – Эй, чувак! Слышал? Я вообще не парюсь! Я сейчас просто на позитиве…

Вдруг слова застряли в горле.

Данила притормозил, вглядываясь в человека, который стоял на ночной улице. Это уже само по себе было странно: посреди ночи прохожий торчит на одном месте.

Чуть ли не вывалившись наполовину из автомобиля, Данила присмотрелся.

Он не мог не узнать этого бородача в клетчатой рубашке, походившего на чокнутого лесоруба. Тот жил как раз в этом районе и был первым, к кому его потащила Рут, когда они только познакомились. Мужик обитал в фургоне, который виднелся на другой стороне улицы.

Данила затормозил окончательно, неотрывно следя за давним знакомым.

Мужчина продолжал стоять, слегка запрокинув голову, и казалось, что он высматривает что-то в небе, но его глаза были затянуты мутной белой пеленой. У Хаблова все внутри похолодело. Мысли против воли вернулись к недавним событиям.

Для чего ей было столько крови? Зачем?

К ритуалу омоложения это вообще никак не относилось.

Господа велели оставить кровь на Перекрестке. Был ли это дар им или же часть еще какого-то обряда, о котором ведьма ему ничего не сказала?

Внезапно рот мужчины раскрылся, и по округе разнесся низкий утробный звук, похожий на горловое пение. Звук становился все громче, а человек упал на колени, как если бы что-то согнуло его изнутри. Изо рта показался длинный тонкий хобот белого цвета, который словно зажил собственной жизнью. Он выползал все дальше и дальше, как живой. Интуиция Данилы вопила что есть мочи: «Дави на газ и вали!», но он не мог перестать смотреть.

С болезненным запозданием до него доходило. Однажды Кларисса вывела его на Перекресток и показала что-то белое и жуткое… Оно сидело на статуе Стража и смотрело на них сверху, выжидая.

Оса. Потусторонний падальщик, которого Господа изолировали от своих миров как могли. Ведь эта тварь способна сожрать что угодно, даже самих богов… Кларисса любовно называла Ос санитарами.

«Если хочешь быстро избавиться от врагов, впусти в себя Осу. Ты медиум и можешь ее контролировать и использовать как оружие абсолютной зачистки».

Мужчина застыл в странной позе, оттопырив вверх копчик и упершись руками в тротуар. Белый хобот шевелился и вздрагивал, быстро надуваясь изнутри. На конце образовался здоровый шар, внутри которого что-то отчаянно трепыхалось, норовя продавить эластичные стенки.

А потом – БАМ! – и шар разнесся на куски. Какие-то части прилипли к лобовому стеклу автомобиля, и капли белой гадости стекали даже по лицу Данилы.

Напротив мужчины на земле извивалась длинная белая тварь, похожая на огромное насекомое с вытянутой задницей. Впервые Данила видел это вблизи.

Тело носителя покачивалось как пьяное, потом мужик плашмя упал на землю и больше не шевелился.

Любоваться больше не хотелось. Хаблов вдарил по газам и с визгом уехал.

Медиумы – не люди.

Медиумы – врата.

Единственная лазейка, позволяющая обойти Стража меж мирами. Боги не могут управлять им, хотя, согласно древним легендам, они его создали. Но он никогда не был их слугой и стал объективным гарантом вечной защиты.

Что же Господа решили сделать?

Ответ был понятен Даниле интуитивно.

Люди принесли им слишком много проблем.

Господа решили устроить террористический акт и в наказание за людскую наглость подсунули бомбу. Пришла пора вычистить человечество, как грязную миску, посредством пятидесяти неинициированных медиумов, чью кровь для них собрали Рут и Данила.

А он тут в Испанию собрался…

Винсент спал недолго, и это был даже не сон. Он просто провалился в забытье, крепко прижав к себе Рут. Она пахла чем-то безымянным, но в то же время безумно знакомым. В ней жил покой. Иногда в полусне ему вдруг начинало казаться, что он снова в той жуткой белой палате, где дверь сливается со стеной, а окон нет и в помине. Тогда его руки рефлекторно сжимались. Но потом сознание возвращало его во мрак штаб-квартиры «Невидимой армии», хватка слабела, а Рут вздрагивала. В итоге оба одновременно проснулись.

– Почему ты постоянно пытаешься сломать мне ребра? – тихо спросила она, поворачиваясь к нему.

– От страха, – честно ответил Винсент, не открывая глаз. – Когда я боюсь, всегда пытаюсь что-нибудь сломать.

– Не надо. Мне будет больно.

– Извини.

– Но если будет очень страшно – ломай.

Его губы дрогнули в еле заметной улыбке. Пальцы Рут пробежались по его лицу, отвели назад непослушные волосы. Винсент все еще не открывал глаз.

– Ты тревожный человек, – доносились до него ее слова. – В тебе постоянно воет сирена. Я ее слышу.