Дмитрий Емец - Дверь на двушку [litres]

– Я тебе нравлюсь? – спросила Ева. Негромко спросила, без кокетства. Просто хотела понять.

Вовчик тревожно заерзал. Спинка стула, на котором он сидел, отчего-то показалась ему горячей.

– Ты… милая… – сказал Вовчик.

– Это приятно, – благосклонно кивнула Ева. Ей, как и всякой девушке, нравилось узнавать о себе разные подробности. – А еще какая я?

– Сложная!

Ева нахмурилась. К ощущению горячей спинки примешался запах расплавленного лака. Вовчик тревожно принюхивался, не понимая, откуда он исходит.

– Так сложная или милая? Определись, пожалуйста! – попросила Ева, и стул, на котором Вовчик сидел, внезапно вспыхнул ровным жарким огнем. Вовчик сорвался с места и, завывая, кинулся наутек. Ева, скрестив на груди руки, последовала за ним. Она любила выяснять все до конца, до финального аккорда.

Рина и Маша совместными усилиями подцепили палкой горящий стул и выбросили его в окно. О том, чтобы потушить огонь, речи даже не шло. Даже металлические части ухитрились расплавиться.

В столовую вошла Алиса, ни на кого не глядя, села и уставилась на молоденькую редиску в тарелке с салатом. Потом взяла вилку и задумалась.

– Почему ты не ешь редиску? – спросила Маша.

– Смотри, какая живая! Трепетная! Как же я могу живое есть? – спокойно сказала Алиса.

– А картошку?

– А вот картошку другое дело! – добивающим движением гладиатора Алиса вонзила вилку в вареную картошку и трижды повторила свой удар. – Сдохни, собака, и корчись! На тебе! На! На! – И она ласково улыбнулась Маше.

– Э-э-э… – промямлила Маша. – В общем, рада познакомиться! Мне кажется, с Евой вы сойдетесь!

Ближе к концу ужина в столовую ворвалась Наста, которую Суповна послала за продуктами.

– Эй, вы, новенькие! – задиристо крикнула она. – Чего у вас такой кислый вид? Вас что, пытали? Пойдете со мной в магазин в Копытово?

– Первый день все-таки… Вдруг сбегут? – засомневался Витяра.

– Тогда уж лучше сбегать со мной вместе! Ну так что, вдовы, идете? А то Рузя меня покинул! – заявила Наста.

– Чего ты ее покинул? – шепотом спросила Рина у Рузи.

Рузя сидел рядышком на маленьком стульчике и ел холодные сосиски, оставшиеся от завтрака. Причем не от сегодняшнего завтрака, а от какого-то давнишнего. Сосиски нашла в холодильнике Суповна, после чего, понюхав, сказала: «Вроде нормальные! Надо их кому-нибудь скормить!» И сразу всем вспомнился Рузя.

– Чего ты Насту бросил? Сходи с ней в Копытово! – шепнула ему Рина.

– Не могу. В понедельник я обжег себе ногу. Наста меня лечит. Если я пойду, она подумает, что нога прошла, – уныло отозвался Рузя и съел еще одну сосиску.

Новички охотно согласились на поход в Копытово. Ева шла в обнимку с Настой, а та задиристо толкала ее кулаком в бок:

– Признавайся, вдова, ты решаешь, что тебе поджечь, или оно само вспыхивает?

– Само.

– То есть просить тебя разжечь сырой костер бесполезно?

Ева задумалась:

– Можно попросить кого-нибудь меня разозлить. Но есть риск, что костер так и останется сырым, а сгорит весь лес.

Наста хохотнула и, перемахнув через шныровский забор, одна из секций которого была вынесена в поле, потому что граница расширилась и надо было как-то наметить новую, спрыгнула на противоположную сторону.

– Ты мне нравишься! Я тебя никогда не убью! Ты тоже чокнутая, как и я! – заявила Ева, спрыгивая с забора вслед за Настой.

– Хороший комплимент! Лучший в моей жизни! Тогда я тебя тоже не пристрелю! – И, прокрутив в руке точно по волшебству возникший шнеппер, Наста хлопнула Еву по плечу.

Продукты были закуплены в рекордно короткие сроки. Федор продемонстрировал хорошую деловую хватку. Оживленная им тележка сама ездила между рядами. Другим сюрпризом стала конечная сумма.

– Эй, вдовы, у меня вынос мозга! Почему с нас так мало денег взяли? – озадачилась Наста, когда они вышли из магазина.

– Ты что, не веришь кассе? По-твоему, электронный мозг может ошибиться? – ехидно спросил Федор.

Наста глупой не была и, прищурившись, сгребла его за ворот:

– Признавайся: как ты это сделал?

– О’кей, гугл! Скажи этой дикой женщине, чтобы она меня отпустила! Я кассу не обманывал. Она посчитала все верно. Но она считала не продукты! – поспешно объяснил Федор, видя, что Наста ему не верит.

– А что?

– Она считала реальную стоимость продуктов. Знаешь, как устроены цены? Вот картошка в поле – она стоит рубль. Столько получает фермер. Эта же картошка на складе стоит уже два рубля. На рынке она же стоит три. Чипсы из этой же картошки стоят уже пять рублей… И вот касса подумала…

Наста выпустила его ворот:

– Хватит говорить мне, что подумала касса! Скажи еще «дерево подумало»!

– А деревья думают! Ты не знала? – удивился Федор. – Только они думают медленно. Одна мысль дерева может продолжаться полгода. И камни тоже думают и даже двигаются, но только медленно. Целые столетья!

Андрей Нос изготовил здоровенного дубля и навьючил на него пакеты. Дубль, пыхтя под тяжестью пакетов, направился через поле к ШНыру. Изредка он запускал руку в сумку, доставал что придется и начинал есть. Это могло быть мыло или пачка соли. Вкусовых предпочтений дубль явно не имел.

– Он один дойдет? – засомневалась Наста.

– Да! – сказал Андрей.

– Ну и прекрасно! Пусть тогда идет один!

– А мы с ним не возвращаемся? – заинтересовалась Ева.

– Что, вдовы, сматываться, значит, не будете? А я уж думала, вы на электричку – да и в Москву, – сказала Наста. И словно для того чтобы указать новичкам, где находится станция, за леском прогрохотала электричка. Федор вскинул голову и, запоминая место, скользнул взглядом по крышам домов.

Наста понимающе усмехнулась.

– Нет! – сказала она. – Поворот на станцию подальше, между теми домами.

– А тебе бы хотелось, чтобы мы уехали? – внезапно спросила Маша.

Наста вздохнула.

– Вы меня напрягаете. Вы и ваши пчелы. Они какие-то слишком громадные, – честно сказала она.

– Мы не уйдем, – ответила за всех Маша. – Мы необычные, и здесь необычно. Может, это наше место?

Наста цокнула языком:

– Ладно, вдовы… Я уже поняла, что вы упертые, и мне это нравится. Хорошо, так и быть, вернемся в ШНыр, но сперва я хочу вам кое-что показать. Только в ШНыре чур никому не рассказывать!