Маккензи Ли - Локи. Где начинается ложь [ЛП]

Локи почувствовал дрожь в коленях, которая прошла по всему телу. Он заскрипел зубами. Один еще не поделился их неудачей ни с Фригг, ни со своими советниками, ни с кем-либо из членов королевского двора, что было небольшим благословением. Принц-генерал Асмунд лично вернул их в Асгард, оба принца промокли насквозь и горели от холода. Он и его солдаты провели их из обсерватории вниз по мосту Бифрест в тронный зал таким целеустремленным шагом, что ни один из часовых не остановил их. Единственной маленькой милостью было то, что в предрассветные часы мало кто из членов двора присутствовал там, чтобы засвидетельствовать их позор. Одина пришлось разбудить, он все еще был в халате и смотрел на них сверху вниз. Один, возможно, был единственным существом в Девяти Мирах, которое могло выглядеть устрашающе в пижаме.

Локи заерзал на твердом камне. Его колени, все еще не оправившиеся от долгого пребывания во льду, начали болеть.

- Нас обманули, - сказал Тор, вставая без приглашения. Один не стал огрызаться на него. Если бы это был Локи, зал отозвался бы неодобрением Одина. - Принц-генерал заманил нас к своему двору в попытке отказать в своей помощи, если мы не пообещаем передать им контроль над Норнскими Камнями.

- А взамен, - ответил Один, - вы не пытались ни вести переговоры, ни советоваться со мной. Вы совершили акт разрушения и подрывной деятельности.

- Нас спровоцировали, - возразил Тор.

- Конечно, вас спровоцировали! - ответил Один. - Мои сыновья, пойманные на попытке саботировать источник энергии Ледяного Двора - вполне обоснованное заявление того, что Асгард не способен сохранить свои самые мощные артефакты.

- Отец… - начал Тор, но Один резко оборвал его:

- Довольно!

Он перехватил Гунгнир поудобнее, затем сказал, понизив голос, но все еще резко:

- Вы разочаровали меня, мои сыновья. Возможно, в моем возрасте и в надежде, что вы докажете, что достойны своего первородства, я слишком быстро возложил на вас слишком большую ответственность.

- Это была не моя идея, - взорвался Тор. Его щеки были ярко-красными, а на лбу пульсировала вена. - Локи предложил это как демонстрацию нашей силы. Он все организовал.

Локи на мгновение задумался, что бы сделал их отец, если бы он превратил Тора в хорька посреди тронного зала.

Глаза Одина скользнули с Тора на Локи, его взгляд был скользким и огнеопасным, как разлив нефти.

- Это правда, Локи?

Локи, все еще стоя на коленях, посмотрел сначала на брата, который не смотрел на него, потом на отца, который смотрел слишком пристально. Даже если это была его вина, Тор не должен был говорить об этом так прямо. Они могли бы, по крайней мере, разделить ответственность.

- У меня не было выбора, кроме как пойти с ним, - сказал Тор.

Нет, решил Локи, хорек слишком хорош для Тора. Он скорее превратит его в паука. Что-то маленькое и раздражающее, что можно легко раздавить ногой.

- Локи, - сказал Один.

Локи сглотнул, все еще не поднимая глаз. Солнечный свет через окна тронного зала казался слишком ярким и маслянистым на золотой плитке. Ему хотелось закрыть глаза.

- Это правда, отец.

- Очень хорошо. - Один пристально посмотрел на них обоих, барабаня пальцами по рукояти копья. - Тор, король не пытается переложить вину за свои поступки на других. Он принимает последствия. Король достаточно силен, чтобы взять на себя ответственность за свои ошибки и признать, когда он принял плохое решение. Он не утверждает, что у него не было выбора, ибо знает, что выбор есть всегда. Тебе не мешало бы это запомнить.

- Да, отец, - пробормотал Тор.

- Локи... - Один повернулся к нему, и Локи мог поклясться, что заметил, как потемнели круги под глазами отца. Один тяжело вздохнул и сказал: - Оставь нас, пожалуйста, Тор. Я хотел бы поговорить с твоим братом.

Тору не нужно было повторять дважды. Он выскочил из тронного зала, решительно глядя куда угодно, только не на Локи. Дверь с глухим стуком захлопнулась за ним. Один поднялся с помощью Гунгнира и начал спускаться по лестнице с трона. Его поступь была тяжелой.

- Встань, сын мой. - Локи подчинился. Он был стройнее отца, но почти такого же роста, что мог смотреть ему в глаза, когда они стояли на одном уровне. Но Один остановился в двух шагах от подножия, так что он все еще смотрел на него сверху вниз. Как получилось, что у Одина был такой пронзительный взгляд всего с одним глазом, которого большинство людей не смогли бы достичь, даже если бы были сплошь сделаны из глазных яблок?

- Инстинкты даны нам не просто так, - сказал Один, и Локи приготовился к одной из нравоучительных лекций отца, которая звучала мудро и глубокомысленно, пока ты не пытался понять, что она значит. Большинство придворных сочли бы слова короля слишком философскими, чтобы они могли их понять, но Локи достаточно часто терпел их, чтобы понимать, что обычно речи Одина были чепухой.

Один продолжал:

- Наши инстинкты защищают нас. Они охраняют нас. Наши первые инстинкты исходят из самого искреннего сердца, из самой чистой руды наших желаний. И я беспокоюсь, сын мой, что твои инстинкты испорчены. - Локи поднял голову, чтобы возразить, но Один поднял руку. - Я очень надеялся, что ты готов к этому заданию. После многих лет обучения с твоей матерью, я хотел, чтобы ты был готов. Я хотел, чтобы ты был достоин такой задачи и смог оставить свое глупое сердце позади, достигнув поставленной цели. Я хотел, чтобы это стало для тебя возможностью продемонстрировать, что ты готов к дальнейшим начинаниям и обязанностям, которые принадлежат членам королевского двора. Боюсь, я ошибся.

Локи стиснул зубы. Конечно, прощальные слова Одина Тору были о роли короля, но когда он говорил с Локи, то относился к нему едва ли не как к придворному.

- Ледяные эльфы замышляли заговор против нас, - сказал Локи, прежде чем смог остановиться.

- Значит, ты считаешь, что было бы справедливо устроить заговор в ответ? - ответил Один, вопрос был каким-то риторическим и искренним.

Локи втянул щеки.

- Я им ничего не должен.

- Вы были гостями при их дворе, - сказал Один. - Дипломатическими послами. Ты должен был уважать их. Все твои действия, твои базовые инстинкты в этой ситуации были противоположны тому, как ты должен был себя вести. Есть вещи, которым нельзя научить, и одна из них - как изменить наши сердца. Наши истинные «я» всегда проявляются в конце концов.

Тысячи возражений пронеслись в голове Локи, начиная от того, что «это твой тупоголовый золотой мальчик был готов вырубить принца-генерала за обедом» , и кончая тем, что «если бы ты был более великодушным правителем Девяти Миров, то у нас вообще не было бы этих дипломатических ссор, и если бы ты перестал думать обо мне как о враге, которого видел в Зеркале Божественного Глаза, то, возможно, в твоем сердце было бы столько же терпения и прощения для меня, как и для Тора».