Маргарита Блинова - Гарпия в Академии. Драконы не сдаются [litres]

– Чур, я второй!

Третьей в очереди на защиту оказалась Шахра, четвертым явно не из гуманных соображений стал ректор (ветра, как же он орал и возмущался, узнав о наших подвигах), пятым – владыка, шестой – эрешкиль, седьмым – Корсак…

А дальше пошло-поехало.

– Сто сорок девятые! – не то возмутился, не то восхитился пришедший за головой гарпии воин.

– А что делать? – развел руками Григорович. – Я сам семьдесят седьмой. Хех, топорики! Кстати, госпожа Браун, Белозерский велел немедленно вызвать к себе студента Углежа.

– Олаф?! – рявкнула я.

За кулисами что-то с грохотом обрушилось.

Репетицию пришлось завершить. У меня дико болела голова и ворчал от голода желудок, но бросать Олафа одного не позволял принцип. Принцип гласил: «Не дам в обиду охламонов». Плюс ко всему я переживала, что грабли ничему не учат, и ситуация с Григоровичем, который подсунул студентам договор, а те подмахнули не читая, может повториться.

К тому же ректор вызвал Олафа. А все знают уровень везучести этого парня.

– Ты точно нигде не накосячил? – уже в третий раз уточнила я, входя в приемную.

– Не больше обычного.

Великие ветра, этот мальчик точно сделает меня седой.

Но в кабинете ректора Академии нас ждал не разнос, а невысокий мужчина с уставшими глазами. Дорогая, но неброская одежда сильно испачкалась в пути, свидетельствуя о том, что гость ректора путешествовал своим ходом, почему-то не доверив переброску порталам.

При нашем появлении мужчина чинно поднялся со стула, где пил кофе, коротая время за разговором по душам с Белозерским, и склонил голову в приветствии.

Олаф почему-то побледнел.

– Только не это.

В голове пронеслось штуки три гипотезы относительно того, кем мог быть этот незнакомец и что, собственно, ему надобно: отец Киры, который прознал о шашнях дочери с непутевым имперцем; отец Олафа, который приехал вразумить неразумное дитя; просто чем-то недовольный дядька, которого мое непутевое недоразумение чем-то обидело. Но следующая фраза поставила все на свои места:

– Мне искренне жаль, мой господин, но время вышло.

«Только не это», – мысленно повторила я вслед за собственным студентом и присела на подлокотник дивана.

Олаф принял из рук гонца конверт, разломал магическую печать и быстро пробежался по строкам письма. Я не часто видела парнишку печальным, но сейчас его лицо закаменело, а глаза потухли.

Галактион поймал мой взгляд, сделал большие и ну очень выразительные глаза, кивком указал на поникшего студента. Я, естественно, возмутилась и развела руками, мол, а почему мне выполнять функции жилетки? Ректор прищурился и погрозил кулаком. Я скрестила руки, мысленно демонстрируя начальству раздутую воображением фигу, и энергично помотала головой.

– Пожалуй, мы оставим вас наедине с госпожой Браун, – непререкаемым тоном заявил Белозерский, резво подскакивая с места и обходя стол.

Олаф всей этой пантомимы, конечно же, не видел, а вот гонец слегка опешил. Представляю, что он подумал о преподавательском составе Академии и обо мне с ректором в частности.

Проходя к выходу, Белозерский ткнул указательным пальцем в сторону графина с водой, следом на коробку с салфетками, секунду буравил меня внимательными глазками-буравчиками, а после погрозил указательным пальцем и вышел с видом победителя.

Если эта пантомима хоть как-то должна была настроить меня на задушевное общение с переживающим утрату подростком, то ректор просчитался. А последний жест – сказанная шепотом фраза: «И чтоб без глупостей» – так вообще отбил желание сострадать.

Едва дверь за мужчинами тихо щелкнула, Олаф привалился спиной к стеллажу с книгами и прикрыл глаза.

– Госпожа Браун, я должен кое в чем признаться.

Я только рукой махнула, встала и пошла за водичкой, так сказать, запить стресс. И голод. М-да.

– Если ты о том, что являешься потомком Хоторна Завоевателя, ставшего первым королем Бретонии, то можешь не тратить наше время.

Лицо Олафа вытянулось, рот приоткрылся, а глаза стали размерами с ту самую фигу, которую я мысленно демонстрировала Галактиону Белозерскому.

– И давно вы знали?

– Всегда.

Удивление не отпускало мальчишку, поэтому я одним махом допила воду и пояснила:

– Олаф, не знаю, как для других, но для меня это было очевидно! Общий смысл твоего имени переводится как «последователь своих прародителей» или «сын своих предков». Другая вариация – наследник. А я знаю только одного отпрыска монаршей семьи твоего возраста и пола, кто не живет при дворе. Плюс ко всему ты очень похож на своего прапрадеда. Официальная история это умалчивает, но я-то хорошо помню, что Хоторн был происшествием на ножках. В этом яблоко от яблоньки недалеко упало.

Олаф, или правильнее, принц Гарри, потупился и смущенно ковырнул царапину на щеке.

– И, между нами, кто придумывал для тебя личину? – нахмурилась я. – Имперец из тебя просто никудышный! Хуже, чем из Яна телохранитель.

– О, вы и это зна… – Принц осекся, поняв, что вычислить Яна мне не составило труда, и показал зажатое в руке письмо. – Мой брат дал мне отсрочку в три года, но, кажется, время вышло чуть раньше, чем я думал. Меня ждут во дворце.

– И? – поторопила я.

– И я не хочу быть принцем-неудачником.

Я хмыкнула, налила себе еще водички, потом отставила стакан и полезла в секретер – должен же у ректора быть где-то продовольственный запас на случай явления кого-то из спонсоров Академии или шишек из министерства магического образования.

– А я не хочу быть гарпией, Олаф, – не отрываясь от поисков, ответила принцу. – Но это мой гражданский долг перед обществом, который я не могу игнорировать.

Принц Бретонии присоединился к поискам, точнее, перебору дорогих бутылок спиртного, ибо, по логике ректора, влиятельных господ надо спаивать, а не кормить. Вместе нам удалось отыскать завалившуюся за стенку половинку плитки молочного шоколада.

– Есть только два способа получать удовольствие от жизни, – продолжала я наставления, пока собеседник делил добычу поровну. – Делать то, что тебе нравится, и не делать того, от чего воротит. Но, – я сделала акцент на этой части своей мысли, – если тебе что-то не нравится, а делать это надо, то меняй свое отношение к ситуации. Например…

– Например, как это было с вами? В начале года вы терпеть не могли декана Кьяри, а теперь вместе. Он по уши влюблен, а вы светитесь от счастья.

Эх, зря я про пример заикнулась.

– Ну… в принципе… как-то так, да. – Я хлопнула Олафа по плечу и поспешно сменила тему. – Расслабься, парень. Мы с охламонами тебя не бросим. Попробую договориться на практику во дворце, а не выйдет – жди нашу банду после экзаменов в гости.