Терри Пратчетт - Шляпа, полная неба

— Ну хорошо, — неохотно согласилась Тиффани. — Но вы сказали сапожнику Умбрилю с его кашлем, чтобы он целый месяц ходил к водопаду у Спотыкучей Кручи и бросал три блестящих камушка в подарок водяным феям. Разве так людей лечат?

— Нет, но сапожник думает, что именно так. Он слишком много сидит, согнувшись в три погибели над своей работой. И если он будет месяц кряду проходить по пять миль в день и дышать свежим воздухом, всю его хворь как рукой снимет.

— А-а, — протянула Тиффани. — Опять сказка?

— Можно назвать и так, — глаза старой ведьмы хитро блеснули. — И потом, никогда ведь не знаешь, вдруг водяным феям понравятся блестящие камушки и они, феи то есть, его как-нибудь отблагодарят. — Она искоса посмотрела на вытянувшееся лицо Тиффани и похлопала ее по плечу: — Не переживай. Посмотри на это вот как, если хочешь: твое дело — когда-нибудь изменить мир к лучшему, а мое дело — позаботиться, чтобы все дотянули до этого светлого дня.

— Я думаю… — начала Тиффани и вдруг осеклась. Она оглядела полосу леса между маленькими клочками возделанной земли в долинах и поросшие травой уступы гор. — Он все еще здесь.

— Я знаю, — кивнула госпожа Ветровоск.

— Шныряет вокруг, но обходит нас стороной, — продолжала Тиффани.

— Я знаю, — повторила госпожа Ветровоск.

— Что же ему нужно?

— Часть тебя осталась в нем. Как по-твоему, что ему нужно?

Тиффани задумалась. Почему роитель не нападает? Да, на этот раз она готова, но он все равно сильнее.

— Может, ждет, когда я снова расклеюсь, — проговорила она. — Но у меня в голове постоянно крутится одна мысль. Глупая такая… Я все думаю про… три желания.

— Какие желания?

— Не знаю. Говорю ведь, глупости…

Госпожа Ветровоск остановилась.

— Нет, это не глупости, — сказала она. — Это глубинная часть тебя пытается что-то тебе сообщить. Пока просто запомни. Потому что сейчас…

Тиффани вздохнула:

— Да, знаю. Господин Заткачик.

Ни один герой не приближался к логову дракона с такой опаской, с какой Тиффани шла к дому с запущенным садом.

В воротах она остановилась и оглянулась, но госпожа Ветровоск дипломатично исчезла. Возможно, нашла кого-нибудь, кто угостит ее чаем с печеньем, подумала Тиффани. Эта ведьма только им и питается!

Тиффани отворила калитку и двинулась по дорожке к дому.

Тут не скажешь: я не виновата. Не скажешь: я ни при чем.

Сказать можно только одно: я не отступлю перед трудностями.

Ты не обязана делать это с удовольствием. Ты обязана сделать это так или иначе.

Тиффани глубоко вздохнула и вошла в полутемный дом.

Господин Заткачик был тут как тут, сразу за дверью — спал в своем кресле, выставив на обозрение полный рот желтых зубов.

— Эмм… Здравствуйте, господин Заткачик, — промямлила Тиффани. Должно быть, она говорила слишком тихо. — Просто, эмм, пришла вот проведать вас, посмотреть, все ли у вас… хорошо.

Старик всхрапнул, проснулся и пошамкал губами, словно для того, чтобы прогнать сон изо рта.

— А, это ты, — проговорил он невнятно. — Доброго денечка.

Он уселся чуть повыше и уставился в распахнутую дверь, словно забыв о Тиффани.

Может, он и не спросит, думала Тиффани все время, пока мыла полы, вытирала пыль, выколачивала занавески и, не вдаваясь в подробности, чистила ночной горшок. И чуть не завопила, когда старческая рука метнулась вперед, схватила ее за запястье, и господин Заткачик уставился на нее с обычным умоляющим выражением:

— Мэри, будь добра, проверь шкатулку, а? Ночью я звон да звяк слышал. Может, вор какой забрался.

— Хорошо, господин Заткачик, — сказала Тиффани. А мысленно взвыла: «Нехочунехочунехочуза-беритеменяотсюдапрямосейчас!»

Она потянула из-под кресла шкатулку. Ничего другого не оставалось.

Шкатулка оказалась неожиданно тяжелой. Тиффани встала и откинула крышку.

Скрипнули петли, и повисла тишина.

— Эй, ты как, девочка? — окликнул господин Заткачик.

— Ммм… — сказала Тиффани.

— Все на месте, да? — встревожился старик.

Мысли Тиффани слиплись в вязкий комок.

— Ммм… да, шкатулка полная, — выдавила она наконец. — Ммм… только теперь она полна золотом, господин Заткачик.

— Золотом? Ха! Не вешай мне лапшу на уши, девочка. Я не из тех, у кого золотишко заводится.

Тиффани осторожно, как только могла, поставила тяжелую шкатулку на колени старика. Он уставился внутрь.

Тиффани хорошо знала эти стертые золотые монеты. Пикеты у себя дома использовали их как тарелки. Когда-то на монетах виднелась чеканка, но они так потерлись, что ничего уже было не разобрать.

Но золото есть золото, с картинками оно или без.

Тиффани резко обернулась и успела заметить, как кто-то маленький и рыжий растворился в тени.

— Ну дела… — проговорил господин Заткачик. — Ну дела…

На этом, похоже, он исчерпал способность поддерживать разговор и надолго умолк. Потом сказал:

— Тут куда больше, чем надо на похороны. И когда я успел отложить такие деньжищи… Да тут на королевские похороны хватило бы!

В горле у Тиффани стоял ком. Она не могла оставить это как есть. Просто не могла.

— Господин Заткачик, я должна кое в чем признаться, — сказала она.

И рассказала все. Вообще все, а не только то, что выглядело поприличнее. Старик ловил каждое слово.

— Ну надо же, какая история… — сказал он, дослушав до конца.

— Ммм… Простите меня, — пролепетала Тиффани.

Она не знала, что тут еще можно сказать.

— Так ты, значит, говоришь, эта тварь заставила тебя взять деньжата, что я отложил на похороны, и ты полагаешь, значит, эти твои волшебные друзья наполнили мою шкатулку золотом, чтобы тебе не влетело? Так, значит?

— Думаю, да.

— Ну что же, тогда, выходит, я должен сказать тебе спасибо, — подытожил господин Заткачик.

— Что?!

— Ну как же, ведь если б ты не выгребла все серебро и медяки, сдается мне, в шкатулке не нашлось бы места для золота, так? — пояснил старик. — А тому королю стародавнему оно, я считаю, уже без надобности.

— Да, но…

Господин Заткачик порылся в шкатулке и достал оттуда золотую монету, на которую можно было бы купить весь его дом.

— А это тебе, малышка, — сказал он. — Купи себе ленты или еще чего…

— Нет! Я не могу! Я не заслужила! — испугалась Тиффани. Все шло совсем не так, как должно было.

— Думаешь, не заслужила? — Господин Заткачик задержал на Тиффани внимательный, осмысленный и хитрый взгляд. — Тогда давай так. У меня есть для тебя поручение, сделаешь — эта монетка будет тебе уплатой. Поднимись-ка наверх, самому-то мне эту лестницу уже не осилить, да принеси костюм, что висит за дверью. А чистую рубашку найдешь в сундуке, который стоит в ногах кровати. И начисти мне ботинки, чтоб блестели, и помоги мне встать, а уж по дорожке, думаю, я и сам дойду. Тут такое дело: для похорон у меня теперь денег слишком много, а вот чтобы жениться — будет, пожалуй, в самый раз. Так что пойду я предложу вдове Тусси связать себя со мной узами брака.