Николай Степанов - Сила воли [litres]

Она выстрелила по белкам, сиганувшим с высокого дерева, когда до Горана тем оставалось совсем чуть-чуть. Две тушки отбросило свинцом, а последнюю Зарина располовинила в прыжке ударом кинжала.

Приземлившись, она с трудом устояла на ногах. Осмотрелась. Не обнаружив новых противников, перевела дух. И тут ее начало трясти. Горан, похоже, сталкивался с подобным, а потому крепко обнял пленницу и держал так до тех пор, пока ее не перестало лихорадить.

– Отпусти! – возмутилась Зарина, когда пришла в себя.

– Буянить не будешь?

– Нет. Что это было со мной?

– Видать, девонька, ты в раж вошла. Такое состояние у рыкарей бывает, но они к нему готовы, тебя же откатом накрыло.

– В раж?

– А иначе как бы смогла выше меня подпрыгнуть, да еще в прыжке двух тварей подстрелить, а третью перерубить? Сие обычному человеку не под силу.

– Я? В прыжке? – Зарину слегка покачивало, в ушах звенело, да и зрение еще не окончательно восстановилось.

– Идти-то сама сможешь?

– А ты меня, никак, отпустить вздумал?

– Отпустил бы, коли тут лежать бы остался. И ведь ты могла это устроить, не так ли?

– Мы бились вместе, воин, а предавать соратников – все равно, что душу отдать дьяволу. Меня так учили.

– Хорошие у тебя были учителя, Зарина, и сама ты боец справный.

– А ты меня отдашь иноземцам на растерзание. Совесть не замучит?

– Так нет у меня ее давно. Утерял и найти не пытался. А слово дадено до этой славной сечи, потому придется передать тебя с рук на руки, как бы иного ни хотелось.

– Начинаю жалеть, что меня не сожрали те рыжие твари. О, придумала! Ты, когда приедешь к шведам, так и скажи: загрызли пленницу зубастые.

– Не пойдет. Тогда бы пришлось твою красивую головку привезти.

– На чем привезти? Скакуны-то наши все разбежались. – Зарина понимала, что сейчас не в состоянии совершить побег, но она надеялась, что скоро слабость уйдет и тогда у нее появится прекрасный шанс.

– Это небольшая беда, – ответил Горан и свистнул.

Его скакун тут же объявился на полянке.

– А остальные лошадки где?

– У них были плохие учителя, девонька.

– На одном коне с тобой не поеду. Давай второго найдем, наверняка недалеко ускакал.

– Нет у нас времени на поиски. – Горан сжал висевший на груди медальон.

К одежде Зарины был пришит примерно такой же, он-то и сработал, заставив девушку мгновенно уснуть.

Подхватив пленницу, воин вскочил в седло:

– Хороша девка. Ежели тот Данила хоть наполовину таков, как о нем говорят, должен ее выручить. Ну а я кое-чем подсоблю. Все-таки мы бились вместе, и сеча была славной.

Королю Швеции лишь недавно исполнилось двадцать пять, но выглядел он старше своих сверстников. Высокий стройный блондин с тонкими чертами лица обладал цепким взглядом и в целом производил впечатление сурового правителя. Но только до тех пор, пока не начинал говорить, – его речь звучала неожиданно мягко и спокойно, словно обволакивая собеседника. Многих его манера разговора вводила в заблуждение, ведь в задушевной беседе нет-нет да и ляпнешь невзначай чего лишнего. А монарх еще и разовьет тему в нужном направлении… Нередко бывали случаи, когда высокопоставленный проситель выходил после аудиенции в полной уверенности, что его дело благополучно улажено, а на следующий день по приказу его величества все имущество посетителя уходило с молотка.

От других европейских правителей Карл Семнадцатый отличался еще и тем, что не приговорил к смертной казни ни одного из своих подданных. Он считал чрезмерной роскошью разбазаривать людские ресурсы, которые можно превратить в бесплатную рабочую силу или продать особо провинившихся тем же гномам. И казне доход, и отношения с чужаками отличные.

Король Швеции считался весьма образованным человеком: знал несколько языков, в том числе прекрасно владел речью Московии. Имел обширные познания в истории, математике, мог при необходимости и врачеванием заняться. Однако главной страстью монарха были политика и военное дело.

Карл воевал уже третий год, существенно поправив финансовое состояние Швеции за счет грабежа захваченных территорий и продажи пленников, которых покупали не только гномы. Работорговцы весьма охотно брали русских, самым ходовым товаром считались юноши и девушки. Из первых получались неплохие турнирные бойцы, а вторых по хорошей цене скупали для восточных гаремов. Правда, и пленить их было сложнее.

Как раз этому вопросу и было посвящено нынешнее утреннее заседание военного совета.

– Господа, меня чрезвычайно удивляет наша нынешняя военная кампания, – мягко начал король. – Вчера мне доложили размер потерь при взятии Дорогобужа. Скажите на милость, как при таком численном превосходстве в оружии и живой силе вы умудрились потерять три сотни моих бравых солдат?

Совет состоял из риксмаршала, риксадмирала, самого короля и трех представителей риксрода, собравшихся в одной из комнат городской управы Дорогобужа.

– Русские умеют воевать, ваше величество. В этом мы убедились еще под Псковом.

– Убедились, но выводов не сделали? Это нелогично, мой друг, – слегка пожурил маршала Карл.

– Никто не ожидал, что они пересидят ночь в лесу и ударят нам во фланг. Здешние дикари, похоже, договорились с ночными тварями.

– Мы все знаем, что это невозможно. Скорее всего, они вечером залезли на деревья и переждали опасное время суток. А кто мешал твоим людям тщательно осмотреть окрестности? Или разведка даром ест свой хлеб, или магов у тебя нет?

Карл Семнадцатый, как обычно, собрал совет за большим круглым столом в центре комнаты. Два стула слева и справа от короля пустовали, а сам он сидел спиной к окну, чтобы лучше видеть своих подданных: иногда лицо бывает более откровенным, чем его обладатель.

– Виноват, ваше величество, готов понести любую кару.

– Карой для тебя является гибель моих солдат. – Карл прекрасно видел, что военачальник действительно раскаивается. – Вот скажи, сколько русских было в засаде?

– Полторы сотни. Ни один не ушел.

– Пленных много взял?

– Троих, и те вряд ли выживут.

– Вот я и говорю, что финансово мы эту стычку проиграли вчистую. Первое – проторчали на подходе к Дорогобужу лишний час, второе – лишились трех сотен солдат, третье – захватили ноль пленников. Да еще из города, считай, всех представляющих ценность вывезли до нас, одно старичье осталось. Эдак мы скоро по миру пойдем с подобной математикой.

Советники пристыженно молчали. Они подвели своего короля.

– Господа, – между тем в свойственной мягкой манере продолжил он, – как вы все понимаете, позволить себе терять деньги мы не можем. Ежели война приносит убытки, то лучше ее вообще не начинать, а коль ввязался, то, будь любезен, обеспечь прибыль. А посему жду от вас конкретных предложений. Чем мы можем компенсировать понесенные потери?