Майя Мотейн - Магия тьмы

Метнувшись к Игнасио, Финн схватила его за мантию и швырнула на пол. Пол бального зала треснул от мощи ее удара. Замахнувшись, она обрушила кулак на голову приемного отца.

– Ты лишил меня семьи. Ты говорил мне, что я должна увидеть. – Еще один удар. – Ты врал… – Еще удар. – Манипулировал… – Еще удар. – Ты pendejo!

Но Игнасио только смеялся, его изувеченное лицо вспарывала улыбка, раны затягивались за считаные мгновения. Финн вздернула его с пола. На тело Игнасио сыпались удар за ударом, пинок за пинком. Завопив от ярости, она огрела его валуном, призванным из пола. Швырнула в другой конец зала, раздробила его тело об стену. Игнасио повалился на корточки, но уже через мгновение грациозно поднялся, как будто ничего не случилось.

– Я ведь уже говорил тебе… – Он начал терять терпение. – Не думай, что я не причиню тебе вреда только потому, что я люблю тебя. Одно другому не мешает.

Он присел на корточки, коснувшись пальцами пола – и зал встряхнуло. В воздух взмыли камни размером с человека – и с молниеносной скоростью полетели в Финн. От первого она увернулась, второй парировала, разбив в щебенку. Однако третьему она ничего не успела противопоставить. Девушка вскинула руки, защищаясь, но камень ударил ее в грудь, повалил на спину, и она покатилась по полу зала.

– Сколько мы еще будем заниматься этим, mija?

Игнасио повел пальцами, призывая из воздуха воду. Капли застыли, превратившись в ледяные шипы, и Финн почувствовала, как они пронзают плоть на ее руках. Один шип пробил ключицу, и девушка невольно завопила от боли.

– Почему бы тебе просто не позволить мне быть твоим отцом? – увещевал ее Игнасио.

Финн ненавидела, когда он говорил вот так. Будто все, что он делал, он делал ради нее. Из любви. Но это ложь. И всегда была ложь.

– Прекрати. – Пошатываясь, она поднялась на ноги.

– Приходится поступать так, как должно, чтобы научить детей послушанию. Даже если это больно.

Финн попыталась пробраться к нему сквозь завалы камней, но голос Игнасио ножом вспорол воздух:

– Не двигайся! – приказал он, применяя пропио .

Она замерла.

Игнасио остановился перед ней, осторожно взял ее за подбородок и нежно погладил по щеке, выводя пальцем круги.

– Посмотри на меня.

Ее голова медленно поднялась. Тело била крупная дрожь – Финн пыталась сопротивляться. Но даже черная магия в ее теле не способна была помочь ей.

– Люби меня, как любила когда-то. Когда была маленькой. Восхищайся мной, как восхищалась тогда, – прошептал он. В его голосе звучало отчаяние.

Финн неуверенно, удивленно улыбнулась.

Лицо Игнасио смягчилось.

– Теперь ты любишь меня? Правда?

Финн кивнула, широко распахнутые глаза остекленели.

– Как всегда любила.

В его глазах блеснули слезы.

– Ты снова моя. – Он махнул рукой, камни, удерживавшие Финн, упали, и Игнасио крепко сжал дочь в объятиях. – Сегодня начнется наша новая жизнь. Все будет хорошо, как раньше. Все будет идеально. Мир будет наши…

Его дыхание резко прервалось, и Финн почувствовала, как кровь стекает по ее руке. Руке, сжимавшей всаженный в спину Игнасио кинжал. Она попала клинком ему в сердце и резко провернула лезвие в ране.

– Ты любила меня… – Голос Игнасио постепенно затихал.

Отстранившись, девушка заглянула ему в глаза.

– Не думай, что я не причиню тебе вреда только потому, что люблю тебя. Одно другому не мешает. – Она в точности повторила его слова.

Игнасио приказал ей любить его так, как она любила его в детстве. Но Финн никогда не любила приемного отца. Эту любовь он внушил ей, чувство не было искренним. И потому приказ не сработал.

Взгляды их залитых тьмой глаз встретились в последний раз. На лице Игнасио читалась какая-то нехарактерная для него ранимость, будто впервые в жизни ему хотелось попросить прощения. Он протянул к дочери руку, коснулся ее щеки – и повалился навзничь на каменный пол. Холодок побежал у Финн по спине, когда она увидела, как его глаза остекленели. Игнасио замер в смерти, но напряжение, охватившее девушку, не ослабело. Она не могла поверить в то, что наконец-то освободилась от него. Что он заплатил за то, что сделал. Что она отомстила за всех тех, кого Игнасио ее лишил.

Порывисто дыша, Финн не сводила глаз с трупа. Она боялась, что сейчас Игнасио вновь поднимется на ноги. И улыбнется. Но этого не произошло. Он действительно был мертв. Финн всегда боялась, что частичка ее души будет грустить, если Игнасио погибнет. Боялась, что она будет сожалеть о его гибели, если когда-либо ей представится возможность убить его. Но сейчас она не испытывала ничего, кроме пьянящего чувства свободы. Точно ветер играл в ее волосах. И Финн было все равно оттого, что радость убийства превращает ее саму в чудовище. Любое чудовище, убившее Игнасио, уже только за это можно было считать праведником.

Нужно было запечатать силу, которая вот-вот покинет тело Игнасио. Оглянувшись в поисках принца, Финн уже собралась крикнуть ему, чтобы он приготовил дракончика. Но Альфи был уже не один. Рядом с ним стоял Чистюля. Странным образом на парне не было ни царапины, будто сражение в стенах замка и вовсе его не коснулось.

И тут на Финн снизошло озарение. Она поняла, что нужно делать.

Поняла, как остановить эту магию.

Прежде чем она успела окликнуть принца, черная магия, полыхавшая в теле Игнасио, хлынула наружу, и труп рассыпался прахом. Каменные перчатки соскользнули с его рук, принимая изначальную форму.

Магия черной волной поднялась перед Финн, изготовилась поглотить ее. Сердце девушки дрогнуло. Ей хотелось сбежать, хотелось зажмуриться и надеяться, что все обойдется. Но она не могла позволить этой магии уйти. Она подумала об Альфи. Как он в ужасе смотрел на собственные руки, когда Игнасио заставил его напасть на девушку. Слишком многое было на кону сейчас. В этом зале и за его пределами.

Финн говорила принцу, что всю жизнь безучастно смотрела, как с другими людьми происходит что-то плохое – и ничего не предпринимала, чтобы это прекратить. Говорила, что больше не хочет так делать. Попросила верить в нее. И Альфи поверил. Поверил точно так же, как верили в нее родители когда-то. Как верили бы в нее родители сейчас, будь они здесь.

Теперь пришло время оправдать их веру.

Финн сумела сдержать эхо силы Сомбры, заточенное в дракончике Альфи. Быть может, она справится и с этой магией тоже. Хотя бы на время, пока Альфи не запечатает черный поток.

– Возьми меня, – сказала она магии. Еще никогда в жизни Финн не было так страшно. – Возьми меня.

Магия обернулась вокруг нее черной змеей – и хлынула ей в рот. Разум Финн затуманился от такого могущества. Эхо в фигурке дракона давало огромную силу, но оно было ничтожным по сравнению с этим. Эта магия – источник всего. Для Финн это оказалось уже слишком. Это…