Сет Патрик - Темнота драконов [litres]

Наверняка можно как-нибудь аккуратно поддеть сегодняшнюю кашу? Так, чтобы не подцепить тухлятину вместе с… личинками ?

«Нет!» – приказал он себе. Интересно, сколько времени нужно человеку, чтобы совсем опуститься и начать есть кашу прямо с пола?

Кем он сам станет через год? А через десять лет?

Отставив пустую миску, мальчик подошёл к окошку, откуда можно было увидеть мир. Сияло солнце, и, встав на цыпочки, он разглядел верхушки деревьев далёкого леса. И понял, что никогда больше не сможет там погулять, ощущая солнечные лучи на своём лице.

Патч всхлипнул, упал на колени и замер, утопая в захлёстывающей душу жалости к самому себе.

Непонятно, сколько времени прошло, но вдруг послышались шаги. Они приближались к его двери.

Щёлкнул замок. Мальчик поднялся, в этот же миг тяжёлая дверь открылась. На пороге стоял Эрнер в чёрно-фиолетовом наряде Высшего Флейтиста. В руках у него был кошель и какой-то свёрток. За спиной маячил стражник, ещё более крупный, чем Фарнел.

Эрнер вошёл в камеру, и дверь захлопнулась с гулким эхом. Юноша огляделся и заметил щель в между стеной и полом, которая вела в камеру Генри. Подняв одеяло, он тщательно её заткнул.

– Ну что за манеры! – приглушённо прокричал Мутный Генри. – Я вообще-то хотел бы послушать, что у вас там происходит!

Эрнер повернулся к своему другу.

– Лучше нам поговорить без свидетелей, – сказал он. – Я пришёл не один.

Рен выглянула из кошеля. Патч протянул руку, и тайная гостья запрыгнула к нему на ладонь, взбежала на плечо и лапками обняла за шею.

Мальчик широко улыбнулся, не сдерживая слёз.

– Я так рад видеть вас обоих , – прошептал он.

Эрнер с улыбкой кивнул.

– Она очень милая, – сказал он, – и отлично научилась говорить на мерисаксе, даже удивительно, что так быстро, ведь раньше никогда не изучала этот язык. – Да, она умница, – ответил Патч и посмотрел на Рен, которая с гордостью кивнула.

– Ещё какая! – согласился Эрнер. – Знаешь, нас с Магистром Стоуном отправляют на следующее задание, и, боюсь, Рен будет со мной небезопасно. Я предложил оставить её кому-то из своих друзей, кому доверяю, но она не хочет, чтобы я вообще кому-то о ней говорил. К тому же Рен отчаянно хочет к тебе. Теперь, когда ты в камере, ей тут наверняка будет лучше. А я вернусь через пару недель.

– А ты что-нибудь узнал по поводу заклятья, которое на её наложили? – спросил Патч.

– К возвращению очень надеюсь узнать ответ на этот вопрос! – Он показал другу конверт с печатью Высшей Стражи.

Патч прочитал вслух, кому оно адресовано.

– Брат Тобиас, аббатство Марвил…

– Именно, – подтвердил Эрнер. – Я спросил Магистра Стоуна, есть ли кто-то, способный снять проклятие Колдуна, учитывая… ну, ты понимаешь, учитывая отношения флейтистов с колдунами .

Патч отлично об этом знал. Казалось бы, чего проще – спросить Колдуна, как снять заклятье, но представить, что это делает Флейтист, было совершенно невозможно.

Колдунов осталось совсем мало, они были сказочно богаты, а магия их – старше песен, сильнее Флейты. И смотрели они свысока на флейтистов, которые, в свою очередь, не доверяли колдунам – потому что тем было просто плевать на законы, и они частенько их нарушали. При этом преимущество в спорах всегда оставалось на стороне Высшей Стражи. Хотя бы потому, что колдуны работали в одиночку, а флейтисты держались все вместе.

– А Магистр Стоун не интересовался, зачем тебе знать о проклятиях? – подметил Патч.

– Подмастерьям положено знать всё и обо всём, – ответил Эрнер. – И я всё время задаю столько странных вопросов, что этот не вызвал ни капли подозрений. Магистр просто посоветовал связаться с братом Тобиасом из аббатства Марвил. В письме я не вдавался в подробности, только попросил помочь жертве проклятия, меняющего форму.

– Что ж, будем надеяться, что брат Тобиас сможет нам помочь, – сказал Патч и посмотрел на Рен.

– Было бы неплохо! – показала она лапками. – Я так хочу как можно скорее снова стать человеком!

Патч улыбнулся ей, переполненный благодарностью за то, что она решила остаться с ним.

– А пока мы с тобой продолжим уроки мерисакса, – сказал он.

В дверь громко постучали: «Время!»

Эрнер тяжело вздохнул.

– На самом деле посетителей тут не любят и почти не пускают. А если пускают, то совсем ненадолго. Вот, держи. – Он отдал Патчу свёрток, перетянутый бечёвкой. – Там для тебя сюрприз и тёплое одеяло. Сюда много не пронесёшь, но кое-что удалось. – Тут он наклонился и прошептал Патчу в самое ухо: – Разворачивай осторожней!

Тяжёлая дверь начала открываться. Рен испуганно пискнула и сбежала по спине Патча, вцепившись в тонкую ткань рубашки и царапая его острыми коготками. От неожиданности он поморщился.

– Выходи, – велел стражник Эрнеру. Тот посмотрел на Патча.

– Прости, – вздохнул юноша. – Не могу поверить, что Совет присудил тебе такой срок. Но я сделаю всё, что в моих силах, правда… – Глубокая печаль пробежала по его лицу.

– Спасибо, Эрнер, – подбодрил его Патч.

Эрнер молча кивнул и вышел из камеры. Дверь, закрываясь, оглушительно грохнула.

Рен вновь взобралась мальчику на плечо, и Патч вздохнул с облегчением.

– Ну, – тихо сказал он, глядя на свёрток, – давай посмотрим, что вы принесли!

Мальчик опустился на солому в углу и осторожно распустил узелок на свёртке. Внутри оказалась маленькая палатка – в такой он ночевал по дороге в Тивискан. В сложенном виде эта вещь поместилась бы в кулак. Если стражники её не отнимут, юный узник больше не будет мёрзнуть по ночам. Ещё мальчик обнаружил в посылке яблоко, причудливую деревянную коробочку и мешочек с пшеничным зерном, подписанный « Рен », – Патч понял, что писала она сама. – Твоё?

Рен, прищурившись, утвердительно кивнула.

– Тронешь его – укушу! – показала она на мерисаксе и ткнула лапкой в сторону яблока. – Тебе вот это .

Патч улыбнулся и поставил мешочек рядом с ней. Затем посмотрел на странную коробочку.

– Что это? – размышлял он вслух.

« Лиса и совы », – пояснила Рен. – Играл когда- нибудь?

– Однажды дедушка пытался научить меня играть в эту игру, – ответил Патч. – Но я так и не разобрался.

Покрутив коробку в руках, он наконец смог снять крышку, обратная сторона которой оказалась раскрашенной под игровое поле, а внутри лежало десять фигурок.

– Теперь я буду тебя учить! – съязвила Рен.

– У нас впереди уйма времени, – согласился Патч и заметил, что эти слова не вызвали у него такого ужаса, как вчера, когда их произнёс Генри. Доедая яблоко, мальчик пытался вспомнить, как правильно установить поле для игры. Рен в это время исследовала камеру. Вдруг он услышал хруст. Крыска забралась на горку из гниющей еды и стала радостно поедать ползающих по ней личинок.