Наташа Нган - Девушки из бумаги и огня [litres]

– Мадам Химура, – испуганно лепечет Аоки. – Я… я не имела в виду…

Орлица стучит тростью по полу.

– Тихо, девочки! Сейчас слишком рано для болтовни! – она встречается со мной глазами. – С сегодняшнего дня я жду от тебя выдающихся успехов по всем предметам, Леи-чжи. Наставники будут докладывать мне о них после каждого урока. А еще я хочу убедиться, что ты ведешь себя пристойно, и к тебе будет приставлена наблюдательница – одна из вас. Она должна хорошо на тебя повлиять. Следующие несколько недель она будет повсюду сопровождать тебя, и я ожидаю, что ты будешь стараться во всем подражать ей. – Она взмахивает рукой. – А теперь готовьтесь к занятиям! Ты, Аоки, отправляйся сначала в ванну. Твой грязный рот необходимо отмыть с мылом.

Мадам Химура удаляется, и Аоки смотрит ей вслед с выражением страха на лице. А я едва удерживаюсь, чтобы не хихикнуть.

Когда я через некоторое время выхожу из комнаты, одетая в изящное – и что самое главное, чистое – кимоно, я обнаруживаю, что в коридоре меня ждет не кто иная, как Майна.

Щеки вспыхивают от яркого воспоминания о нашей близости несколько ночей назад, о доверительных разговорах и прикосновениях. Майна выглядит точно так, как тогда – с открытым лицом, распущенными волосами, из которых только несколько прядей на затылке собраны в требуемый пучок, кимоно сидит на ней соблазнительно свободно – поясок полураспущен. Моя рука сама собой тянется в ее сторону – резкое, импульсивное движение, которое я пытаюсь скрыть, притворившись, что хотела поправить свой воротник.

– Так, значит, это тебя мадам Химура приставила ко мне нянькой!

Она улыбается.

– А кого же еще? Ты же помнишь, что я первая ученица по всем предметам?

Я приподнимаю бровь.

– Даже по поведению? – оглядевшись, чтобы убедиться, что никого из девушек рядом нет, я тихо добавляю: – Полагаю, мадам Химура не знает, что ее лучшая ученица несколько ночей назад ходила на тайное свидание?

– Понятия не имею, о чем ты.

Лицо Майны совершенно серьезно, так что я замираю, боясь, не зашла ли я слишком далеко. Может быть, только для меня события той ночи значат так много, а для нее это не настолько важно? И теперь на ее лице снова появится привычная непроницаемая маска, и она станет такой же далекой от меня, такой же отчужденной, как была прежде?

Но глаза Майны весело сияют.

– До меня также доходили слухи, что с кухни пропало немного еды и сладостей. Удивительное дело, кто бы мог на такое решиться? У тебя есть идеи, куда могла подеваться эта еда?

Я смеюсь от облегчения.

– Наверное, туда же, куда вся еда девается рано или поздно. Кому-то в желудок.

– Надеюсь, обладателю желудка понравились хотя бы сладости.

– Такие чудные сладости кому угодно понравятся.

Майна улыбается и хочет сказать что-то еще, но тут у нее за спиной открывается дверь.

– Леи! – зовет Аоки, выскакивая из своей комнаты и хватая меня за руку. – Пойдем скорее, тебе нельзя опаздывать в первый же день по возвращении!

Майна, удивленно подняв брови, занимает место по другую сторону от меня, и мы втроем спешим по коридору. Хотя мы больше не говорим с Майной о произошедшем той ночью, наш общий секрет ощущается как невидимая нить, связывающая нас, тайно соединяющая наши тела. Какое бы движение она ни совершила – пусть даже самое маленькое, например, откинула волосы или поправила оби , – мои глаза инстинктивно отслеживают его, и я спрашиваю себя, чувствует ли она нечто подобное. Эту связь, это притяжение.

Впервые со дня приезда во дворец я позволяю себе думать, что, может быть, мое будущее здесь окажется не столь ужасным. Все, что мне нужно для этого делать – стараться не попадать в неприятности.

«Не смеши меня, маленькая негодница! Ты же повсюду ищешь неприятностей на свою голову!»

Я представляю насмешливое лицо Тянь, движение ее хвоста.

«Ну, значит, мы обречены».

Павильон, где проходят наши занятия по энергии ци , – красивое двухэтажное здание с красными балками и оранжевой черепичной крышей. Эти цвета кажутся ослепительными на фоне светлой зелени садов. На карнизах трепещут флажки с записями молитв. Павильон стоит в центре круглого мелкого пруда, его гладкая поверхность ярко блестит на солнце. Над водой носятся птички, охотясь за насекомыми и мелкой рыбешкой, их крылья задевают воду, поднимая мелкую рябь.

Мастер Тэкоа ждет нас, сидя на полу в позе лотоса. На нем просторные штаны, худой, но мускулистый торс обнажен. Похоже, он не замечает прохлады. Однажды он говорил нам, что человек, способный хорошо управлять своей ци , может по желанию регулировать температуру тела.

– Займите свои места, – произносит он, не поднимаясь.

Мы с Аоки и Майной пришли последними – остальные уже здесь. Никого больше я с утра не видела, они меня тоже, и теперь, когда я вхожу в павильон, взгляды всех девушек устремляются на меня. Я опускаюсь на колени на своем обычном месте. Передо мной сидят Чжэнь и Чжинь, которые оборачиваются и посылают мне одинаковые ободряющие улыбки.

– Ты в порядке? – шепотом спрашивает Чжинь.

В ее голосе слышна искренняя забота, и это меня очень трогает.

– Да. Спасибо, что спросила.

Урок начинается с дыхательных упражнений, призванных направить поток внутренней энергии. Искусство управления энергией ци – это медитативное соединение внутренних и внешних потоков жизненной энергии. Голос наставника звучит мягко, но властно. Я стараюсь сосредоточиться на его словах, чтобы отстраниться от внешнего, абстрагироваться от щебета птиц, шелеста листвы, далеких невнятных звуков дворцовой жизни. Уроки ци – единственные, которые мне действительно нравятся, потому что на них мы учимся не правилам, не соответствию стандарту, а раскрытию собственного ритма, обретению внутреннего мира и равновесия.

Мы выполняем ряд упражнений таолу , а Мастер Тэкоа ходит вокруг нас и наблюдает, как мы справляемся. Обычно он молча наблюдает и молча же поправляет, если кто-то ошибается, но на этот раз он надолго останавливается передо мной, и вдруг разражается речью.

– Огонь. Столько огня.

Я замираю, не закончив движения. Близнецы удивленно оборачиваются.

– Огонь так горяч, что и лед сожжет дотла. Огонь, который поднимется волной и накроет весь мир…

Его голос звучит все громче, в нем слышатся резкие нотки, каких я никогда еще у него не слышала. Он, не мигая, смотрит на меня, глаза его стекленеют, становясь совершенно черными, лишенными зрачков. От его тела исходят волны холода, заставляющие меня дрожать.

– Что-то не так, – говорю я, видя, как другие девушки оборачиваются к нам. – Кажется, Мастер Тэкоа впал в транс.