Наташа Нган - Девушки из бумаги и огня [litres]

Как же здесь красиво! Похоже, я в жизни не видела ничего красивее. Однако я не могу просто наслаждаться этой красотой, в голове беспрерывно прокручивается список имен, в котором нет имени моей мамы. «И что, ты нашла ее имя?» – снова и снова звучит в ушах голос Зелле, мягкий, но печальный.

Разве я не должна испытывать облегчение? Мою мать не привезли в Ночные Дома, не заставили стать куртизанкой. Но Король говорил, что это единственное место, где следует искать женщин, увезенных солдатами, единственное место во дворце, где она могла оказаться, а значит, мою мать вовсе не привозили во дворец, а значит…

– Что с тобой? – спрашивает Аоки, нарушая ход моих мыслей.

Я вздрагиваю. Да, в самом деле, я неподвижно замерла у паланкинов, а рядом топчется пара слуг, ожидая, когда мы обратим на них внимание.

– Что-то плохое случилось на занятии с Зелле? – не отстает Аоки.

– Боюсь, воспоминания о том, как скверно все тогда сложилось с Королем, оказались слишком яркими, – вымученно улыбаюсь я. – Но со мной все в порядке. Правда.

Мы медленно идем к реке, другие девушки нас обгоняют. Мадам Химура указывает им на одну из самых широких платформ на реке, где устроен чайный павильон. Мягкий янтарный свет озаряет шелковые подушки и деревянные столики.

– Я все переживаю, не виновата ли я в том, что с тобой случилось, – внезапно говорит Аоки несчастным голосом. – Ну, ты помнишь, после своей первой ночи с ним… я была так напугана, что, может быть, невольно напугала и тебя. Вдруг это моя вина в том, что ты оказалась не готова…

Я качаю головой.

– Нет, нет, конечно. Мне было больно видеть тебя в таком состоянии, но к тому, что случилось со мной, это не имеет никакого отношения. – Я бросаю на нее осторожный взгляд. – А ты с тех пор… встречалась с Королем?

Аоки отвечает не сразу.

– Да, несколько раз.

– И как, стало легче?

К моему изумлению, она уверенно кивает. Слова льются неудержимым потоком:

– Знаешь, я думаю, я тогда так перепугалась из-за того, что это был первый раз. Я ведь совсем не знала Короля, почти не разговаривала с ним, а потом все случилось так быстро, и потом он сразу отослал меня прочь. Как будто я сделала что-то не так. Но с тех пор все стало намного лучше! – Опустив глаза, она смущенно добавляет: – С Королем я чувствую себя особенной, очень важной.

Мурашки пробегают по моей спине.

– Он меня и о тебе спрашивал, – продолжает она. – Ему было очень неприятно, ты ранила его своим отказом. Он и сейчас еще обижен, но, думаю, он готов забыть, как ты его обидела. – Она осторожно косится на меня. – Леи, он говорил мне, что вскоре собирается снова тебя вызвать.

Ночь и так довольно прохладная, но от слов Аоки воздух леденеет. Вокруг нас кружат штормовые осенние ветра, и я потуже запахиваю на груди меховую накидку. Я смотрю на чайную платформу, где уже собрались остальные девушки. Там же я вижу и Короля – огромную темную фигуру в черно-золотом ханьфу . Вот он, откинув голову, хохочет над какой-то шуткой, которую Блю нашептывает ему на ухо. Его смех звучит как раскаты грома, вибрируя электричеством, издалека пробирая меня до костей.

Я останавливаюсь, не в силах идти дальше, и Аоки, хмурясь, оборачивается.

– Я не могу, Аоки, – в моем голосе слышится гнев. Слуги, сопровождающие нас, почтительно держат дистанцию, а праздничный гомон и музыка создают достаточно шума, чтобы я могла позволить себе говорить вслух, но я все равно еле слышно шепчу. – Я не могу этого вынести. Я больше никогда не позволю ему ко мне прикоснуться.

Глаза ее расширяются.

– Ты что, собираешься продолжать отказывать ему? Но Леи, это же наша работа! Она вовсе не такая уж тяжелая…

– Не такая уж тяжелая? Вспомни, как ты чувствовала себя в первый раз!

– Но я же сказала – потом становится легче! Я даже думаю… – она смущенно заканчивает фразу после паузы: – Я даже думаю, что мне это начинает нравиться. Чувствовать особое внимание Короля… – глаза ее затуманиваются и странно блестят. – Скольким людям во всей Ихаре выпадает такая честь?

– Сотням девушек, которых он укладывает в свою постель, – резко отвечаю я.

На щеках Аоки выступают красные пятна.

– Ты могла бы, по крайней мере, испытывать благодарность за все, что Король для тебя сделал, – сухо говорит она.

– За все, что он для меня сделал?! – я больше не могу сдерживаться. – Аоки, очнись! Он лишил нас домов и семей!

Она скрещивает руки на груди.

– Теперь у нас есть новый дом, лучше прежнего! Подумай только, Леи, наш новый дом – Сокрытый Дворец! А сколько девушек по всему королевству вынуждены зарабатывать на хлеб проституцией или выходить замуж за всяких уродов, просто чтобы выжить…

– И чем их судьба отличается от нашей?

Мы замолкаем и стоим друг напротив друга, обмениваясь яростными взглядами. Звуки праздника льются на нас, как пестрый дождь.

Аоки первая нарушает молчание.

– Извини, – говорит она. – Я не должна была тебя попрекать.

Я беру ее за руки и пытаюсь улыбнуться.

– И ты меня извини. Если тебе теперь в радость близость с Королем, я только счастлива за тебя, Аоки! По крайней мере, ты можешь получать от этого удовольствие. Просто я так не могу.

– Может, если ты познакомишься с ним поближе, ты тоже…

Я яростно трясу головой.

– Нет. Этого недостаточно!

Бросив через плечо осторожный взгляд, чтобы убедиться – слуги стоят достаточно далеко, она шепотом спрашивает:

– У тебя что, есть… кто-то другой ?

Перед глазами возникает лицо Майны – ее прекрасная улыбка, ямочки на щеках, яркие кошачьи глаза…

– Нет, – лгу я в лицо подруге. – Конечно же, нет.

По лицу Аоки разливается облегчение.

– Сама не знаю, почему спросила такую глупость! Где бы ты могла встретить мужчину в Женском Дворе? У нас же совершенно не в кого влюбиться! – она хихикает. – Ну, разве что в Мастера Тэкоа.

Я строю гримасу.

– Ну что ты! Я все же не настолько безнадежный случай.

Смеясь, мы вместе шагаем наконец в сторону сияющей огнями реки.

– Госпожа Аоки-чжи, госпожа Леи-чжи! – объявляет о нашем прибытии слуга, когда мы проходим по короткому крытому мостику на плавучую платформу.

Все разговоры тут же стихают. Я чувствую на себе взгляды всех присутствующих, приближаясь к Королю. Сама я стараюсь смотреть только себе под ноги, вернее, на шлейф длинного кимоно Аоки, идущей передо мной. Она первой приветствует Короля и отступает в сторону, и я опускаюсь на колени – настолько изящно, насколько позволяет мое довольно короткое платье, – и касаюсь пола ладонями и лбом.

– Мой Король…

Мгновение тишины. А потом его голос:

– Встань.

Я подчиняюсь – медленно, едва дыша, так сильно бьется сердце, словно распирая изнутри грудную клетку. Наконец я собираю всю свою отвагу и поднимаю глаза. Однако выражение лица Короля повергает меня в шок – настолько оно отличается от того, что я ожидала увидеть.