Наташа Нган - Девушки из бумаги и огня [litres]

Танец, который мы исполняем в новогоднюю ночь, называется теланганг – то есть танец обнажения. Танцуя, мы по одному срываем с себя золотистые покровы. Каждый слой одежды нужно изящно отбрасывать в сторону движением, которому нас долго учила мадам Чу, – так, чтобы шелковое полотно красиво летело по воздуху, создавая арку пронизанного светом золота. Последний слой шелка скрывает лишь тонкую нижнюю рубашку, сквозь которую отчетливо проступает нагое тело. Майна, как лучшая танцовщица нашей группы, должна была занимать центральное место в танце и завершающим движением бросить свой последний покров в сторону Короля, но так как Майны сегодня с нами нет, ее роль достается Ченне. Она грациозно порхает по сцене, ее смуглая кожа отсвечивает золотом в отблесках множества огней. Но когда она срывает свой последний покров и отточенным движением посылает его на колени Королю, я вижу, что он неотрывно смотрит на меня.

Не сводит с меня темных яростных глаз.

Мне адресует кривую угрожающую усмешку, обнажающую зубы.

Ненависть пульсирует внутри меня, похожая на биение черного горячего сердца. Пусть у меня больше нет оружия, зато у меня остались мои руки.

Во время ночных тренировок Майна научила меня нескольким эффективным приемам, которые можно выполнить голыми руками. Удар, нанесенный в правильное место с верно рассчитанной силой, может временно вывести из строя даже лучшего воина. Если даже мне не удастся вырубить Короля, я выиграю пару секунд, чтобы добраться до кинжала под его одеждой.

Мы покидаем сцену под бурные аплодисменты. Снова оказавшись за кулисами, я пробираюсь сквозь толпу горничных, не обращая внимания на удивленные взгляды девушек, и бросаюсь в зал в чем была, в крохотной облегающей золотой сорочке. По крайней мере, в таком виде мне, если что, будет легче убегать, чем в узком неудобном платье ципао .

Кто-то окликает меня по имени, и я оборачиваюсь.

За мной следом спешит Аоки.

– Что с тобой? – задыхаясь, спрашивает она. Ее лицо еще горит после танца. Она лучится радостью, выглядит… настоящей королевой.

Я обхватываю ее за талию, притягиваю к себе.

– Я тебя люблю, – говорю я подруге на ухо.

Она отшатывается.

– Леи, что на тебя нашло?

Я вымученно улыбаюсь.

– Ничего. Просто хочу скорее пожелать Королю счастливого Нового Года.

– Но…

Я убегаю от нее раньше, чем она заметит слезы, готовые брызнуть из глаз.

Король все еще стоит на балконе, вокруг него возится слуга, поправляя его праздничный наряд. Я медленно приближаюсь, стараясь придать лицу спокойное выражение и скрыть истинные чувства. Король видит мое приближение, и его взгляд становится жестким. А потом он взмахом руки отсылает слугу. За его плечом стоит Наджа, которая подозрительно щурится при виде меня. Генерал Ндезе тоже неподалеку, но сейчас он слишком занят – кокетничает со стайкой дворцовых наложниц, которые хихикают в ответ на его грубые шутки. Я вижу облако шелковых черных волос, разметавшихся по обнаженным плечам: Зелле – она главная среди его собеседниц. Она запрокидывает голову, мелодично смеясь, и коротко встречается со мной взглядом. То ли мне кажется, то ли она и впрямь чуть заметно кивает мне головой.

– Леи-чжи, – вальяжно приветствует меня Король, когда я подхожу совсем близко. Его позолоченные рога сверкают в свете фонариков.

Я кланяюсь.

– Мой Король, надеюсь, вам понравилось представление? Пусть даже нам и не удалось поразить вас нашей наготой, которую вы уже столько раз видели в собственных покоях…

Его улыбка становится еще более напряженной.

– Возможно, даже больше раз, чем ты думаешь, – отзывается он холодно. – Но чрезвычайно приятно наблюдать за реакцией окружающих, которые все до единого до сегодняшней ночи были лишены такого удовольствия. Жаль, – добавляет он низким голосом, напоминающим рычание, – что твоей любовницы сегодня нет среди нас.

Сердце пропускает несколько ударов.

Я поднимаю брови, стараясь унять дрожь в голосе.

– Простите, мой Король, я не в силах понять, что вы имеете в виду. Мой единственный любовник сейчас стоит здесь, предо мною, – я приближаюсь еще на шаг и касаюсь его груди ледяными пальцами.

Краем глаза я замечаю, что Наджа подается вперед. Но останавливается, когда Король поднимает руку.

Я не отвожу от него взгляда.

– Простите, мой Король, что в ночи нашего уединения я не была с вами достаточно честной. Я… я попросту боялась. Должна признать, что сначала я и вовсе не желала такого образа жизни. Но после нашей первой истинной ночи вдвоем, после первой близости мои чувства полностью переменились. И мои… желания . – Я перемещаю руку к своей собственной груди, прижимая ладонь к сердцу, потом опускаю ее ниже, еще ниже, вдоль живота – пока она не останавливается на треугольнике между бедер.

Он молча следит за моими движениями.

Я поднимаю пальцы к губам, легко целую их. Горло саднит.

– Прошу вас, – шепчу я умоляюще. – Не могли бы мы с вами ненадолго уединиться? Чувства переполняют меня. Я должна открыть их вам, единственному, кто может их утолить, мой Король.

На краткую секунду я думаю, что это не сработает. Голова идет кругом от этой мысли: если сейчас не получится, то что же делать?

Но губы Короля разъезжаются в ленивой улыбке.

– Я знал, что в конце концов ты войдешь во вкус, Леи-чжи, – он расправляет плечи и берет меня под локоть – чуть крепче, чем я ожидала. – Давай прогуляемся по саду. Это достаточно уединенное место.

Он разворачивается и ведет меня по лестнице вниз, за ним спешит несколько слуг и охранников, но он отмахивается от них.

Наджа заступает ему путь.

– Мой Король, позвольте…

– Оставь нас, – рычит он, и она отходит в сторону.

Мы спускаемся по ступеням, я оглядываюсь через плечо и вижу белую лису, которая смотрит нам вслед ледяными серебряными глазами. Даже когда мы сворачиваем за угол, я все еще чувствую спиной ее взгляд, как холодный лунный свет сквозь облака.

Король уводит меня в глубину темного сада. Здешние сады куда более густые и дикие, чем обычно принято в Хане, кроны огромных баньянов и багряников переплетаются у нас над головами, образуя свод, сквозь который с трудом проникает свет звезд. Дорожку под ногами освещают далекие отблески дворцовых фонарей, тени чередуются с озерцами света. Розовые листья гибискуса, цветы магнолии, синие орхидеи, красный жасмин… Мы идем по тропе к озеру, заросшему огромными кувшинками. Их сладкий медовый запах наполняет воздух. Каждая кувшинка слегка мерцает, как живая звезда, посреди темных листьев, и я чувствую исходящее от них легкое тепло магии.

Король бросает на меня взгляд.