Наташа Нган - Девушки из бумаги и огня [litres]

– Нравится?

– Они прекрасны, – искренне отвечаю я.

Он до сих пор не отпустил моей руки. Мы приближаемся к кромке воды, и он притягивает меня к себе, свободной рукой берет за подбородок.

– Прекрасны, говоришь? – шепчет он, улыбаясь, и на миг я думаю, что сейчас он меня поцелует.

А потом его улыбка превращается в злобный оскал.

– Прекрасная маленькая лгунья, – выплевывает он мне в лицо.

Я отшатываюсь, как от удара.

Пытаюсь отстраниться, но его хватка слишком крепка.

– Что… что вы имеете в виду, мой Король? – лепечу я. Но не успеваю договорить – его пальцы смыкаются у меня на горле. С ревом он вздергивает меня в воздух, поднимая над водой. Стайка птиц, щебетавших на берегу, с паническим шумом поднимается и улетает в ночное небо.

– Я имею в виду, что знаю о тебе правду, Леи-чжи, – хрипит Король. – А ты как думала? Что меня так просто обмануть? Я Король, я всех вас вижу насквозь!

Я задыхаюсь, тщетно цепляясь за его руку. Со стороны павильона доносятся звуки веселой музыки, она пульсирует у меня в ушах в такт тугим молоточкам крови, в такт тяжкому дыханию Короля.

– Грязная шлюха! Как же вы отвратительны, девки, которые готовы раздвинуть ноги перед любым ничтожеством! Или это дает вам почувствовать себя желанными? Любимыми? Набить себе цену? – он заходится хриплым хохотом, который отдается в моих костях. – Впрочем, неважно. Причины меня не интересуют. Меня интересует только наказание.

– Ты… ублюдок, – выдавливаю я из последних сил.

С ревом он впечатывает меня спиной в ствол ближайшего дерева. Боль пронизывает меня насквозь, в глазах темнеет.

Когда из темноты снова проявляется лицо Короля, я вижу свисающую с его нижней губы нитку слюны, пульсирующую на виске вену.

– Я привез сюда твоего папашу и его драную старую рысь, чтобы они увидели, как ты умрешь. Ты ведь уже догадалась, верно? Но публичная казнь не так интересна, потому что мне придется расправиться с тобой чужими руками. – Зубастая ухмылка, от уха до уха. – Нет, так будет лучше. Я могу как следует поразвлечься. По одной переломать все косточки в твоем теле, пока ты от боли не забудешь собственное имя!

Он снова с размаху ударяет меня о ствол дерева. Я прикусываю язык, рот наполняется кровью. По щекам катятся потоки слез. Но боль только помогает мне сосредоточиться, обостряет решимость. Напоминает, зачем я здесь.

Возбуждает мою ненависть и обращает ее в оружие.

Я плюю ему в лицо кровавой слюной.

– Ты можешь меня убить, – шиплю я, выдавливая слово за словом, – но их ты не остановишь. Они уже идут за тобой.

Единственное чувство, которое ясно отражается на его лице при этих словах, поражает меня. Потому что это ужас.

Он замирает, слегка ослабляя хватку.

– Так ты знаешь. Ты все знаешь. – Пауза. А потом он повышает голос до крика: – Говори! Кто они? Кто смеет плести заговоры против меня?!

Кровь струится по лицу. Я моргаю, чтобы яснее видеть.

– Давай же, – хриплю я. – Убей меня. Потому что я все равно тебе ничего не скажу.

С оглушительным ревом он бросается вперед и нагибает меня к воде, погружая в пруд мою голову.

Я задыхаюсь…

Отплевываюсь…

Вода наполняет рот и горло, разрывает мне грудь. Я отчаянно бьюсь в его руках, пытаюсь пинаться, но Король все держит мою голову под водой. Перед глазами расплываются вспышки темноты, сердце колотится, колотится, колотится …

Он рывком вытаскивает меня на сушу, и я бессильно повисаю в его руках, откашливаясь и выплевывая воду, мои зубы стучат.

– Кто они? – снова спрашивает он. – Отвечай! Ханно? Клан Кошек? Что они замышляют?

Я скалюсь в жалком подобии улыбки.

– Ты умрешь раньше, чем это узнаешь.

На этот раз я уже жду того, что будет: ледяной воды, наполняющей горло. Но от этого пытка не становится легче. Волосы плавают над моей головой по поверхности пруда, щеку задевает какая-то скользкая тварь, проплывшая мимо. Он держит меня под водой дольше, чем в первый раз, пока тьма не начинает заливать мой разум.

Выдернув из пруда мою голову, Король швыряет меня себе под ноги. Мои пальцы беспомощно впиваются в землю, цепляясь за ледяную траву. Я пытаюсь найти опору, но едва умудряюсь чуть приподняться, как он опрокидывает меня обратно пинком в живот.

Я снова падаю с беззвучным криком боли. Что-то внутри трещит – наверное, ребра.

Еще один удар, и я просто умру. Не выдержу.

Он низко склоняется надо мной, пригвождая к земле, удерживает мои руки над головой. Его дыхание выходит изо рта и носа облачками пара.

– Еще раз спрашиваю тебя, Леи-чжи, – говорит он медленно, почти спокойно, хотя в глазах его пляшет безумие. – Если ты снова откажешься отвечать, я отправлюсь обратно на бал и притащу сюда твоего отца и старую рысь, и убью их у тебя на глазах. Это заставит тебя заговорить?

Я рычу от бессильной ярости, пытаясь вырваться, но он прижимает меня к земле всем своим огромным весом, и я беспомощна против него, я совершенно ничего не могу, я бесполезна, я проиграла этот бой, как я вообще смела думать, что способна победить… Но тут…

Какой-то шум. Тяжелое дыхание бегущего. Крики, приближающиеся шаги.

Кто-то бежит к нам по дорожке сада.

Король оглядывается как раз вовремя, чтобы нож, летящий из мрака, вошел ему точно в правый глаз по самую рукоятку.

Зелле выскакивает на поляну, когда Король отшатывается от меня. Кровь потоком струится по его лицу.

– Давай! Надо закончить, что начали! – кричит она отчаянно.

За ней следом несется Наджа.

Белая лиса невероятно быстра. В два прыжка она настигает Зелле, распахнувшееся на бегу сари летит за ней, как два крыла. Одним быстрым движением она хватает Зелле сильными когтистыми лапами и ломает ей шею.

Я слышу этот ужасный звук – сухой громкий хруст.

Я с трудом поднимаюсь на ноги. Наджа поднимает глаза на меня, бросая труп Зелле на землю. Вдали слышатся бряцание оружия, крики, треск огня. Со стороны дворца видны отсветы пламени, озаряющие небо красными и оранжевыми всполохами.

Парящий Чертог охвачен пожаром. Во дворце идет бой.

Мне становится очень больно.

Мы проиграли.

Я встречаюсь глазами с Наджей и забываю обо всем, кроме ярости, ненависти, ужасной скорби. В ушах звенят последние слова Зелле – такие простые, такие ужасные.

«Надо закончить, что начали!»

Я бросаюсь на Короля. Трава залита его кровью, я оскальзываюсь, но это работает на меня – я падаю прямо на него. Оглушенный болью, он замечает меня на секунду позже, чем нужно, но этого достаточно. Он тянется к рукояти кинжала, торчащего из глазницы, но я успеваю первой и выхватываю оружие, чтобы глубоко вонзить клинок ему в горло.

Изумление. Его первая реакция – глубокое изумление.