Аннетт Мари - Бессмертный огонь [litres]

– Моя бабушка была выдающейся каннуши. Как ты знаешь, женщины редко ими становятся, но бабушка была особенной. За несколько лет до ее смерти я была помолвлена и с трудом сохраняла равновесие между личной жизнью и обязанностями мико.

При упоминании помолвки Эми попыталась обернуться, но Нанако повернула ее голову обратно и продолжила работать расческой.

– За день до свадьбы я отправилась проведать бабушку. Я настолько сильно переживала, смогу ли любить своего жениха и быть ему хорошей женой и в то же время оставаться верной ками и хранить макото-но-кокоро, что довела себя до грани срыва. И я спросила бабушку: как мне быть? Она не ответила. Вместо этого она вывела меня наружу, где сохэи расставили мишени. Она взяла лук с единственной стрелой и отдала их мне. «Стреляй», – скомандовала бабушка. Но когда я взялась за тетиву, она подставила мне под локоть ладонь, не давая натянуть ее до конца. «Не могу», – сказала я ей. «Верно, – согласилась бабушка. – Лук – это твоя преданность». «Жениху или долгу мико?» – спросила я. «А что воплощает стрела?» – спросила она вместо ответа. Я сказала, что не знаю. Бабушка окинула меня взглядом, а потом отпустила мой локоть. «Стрела, – сказала она, – это ни твой жених, ни твой долг мико. Это ты». Я натянула тетиву и спросила, что же тогда воплощает мишень. Бабушка снова внимательно посмотрела на меня и пошла прочь.

Нанако провела расческой по волосам Эми.

– На следующий день я вышла замуж, и мы провели вместе пятнадцать замечательных лет, пока мой супруг не умер.

– Соболезную, – пробормотала Эми. Она совсем не ожидала, что когда-то Нанако была счастлива замужем. – И вам пришлось оставить обязанности мико?

– Вовсе нет. – Нанако отложила расческу, перехватила волосы Эми белой лентой и пригладила длинный хвост. – Вот и все.

Эми поднялась и размяла затекшие мышцы, а потом повернулась к мико, сморщив в смятении лоб.

– Так что воплощала мишень?

– Стрела воплощала меня, – улыбнулась Нанако. – Как и мишень.

И мико без дальнейших объяснений покинула ванную, оставив Эми стоять в полотенце, растерянную еще сильнее, чем прежде.

Во сне она слышала голос Широ.

Эми ворочалась, запутываясь в одеялах, почти проснулась и вновь погрузилась в сон. Широ тихо говорил, но она не разбирала слов, их обрывки смешивались с воспоминаниями о том, что он говорил ей.

– Ты передо мной в долгу, Аматэрасу, – промурлыкал его голос, и Эми почти увидела, как Широ сидит перед ней, скрестив ноги, и на его лицо падают странные серебристые отблески.

– И о чем же ты просишь, Инари? – зазвучал ответ ее собственным голосом, хотя она молчала.

– Я не прошу. – В тон Широ закрались опасные нотки. – Я говорю о том, что ты сделаешь.

– Ты мне не указ, куницуками.

– Ты передо мной в долгу. И если откажешься отплатить, я взыщу должное куда менее приятным путем. Ты и твои вассалы никогда больше не смогут жить в этом мире спокойно.

Эми перекатила голову по подушке, содрогаясь от угрозы, что окутывала слова Широ. В груди неприятно пульсировал жар, но сонное оцепенение не отступало.

Во сне она зло зашипела.

– Я должна низойти в день солнцестояния. Чтобы остановить Изанами, нужна моя сила, я могу вливать ки в свою камигакари, но наступит миг, когда я не смогу сдержать свой дух, и мне придется завершить начатое.

– Я не говорю, что тебе нельзя низойти. Но ты будешь ждать до последнего, пока это действительно не станет неизбежно. И ни мгновением раньше.

– Пара минут или же пара часов ничего не изменит. Эми так или иначе умрет в день солнцестояния. Мне жаль, но такова ее судьба.

Глаза Широ блеснули в серебристом свете, мерцающем на его лице.

– Никогда не верил в судьбу.

– Почему ты так упрям? – В ее голосе прорезался гнев. – Останься Эми в живых, ты не успеешь и глазом моргнуть, как она состарится.

– Дело не во мне.

– А в чем же?

Широ стиснул зубы.

– Твоя сила не уничтожит ее мгновенно. Дай ей шанс довести все до конца. Она столько выстрадала ради будущего, в котором не будет жить. Позволь ей хотя бы увидеть победу.

– А если мы проиграем?

Широ скривил губы в надменной ухмылке.

– Я не намерен проигрывать.

Она издала недовольный звук.

– Ладно. Я дождусь последнего момента.

Он кивнул.

– Продержи Эми в живых как можно дольше.

– И ты передашь то, что я поведала, остальным куницуками?

– Да.

– Береги ясный разум и храни свое сердце, Инари. Не позволяй чувствам тебя ослабить.

– Я, пожалуй, займусь своими делами, а ты, будь добра, своими, Аматэрасу.

– Наступит ли день, когда рана, нанесенная нашей дружбе, исцелится? – вздохнула она.

– А это зависит от тебя, Аматэрасу. Сдержи свое обещание в день солнцестояния.

Широ поднялся с пола, и серебристый свет угас. Сон Эми заполнили тьма и тишина.

Эми распахнула глаза, резко проснувшись. В метке камигакари, под кожей, неприятно пульсировала горячая сила. Девушка сбросила одеяла и скатилась с футона, не понимая, что происходит. По-прежнему слыша отголоски слов Широ, она выхватила из шкафа хаори и накинула его поверх легкого кимоно для сна. Потом, распахнув дверь спальни, бросилась в коридор, сунула босые ноги в сандалии и вылетела из дома.

С неба сыпался снег. Горячая пульсация почти пропала, но Эми все равно побежала по знакомой дорожке, пересекла мост над прудом и попала в мощеный дворик, где на столбике перед крошечным залом поклонений висел единственный фонарь.

Эми взмыла вверх по ступенькам. Несколько недель назад, во время их первого столкновения с Изанами, зал оказался разрушен и толком восстановить его еще не успели. Пока он представлял из себя стены из досок под плоской крышей. Схватившись за импровизированную дверь, Эми открыла ее и увидела кромешную тьму.

Сняв фонарь, она прошла внутрь. Бо́льшая часть пола здесь сохранилась, хотя тут и там виднелись редкие проломы. В дальней части единственной комнаты располагался маленький одинокий алтарь из гладкого дерева, которое разительно отличалось от грубых досок вокруг. На небольшом возвышении в его середине стояло круглое зеркало.

В комнате было пусто. Никого.

Тяжело дыша, Эми приблизилась к зеркалу – шинтаю, через который Аматэрасу направляла в этот мир силу. Оно тоже было новым. Старое разбила Изанами.

Эми осторожно коснулась стекла. Ровная поверхность была прохладной, пустой.

Но тот серебристый свет на лице Широ и жар в метке…

Она отошла от зеркала и огляделась. Это всего лишь сон или Широ каким-то образом переговорил с Аматэрасу через шинтай, как это сделала Эми пару недель назад? Тогда амацуками с трудом поддерживала связь, магия тянулась сквозь миры, истощая богиню и ее вассалов, которые помогали ей в Такамахаре. Как же Широ это провернул?