Аннетт Мари - Бессмертный огонь [litres]

Опустившись на колени, Эми провела пальцами по полу. А когда подняла их, то увидела темные след сажи. Поднеся фонарь поближе, она разглядела на досках тусклые линии, смазанные, словно кто-то спешил их стереть.

Круг. Широ нарисовал круг и использовал чары, о которых Эми даже не догадывалась.

«Эми, он – божество. Ты этого, похоже, не видишь», – как наяву услышала она слова Катсуо и помотала головой, чтобы их отогнать. К Широ возвращались его воспоминания. Он свободен от проклятия онэнджу, и к нему возвращалась вечность умений и знаний. И чем больше он обретал себя прежнего, тем сильнее росла между ними пропасть – непреодолимая бездна возраста и силы.

Кто он теперь? Еще не совсем Инари – по крайней мере, не тот Инари, которого она видела в памяти Аматэрасу и Широ. Но уже и не тот Широ, которого она знала. Он менялся так быстро, что Эми за ним не успевала. Его переходы между прошлым и настоящим собой были уже не такими заметными, как раньше. Он плавно скользил от одного к другому и обратно. Грань между Широ и Инари продолжала стираться… а потом ее не станет вовсе.

Эми сжала губы, чтобы сдержать их дрожь. Вскоре он перестанет в ней нуждаться. Вскоре его сила и уверенность куницуками вернутся в полной мере.

И вскоре Эми покинет этот мир. Но, может, она все-таки доживет день солнцестояния до конца и увидит мир спасенным… или разрушенным.

– Прошу, госпожа, стойте смирно.

Эми попыталась удержать руки ровно, пока три пожилых мико, тихонько переговариваясь, затягивали и поправляли на ней многослойное кимоно.

– Кажется, этот ворот сюда не подходит, – произнесла одна, осмотрев их труды с головы до пят. – Может, лучше сливовый?

Остальные согласились, и Эми поникла. Мико принялись снимать с нее слой за слоем, чтобы поменять воротник. А внутри нее закипала досада, все сильнее и сильнее, но Эми ее подавила, продолжая хранить внешнюю безмятежность. Неважно, какого цвета на ней воротник. Неважно, в шелках она или в лохмотьях.

Все было неважно, ведь в день солнцестояния миру настанет конец.

Они проиграли, Изанаги заполучил копье. Ничто не мешало Изанами открыть Небесный мост. И за последние полтора дня Эми не сделала совершенно ничего, чтобы изменить грядущее.

Сусаноо покинул храм Шираюри первым и отправился к Сарутахико и Узумэ, чтобы сообщить им о неудаче с копьем. Без дракона Эми, Широ и Юмэю пришлось путешествовать по земле, поэтому в Шион их отвезла Нанако. Поездка вышла презабавная. Несмотря на все свои устрашающие таланты, Юмэй, как выяснилось, плохо ладил с машинами. Эми не знала, в чем именно было дело – может, в клаустрофобии, или его просто укачивало, – но Широ приходилось постоянно чем-нибудь угрожать Тэнгу, чтобы тот не вышел из машины. Прямо на ходу. И если бы не его полукоматозное состояние от ран, он и в самом деле попытался бы. Благо, Шион находился не так уж далеко.

Теперь Юмэю выделили переоборудованное хранилище рядом с землями храма, и он, в окружении своих карасу, быстро исцелялся. Широ оставался с ним, охраняя, пока Тэнгу уязвим.

Роли удивительным образом сменились. Когда Эми только познакомилась с Широ и Юмэем, Тэнгу был сильнейшим. Он множество раз спасал кицунэ, охранял его, когда тот был ранен. С последним витком онэнджу на руке Широ стал равен Юмэю, а теперь и вовсе взял на себя роль защитника.

И пока Сусаноо разыскивал остальных куницуками, а Широ был с Тэнгу, Эми попала в водоворот приготовлений к солнцестоянию. Ритуалы очищения, церемонии благословения и прочие дела поглощали все время. Ее искупали, привели в порядок от ресниц до кончиков ногтей, натерли щетками так, что покрытая лосьонами и присыпками кожа засветилась, подвергли массе глупых процедур по наведению красоты. Эми сомневалась, что, спустившись с небес, Аматэрасу оскорбится при виде неровных ногтей, но ее возражения никто не слушал.

Этим днем ей пришлось торчать в примерной, где под нее подгоняли наряд для солнцестояния. Утром двенадцатого дня для процессии, что пройдет по землям храма, и последующей церемонии ей предстояло облачиться в великолепное фиолетовое кимоно.

Пожилые мико суетились вокруг, добавляя последние штрихи, а Эми с трудом сдерживала бушующие внутри чувства, злилась из-за своей слабости, бесполезности. Зачем она тут стоит? Изанами через несколько дней уничтожит мир. Почему никто ничего не делает?

Эми спрашивала у Широ, что дальше, и он ответил лишь, что надо дождаться Сусаноо. В том загадочном сне Аматэрасу упоминала, что Широ должен что-то передать остальным куницуками, однако он уходил от ее осторожных намеков так умело, что Эми в конечном итоге сдалась. Широ что-то от нее скрывал, и она не знала, что ей чувствовать по этому поводу.

– Что за гвалт? – спросила мико, недовольно цокнув языком. – Бегают по залу очищения как по детской площадке, надо же.

Эми прервала свой полный тревоги внутренний монолог и глянула на дверь, из-за которой доносились быстрые шаги и переполошенные голоса. А ведь обычно в зале было тихо, как в склепе.

Топот приблизился, дверь без стука распахнулась, и в комнату ввалился белый как мел сохэй.

– Госпожа, – выдохнул он. – В-вам нужно подойти.

– Что стряслось? – осведомилась Эми.

– Там, во дворе… гуджи Ишида в храме и… прошу, идемте! – Сохэй развернулся и выбежал обратно, махнув ей рукой.

Настороженность мигом переросла в самую настоящую тревогу, и Эми бросилась за юношей, проклиная тяжелое многослойное кимоно и распущенные волосы. У нее даже не было офуда. Что бы там ни напугало сохэя так сильно, Эми сомневалась, что сумеет справиться безоружной.

Он вел ее по коридорам почти бегом и постоянно нервно оглядывался, проверяя, идет ли она следом. Когда они добрались к выходу, там обнаружилась целая толпа. Каннуши, сохэи и мико сгрудились у закрытых дверей, словно хотели выглянуть наружу, но боялись коснуться тонкого барьера между ними и тем, что ждало снаружи.

– Кто они?..

– Не может же?..

– Почему они здесь?..

– Разойдитесь для камигакари! – провозгласил ведущий ее сохэй.

Люди подскочили так, словно их всех дружно ударили током, а потом удивительно быстро прижались к стенам. Громко стуча лакированными деревянными сандалиями в воцарившейся вдруг тишине, Эми прошествовала мимо сохэя к двойным дверям, и пара ближайших каннуши раздвинули створки.

На окутанный полумраком порог хлынул ослепительный солнечный свет. Когда зрение прояснилось, перед Эми предстал двор, и ее трепещущее сердце замерло. На мгновение она даже перестала дышать. А потом, расправив плечи, шагнула на ступени. Во рту пересохло.

Во дворе ровными колоннами стояли трое куницуками и семнадцать ёкаев.