Аннетт Мари - Бессмертный огонь [litres]

Но гораздо больше, чем людей, в комнате было ёкаев: здесь были Сарутахико, Узумэ и Сусаноо, облаченные в прекрасные одежды, в которых они прибыли, Юмэй с тремя дайтэнгу, Бьякко и остальные шиджины, а также полдюжины вассалов куницуками.

Ишида подошел первым и проводил Эми на почетное место посредине, напротив дверей. Все еще ошеломленная, она опустилась на подушку. Перевести дух ей не удалось: двери снова распахнулись.

Через порог шагнул Широ. Он тоже привел себя в порядок – и сменил одежду. Новое белое кимоно, подчеркнутое яркими всплесками алого, резко выделялось на фоне темных хакама и было гораздо больше похоже на то, в чем она его видела в памяти Юмэя семьсот лет назад, нежели привычное безрукавное косодэ. Кицунэ больше не был одет неподобающе; теперь он выглядел величественно.

– Копаешься дольше женщин, Инари! – крикнул какой-то дайтэнгу. – С прической возился?

Широ небрежно провел по своим вечно взъерошенным белым волосам.

– Не дольше, чем ты перья чистишь.

Дайтэнгу презрительно фыркнул. Вокруг возобновились разговоры, а Эми все не могла оторвать взгляд от Широ. Он обошел стол, ненадолго задержавшись, чтобы поговорить с Юмэем и Сусаноо, а затем сел рядом с ней.

Эми игриво потянула его за рукав.

– Новая одежда?

Широ поднял руку, глядя на длинную волну ткани.

– Узумэ принесла… откуда-то. Она пугающе заботлива.

Узумэ рассмеялась.

– В прошлом, Инари, за тобой водилась досадная привычка появляться в крови и прочих неприятных жидкостях, которым на одежде не место. Поэтому в моих интересах было хранить для тебя пару сменных комплектов.

Появление мико с тарелками еды избавило Широ от необходимости отвечать.

Ужин был шумным, с большим количеством разговоров, изрядной долей колкостей – в основном, между Широ и громкоголосым дайтэнгу, – а еще удивительным количеством смеха и веселья. Когда со столов была убрана еда и разлили первые напитки, гости разбились на небольшие компании.

Сидя рядом с Катсуо, которому она только что закончила рассказывать про свой день в мельчайших подробностях – хотя сохэй ничем не выдал скуку, – Эми поймала себя на том, что осматривает комнату. Неподалеку, напротив красноволосой Сузаку, сидел, скрестив ноги, Широ. Оба создали крошечные огни и управляли ими, как будто соревнуясь в ловкости. Двое дайтэнгу, трое вассалов и синеволосая шиджин вели пьяную игру и постоянно друг на друга рычали. Побеждала, судя по всему, женщина-шиджин.

В противоположном краю комнаты были поглощены беседой Сарутахико, Сусаноо и Бьякко. Юмэй сидел с одним из своих дайтэнгу и Гэнбу, темным загадочным шиджином холода. Люди тоже собрались вместе: Фуджимото что-то оживленно рассказывал старшей мико, а Минору и одна из девушек, разносивших еду, расположились вместе в углу. Ишида, как хозяин, переходил от группы к группе, удостоверяясь, что все хорошо проводят время.

Наблюдая за ними, Эми невольно улыбалась. То, что когда-то было тайным жертвоприношением камигакари, больше не скрывали за осторожным сплетением лжи. Все здесь знали и ценили то, что она делала для них и для мира. С такой поддержкой Эми просто не могла чувствовать себя одинокой.

Покинув место рядом с мужем, Узумэ грациозно опустилась на колени рядом с ней. Бросив изумленный взгляд на прекрасную куницуками, Катсуо извинился и отошел.

– Как ты, дитя? – спросила богиня, убирая выбившуюся прядь из достигавшей пола замысловатой косы. – Хорошо ли прошел твой день?

– Чудесно, – ответила Эми. – Самый лучший день в моей жизни.

– Наслаждаешься пиром?

– Все так замечательно. Столько друзей пришли…

– Мы ни за что бы его не пропустили, – Узумэ окинула взглядом все больше галдящее окружение. – Боюсь только, ёкаи – гости не самые вежливые. Есть у нас что-то вроде традиции – пировать всю ночь накануне битвы, так что сие собрание имеет двойную цель.

– Все готовы к завтрашней ночи?

– Насколько возможно, – Узумэ погладила Эми по руке. – Не тревожься, дитя. Оставь это нам. Сосредоточься на своей силе.

Разговоры прервал звук бьющегося стекла. Дайтэнгу проворчал извинения и принялся собирать осколки разбитого кувшина из-под сакэ.

Покачав головой, Эми усмехнулась:

– Эта ночь определенно войдет в историю храма, как первая в своем роде.

– Испытать что-то впервые для старейших ёкаев – редкость. Мы еще никогда не пировали в храме амацуками, – богиня печально улыбнулась. – И должна сказать, это приятная перемена после двух лет в Цучи.

– Два года, – пробормотала Эми, представляя, как Узумэ день за днем одиноко сидела рядом с погибшим деревом и его драгоценным цветком. – Как не сойти с ума?

– Для бессмертных время течет иначе, дитя. Мне оно не казалось столь долгим, нежели посчитала бы ты. – Золотистые глаза остановились на Сарутахико. – Но признаюсь, было трудно расстаться с возлюбленным, зная, что он в руках врага. Я еще никогда не испытывала такого страха.

– Ваша любовь вдохновляет, – сказала Эми. – За столько лет вы ни разу не уставали друг от друга?

– Он – моя вторая половина, – просто ответила Узумэ. – Он меня дополняет. Устать от него – значит, устать от самой жизни.

Хотя он и не мог услышать тихий голос Узумэ, Сарутахико взглянул на жену и легко улыбнулся, прежде чем вернуться к разговору с Сусаноо и Бьякко.

Эми закусила губу.

– Узумэ, могу я попросить об одолжении?

– Конечно, дитя.

– Когда я… после солнцестояния, вы присмотрите за Ши… за Инари? Убедитесь, что с ним все хорошо? И… и что он не одинок?

– Сделаю все, что в моих силах, дитя.

Эми украдкой вытерла глаза.

– Простите. Знаю, я должна думать о более важных вещах.

– Что может быть важнее? – Узумэ коснулась щеки Эми с нежной материнской заботой. – Крепко держи любовь в своем сердце, дитя, и пусть она станет твоей силой завтрашней ночью.

Эми моргнула, не в силах произнести ни слова. Узумэ поднялась и скользнула обратно к мужу.

Появившийся рядом Широ отвлек Эми от смущенных мыслей. Кицунэ увлек ее к ёкаям и принялся знакомить с теми, кого она еще не знала. Эми разговаривала с ними, Широ подшучивал и дразнил, а закончилось все и вовсе тем, что она и Катсуо случайно ввязались в пьяную игру с дайтэнгу. Синеволосая шиджин, Сэйрю, помогла ей победить, и Эми смеялась над тем, с каким недовольным видом дайтэнгу и Катсуо опрокинули еще по чашечке.

Вечер пролетел вихрем разговоров и смеха, которого она никак не ожидала от суровых, закаленных воинов-ёкаев. Никто не упоминал солнцестояние. Никто не упоминал предстоящую битву, которая, без сомнений, унесет многие, а то и все жизни. Никто не упоминал гибель Эми, которая стремительно приближалась.

Нанако была права: это не был прощальный ужин. Просто праздник, дань уважения и напоминание всем, за что они будут сражаться и умирать в ночь солнцестояния.