Евгений Мисюрин - Ловушка для папы [СИ]

– Банки? – вообще-то адмирал старательно делал вид, что не слушает. Им овладела иррациональная апатия. Но на непонятное слово он не мог не среагировать.

– Ну да, банки, – жизнерадостно повторил подросток. – Мяча, гола, как ещё объяснить.

– Спасибо, я вас понял, – Колумб впервые после финального свистка улыбнулся. – А когда следующая игра?

– Поздравляю, друг мой, кажется, вы заболели футболом. – вновь похлопал по плечу дон Паоло. – Здесь это распространённое заболевание. Можно сказать, эпидемия.

– Думаю, это всё же лучше, чем чума, – ввернул свои полпесо адмирал.

– О, да!

– А матчей до весны больше не будет, – довольно улыбаясь пояснил Стёпа. – Теперь только в апреле. Приезжайте к нам ещё, посмотрите, как я играю.

– Если бы это зависело только от меня, – развёл руками гость.

Хорошо на третьем посту. Тихо, спокойно. Сразу за колючкой – джунгли, посторонних нет, так что кроме лесного шума ничего не беспокоит. Правда, полной тишины, конечно, тоже не бывает. Деревья вокруг разные, какое еле шепчет, шевеля листочками, а есть такие, что как начнут хлопать своими лопухами, так будто кто с глушителем стреляет. А ещё бывает, попугаи налетят. Вот уж птицы сварливые, как тётки на базаре, пока не шуганёшь их веткой, такой крик стоит…

Кстати, как там Ветка? Его уже месяц, как из части перевели, а куда – неизвестно. Скучновато без него. Старший сержант Влад Камышов машинально отломил торчащий сквозь колючку сухой сучок, засунул его за воротник формы и некоторое время блаженствовал, почёсывая себе малость взопревшую спину. Климат в Чикиле неплохой, но когда ветерок дует с Юкатана, то становится влажно и пахнет чем-то прелым. Спина и подмышки реагируют мгновенно – не привык он у себя в сухом и жарком Кизекочуке к такой погоде.

Зато отдых. Еле выпросил у начкара третий пост. Желающих-то, хоть отбавляй. Здесь из охраняемых объектов – только ворота, куда раз в три дня сырьё привозят. Так что огородили участок древней каменной дороги, повесили колючку, ворота поставили, оборудовали блокпост из бетонных плит, и всё. До ближайшего очага цивилизации почти километр, связь только по телефону, так что стоит проверяющему, или разводящему, из караулки выйти, сразу предупредят, чтобы форму поправил, к встрече подготовился.

А в остальном спокойно. Последний налёт случился ещё летом, да и то, уже года, считай, два, как куны лишь имитируют нападения. Им-то это ещё меньше, чем американцам нужно, на них самих сверху ацтеки недобитые давят.

Влад с усилием почесался спиной о бетонный угол блокпоста, и засунул сучок в рот, зажав кончик в зубах. В животе требовательно заурчало. Сержант кинул взгляд на солнце в просвет над дорогой и протёр мгновенно заслезившиеся глаза. А до обеда ещё почти два часа. Надо будет в воскресенье в городе тёмные очки купить. Их уже полгода, как в продажу выбросили, многие себе взяли, а он что-то протормозил. А в них на солнце гораздо удобнее смотреть.

Слева в кустах что-то нехарактерно для спокойного леса зашелестело. Влад машинально скинул автомат с плеча, упал на землю и почувствовал, как справа двинулась неясная тень. Тут же над спиной просвистела стрела, наконечник со стуком ударился в бетон блокпоста, за ним ещё один, ещё…

Влад, не поднимаясь, прополз по-пластунски за угол, рывком приподнялся, и нырнул в темноту входа. Тут же дёрнул рычаг висящего на стене телефона и шёпотом прокричал в микрофон:

– Нападение на третий пост. Количество нападающих выяснить не удалось. Караульный – сержант Камышов.

– Вооружение нападающих?

Ага, голос начкара. Это хорошо, значит задержек не будет.

– Пока стреляют из лука, тащ капитан. Но много их. Забор почти окружили.

– Караульному вести сдерживающий огонь, но боеприпасы экономить. Ожидай подкрепление в течение пятнадцати минут.

– Есть!

Камышов непроизвольно улыбнулся. Ну, теперь этим гадам зададут перцу. Сержант передёрнул затвор, высунул толстый ствол автомата в бойницу и дал короткую, в три баллона, очередь не целясь.

По решетчатому забору с той стороны застучали, потом ещё раз, но чуть левее. Влад обомлел. Вот это реакция на три несчастных выстрела! Весь периметр был перекрыт телами кунов, и все, как один колотили по стальной сетке поднятыми руками. Луки и копья валялись рядом. Сзади, по дороге, напирали ещё с сотню, а то и больше, но никто уже не стрелял. Если приглядеться, можно было увидеть умоляющие выражения на лицах. Ничего себе, они воюют. Это что же у ребят случилось?

Сам не понял, как начал жалеть незадачливых захватчиков. Сержант ещё с пару минут разглядывал прижавшихся к периметру дикарей, затем, не убирая автомат, вышел наружу и осторожно высунулся из-за угла.

– Мвен ле пале! – послышался сдавленный крик, и тут же его подхватили десятки голосов. – Коте ма, коте ма!

Капитан Алексей Рысь, опытный воин из ирокезов, ещё из первой партии, той самой, что учились у самого Моторина, приподнялся над люком и удивлённо смотрел на периметр. Без малейшей опаски возле самого забора стоял караульный, контрактник Влад Камышов, и на ломаном кунском что-то говорил. А с той стороны его внимательно слушали сотни дикарей, тех самых, что вот уже десять лет не дают покоя торгово-промышленной базе в городке Чикила. Именно из-за них каждый прииск, каждое месторождение, содержат свой гарнизон. Именно они виновны в том, что тогда, в том самом бою, Алексей потерял лучшего друга.

Очень хотелось дать команду на открытие огня. ППД в десять секунд разнесёт всю эту демонстрацию. Останавливало лишь то, что на линии огня находится его боец.

– Тащ капитан, разрешите обратиться, – Камышов был уже тут и лениво прикладывал пальцы к форменной кепке с козырьком.

Алексей кивнул.

– Парламентёры, тащ капитан. Я по-ихнему не особо, но понял только, что вот этих кто-то выгнал воевать с нами, а они не хотят. Говорят, торговать – хорошо, убивать – плохо. – Последние слова сержант произнёс на местном диалекте. На лице его блуждала кривая усмешка.

Алексей ловко спрыгнул с брони, оправил форменную рубашку, и почти строевым шагом зашагал к периметру. Вот пусть только хоть один из них сделает резкое движение, или хотя бы крикнет. В минуту от всей банды ни одного целого не останется. Руками ноги повыдирает.

– Капитан Алексей, – голос говорившего был высоким, акцент, как у всех на Юкатане, квакающий, но слова звучали понятно, явно человек не первый день учит русский. – Я хочу вам сказать что-то важное.

Солнце едва успело появиться над джунглями, а из ворот поста номер три вышли один за другим четыре БРДМ. На броне последнего, привязанная к транспортировочным петлям, тряслось от встречного потока воздуха ЛВПД – легкобронированное судно на воздушной подушке. В первом бронетранспортёре рассматривал нарисованную от руки карту майор Зайцев, командир десантной роты. Через плечо ему заглядывал пронырливый Влад Камышов.