Александра Бракен - Последняя жизнь принца Аластора [litres]

«Полагаю, достаточно. На Рынке Ассасинов мне удалось раздобыть план дома, чтобы дать его наемнику, которому я поручил избавить меня от брата. И раз уж я об этом вспомнил, интересно, вернут ли они деньги…»

Увидев выражение моего лица, Нелл сразу все поняла. Без лишних вопросов она обернулась к Флоре:

– Этот проход точно безопасный? Как ты его нашла?

Эльфийка шумно вдохнула, пытаясь набрать достаточно воздуха, чтобы рассказать историю, но тут ее перебили:

– Потому что я его показал.

– Ох, елки-палки! – от неожиданности я отскочил и врезался в Нелл. Она поддержала меня. Девочка выглядела скорее взволнованной, чем удивленной.

– Дивно, – сказал призрак скучающим голосом. – Я и забыл, какие эти живые грубые. А как же минимальный набор манер?

Этот призрак… Тень… Он не был соткан из света и воздуха, никого не напоминал, не состоял из бестелесного нежного голоса, он даже не был похож на милого духа, обитающего в Доме семи ужасов.

Это был просто мальчик в старомодном костюме. Он носил… Это вообще подходящее слово? Не похоже было, чтобы он носил эту одежду, он просто с ней сросся. На нем была белая рубашка с длинными рукавами, жилет с узором и короткие штаны до колен с высокими гольфами. Он был совершенно бесцветный и плоский, как лист белого пергамента, подсвеченный сзади. Даже волосы, возможно, темные при жизни, были такими же бледными и прозрачными, как он весь. Его рука вдруг стала яркой и твердой, всего на мгновенье, пока он брался за дверную ручку. Он не проходил сквозь стены, но мог открывать двери.

– Здравствуй, мой новый друг, Захарий Ливингстон! – сказала Флора, выходя вперед. – Это Нелл, а это Прос…

– Ты, наверное, спутала меня с кем-то, у кого есть сердце и кому не наплевать, – прервал ее мальчик. Его манеры были еще хуже, чем у Аластора.

– Это та ведьма, о которой ты говорила, прячется за спиной мальчика с крысиным личиком?

Ой!

«Как он посмел оклеветать тебя? Ты же красив как ядовитая летучая мышь».

– Проспер самый благородный и прекрасный человек, – жестко вмешалась Флора, уперев руки в бока.

– Спасибо тебе…

– Не его вина, что от него воняет, и что уши у него как у тролля, – закончила Флора. – Хватит брюзжать!

– Я же покойник, – ответил мальчик и скучающе взглянул на нее. – Буду брюзжать столько, сколько захочу.

– Мы те, кем хотим быть, – парировала Флора. – Ты сам решил стать таким.

Призрак не удостоил ее ответом.

– Входите. Или нет. Мне все равно, съедят они маленьких оборотней или нет. Если кто-нибудь заметит мое отсутствие или я разозлю своего господина, к моему сроку прибавится еще десять лет. А я и без того уже три столетия здесь.

О, нет! Гадство! Это был не просто призрак или тень , как их называли Аластор и Нелл. Это…

«Твое будущее», – ехидно помог найти слова Аластор.

Захарий Ливингстон или кто-то из его близких заключил контракт с демоном, пока мальчик был еще жив. И он после смерти оказался здесь, в Нижнем Королевстве.

– Я хочу, чтобы ведьма прямо сейчас перерезала мою цепь, – сказал Захарий, скрестив руки на груди. – Я слишком много времени провел здесь, чтобы верить демонам.

Я не сразу заметил, что на ноге мальчика было что-то вроде браслета с шипами, от которого тянулась мерцающая цепь. Она бесконечно тянулась за ним, когда он шел, показывая нам дорогу по коридору и вверх по лестнице.

Аластор ахнул, как будто что-то понял. «Должно быть, на него сторговался мой братец Бюн. И когда он умер, призрак оказался привязан к этому дому, где теперь и служит. Если ведьма или эльф сказали, что могут расторгнуть этот договор, они глупцы».

«Так его можно разорвать? – спросил я. – Или ты просто бесишься оттого, что душегубы не такие уж и всемогущие?»

«Ведьма может разорвать цепь рабства, если тот, кто заключил договор, мертв, а сам контракт перенесен на неживой объект, например, дом. Но это потребует куда больше магии, чем та, которой она располагает без помощи луны».

Нелл уже достала свою книгу и искала нужную главу. Я узнал то, что только что сказал Аластор, когда она прочла это вслух. Налетел ветерок с болота, и очки Нелл запотели, очень кстати дав ей повод снять их и протереть плащом. Она открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. Я, конечно, настаивал, что между нами больше не должно быть лжи. Но эта ложь не между нами, а между нами и призраком. А главное, без него не обойтись. Я сочувствовал Захарию и понимал, что кто бы ни заключил контракт, страдал теперь именно он. Но именно сейчас живые были важнее.

«Слизняк, – позвал Аластор, его голос звучал немного странно. – А ты не перестаешь удивлять меня, хотя казалось бы…»

– Хорошо, – сказал я. – По рукам. Но сначала нам нужно спасти оборотней. А тебе придется помочь нам вызволить их отсюда живыми. И после этого Нелл займется твоей цепью.

Нелл строго посмотрела на меня.

– Я умер от тифа, а не от глупости, – сказал Захарий. Он нахмурился и сурово посмотрел на меня. Или грустно. Сурово и немного грустно. И то и другое.

«Хватит. Мы уже и так потратили много времени. Дай мне кое-что сказать».

И вместо того, чтобы подумать, я ему разрешил:

– Слушай, презренный раб…

Я тут же загнал Аластора поглубже:

– Так, хватит!

Призрачный мальчик помрачнел.

– А ты бываешь разным. Ты один из них или ты прячешь его внутри.

«Скажи, что другие демоны сразу заметят, что его цепь порвана, поток магии будет огромным. Более того, единственный возможный вариант это завершить требует и моей магии тоже, а я на это соглашусь, только если он сделает, как ты приказываешь».

«Правда?»

«А это важно?»

Сейчас… На самом деле, нет.

Я быстро и негромко передал призраку слова Аластора. Захарий светился в темноте.

– Ладно. Если ничего не случится, я с большим удовольствием посмотрю, как вы непременно провалитесь. А я останусь здесь еще лет на двести, или сколько эта Пустота будет нас пожирать? Но хотя бы посмеюсь над вашими нелепыми смертями. Возможно, не один раз.

Пустота. А я даже не подумал, что случится с тенями в услужении, когда королевство уйдет в небытие.

Мне снова сдавило горло, но я заставил себя не обращать на это внимания, и скоро все прошло. Я старался больше не задевать эту мысль, хоть она и мучила меня, как больная мозоль. Захарий подплыл к лестнице. Его полупрозрачные ноги волочились по полу.

– А если королева все-таки спасет наш мир, то я постараюсь, чтобы и ваши души кому-нибудь достались, и вы будете убирать экскременты за животными здешних хозяев вместе со мной. Летом они особенно пахучие.

Какой жизнерадостный парень. Мы с Нелл переглянулись и пошли за ним. Приглушенные голоса и звон посуды послышались из-за двери на самом верху лестницы. Но мое внимание привлек запах. Вонь тухлых яиц перебивалась чем-то очень знакомым, домашним. Перец. Чеснок. У меня перехватило дыхание. Жареное мясо!