Александра Бракен - Последняя жизнь принца Аластора [litres]

Онор прервал долгое молчание:

– Прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз говорили. В начале ноября некто – из Белгрейвов – уничтожил наши запасы на зиму. Мы пытались восстановить амбары, но сегодня выпал первый снег, и исчезла надежда на успех. Я боюсь, что в следующий раз они подожгут наши дома.

– Разве ты не можешь противостоять им? – спросил Аластор. – Призвать к ответственности?

– Взрослых Белгрейвов численно больше, чем Реддингов. Благодаря тебе наши дети прекрасно растут. Но невозможно вручить младенцу ружье.

Демонов учат сражаться с младенчества. Просто невероятно, что люди до сих пор не вымерли.

– Но если они разрушили ваши амбары, что же вы будете есть?

– Нам помогли местные племена, в обмен на вещи они дали нам зерна. Но мы не можем просить больше, чем они готовы предложить. Они опасаются нас, и на то есть причины: многие англичане нарушали обещания и захватывали их земли.

Моя жена, Сайленс, как может, готовит еду из тыквенных листьев, которые еще остались на наших огородах. Овощи тоже уничтожены.

Аластор ощетинился:

– Так нанеси ответный удар, человек! Поверни их оружие против них! Почему ты позволяешь им выкорчевать себя как сорняк?

Онор вяло улыбнулся. Его грусть отдавала вкусом пыли.

– Но искать мести не праведно.

Из всех абсурдных, бестолковых, дурящих голову человеческих понятий… К счастью, Аластор знал, как работать с человеческими неудачами.

– Но если не мстить, а лишь преподать урок, и объяснить им, что с тобой шутить нельзя, привести их в чувство, только и всего? – предложил Аластор. – Ты же главный на этом маленьком клочке земли. Ты облегчил заботы многих, помогал беспомощным и обездоленным. Ты позволишь им изгнать тебя? Позволишь этим заблуждающимся безмозглым тварям навредить тебе, лишить еды и убить твою семью из одной лишь жадности? Они же не понимают, что хорошо, а что плохо. И как им узнать? Ты должен их научить!

Онор покачал головой:

– Я должен подставить другую щеку. Не могу отвечать злом на зло.

Аластору пришлось приложить все усилия, чтобы не фыркнуть. Людишки! Невероятно!

– Если ты не можешь, – наконец сказал демон, придумав нужную фразу, которую он так давно надеялся сказать, – позволь мне!

Онор в ужасе отпрянул:

– Нет. Нет! Не потому я ищу твоего общества. Тебе не следует делать таких вещей.

«Очень даже следует, если ты собираешься вести прежнюю жизнь в Нижнем Королевстве». Аластору было больно от слов Онора. Он чувствовал неприятный зуд сожаления, дрожь сомнения в том, в чем он раньше был полностью уверен. Демон отчасти ненавидел человека за это чувство.

Но он не мог отпустить его просто так в этот раз. Можно попробовать зайти с другой стороны.

– А что если никому не будет вреда? – предложил он. – Если каждый раз, когда Белгрейвы совершают нечто против твоей семьи, состояние Реддингов просто будет расти десятикратно? Это вознаградит твою добродетель и, возможно, научит их тому, чему ты не смог.

Онор не отказался сразу. Он смотрел на огонь, выражение человеческого лица менялось от полного отрицания до задумчивости. Аластор пытался не пялиться на потертый плащ и оторванные пуговицы. Кроме очевидных голода и воли к жизни, Онор обладал и гордостью. Она не была увядшим цветком, который молодой человек оставил в старом мире, чтобы начать все сначала в новом.

Это тоже было похоже на голод, но немного иной: стремление к свободе, контролю, владению вещами, которых у него никогда прежде не было. С точки зрения человеческой морали, Онор был от природы хорошим. С точки зрения демона, его бы уже давно отдали на съедение драконам, лишь бы не слушать его убеждений. Честолюбие – враг порядочности. Аластору было интересно, что возьмет верх в Оноре Реддинге.

– В твоих силах совершить подобное?

– Разумеется, – ответил душегуб. – Если ты готов заплатить. Я принял бы, к примеру, души твоих домашних. Милой женушки, младенца и последующих его братьев и сестер. Они могут присоединиться к тебе в вашем временном услужении. Тогда вы все останетесь вместе, разумеется, ненадолго.

Демон не сказал, что удачу нельзя создать, ее можно лишь забрать у других. Чем больше она будет сопутствовать Реддингам, тем сильнее отвернется от Белгрейвов. Такая ситуация удовлетворяла мстительный вкус Аластора. А скоро и Онор поймет все прелести нанесения ударов в открытую, вместо того, чтобы пресмыкаться перед врагами, как червяк.

– Я… – начал Онор. – Твое предложение, конечно, очень соблазнительно…

– Чувство, что ты этого не заслуживаешь, всегда будет отделять тебя от твоей мечты, – предостерег Аластор. – Прими мой дар. Держись за него. Или ты боишься, что можешь далеко зайти? Что сможешь по-настоящему процветать?

Лицо Онора окаменело. Аластор копал достаточно глубоко, чтобы задеть гордость, которая должна была таиться где-то здесь.

– Я ничего не боюсь. И должен делать все, чтобы защитить свою семью, любой ценой.

Аластор повернулся к огню, в предвкушении облизывая клыки.

Мы взбирались на холм в застегнутых плащах и надвинутых капюшонах. Аластор молчал. Несколько долгих минут карканье воронов, которые сидели на фонарях, было единственным звуком, сопровождающим нас в пути. Иногда птицы хлопали крыльями и пикировали на тротуар за кровавыми крысами. А потом из домов одновременно высыпали демоны, живущие на Ступенях. Одни тащили чемоданы и мебель на спинах, другие вышли с картинами, сервизами, статуями и драгоценностями в руках. Мы с Нелл подошли поближе. Сердце забилось быстрее, и я почувствовал себя так, как будто на мне надет светящийся неоновый знак: «ЧЕЛОВЕК! МОЖНО ПООБЕДАТЬ!».

Я заставил себя сделать глубокий вдох и распрямить сведенные плечи. Я уже это делал. Мы это делали. Попасть в дом. Спасти оборотней. Похитить Найтлока. Спасти Прю. Скоро все закончится. Я шел по улице к Короне, туда, где когда-то стояли башни, и моя уверенность росла с каждым шагом, а зрение становилось острее. Я нужен Прю. Я нужен своей семье. Что-то тяжелое – зеркало – ударило меня по голове и отбросило в сторону, прямо на Нелл. Один из похожих на труп демонов, гуль, осмотрел золотую раму и ехидно сказал:

– Простите… Не заметил вас, ваше мерзейшество.

Я натянул капюшон еще ниже, пряча гудящую голову. Гуль поклонился, стряхнул пыль с моего плеча и отошел. Кажется, это была не издевка, а его обычное поведение.

– Демоны, сохраняйте спокойствие! – На одном из вырезанных в горе лестничных пролетов стоял огр в доспехах и подгонял демонов к Короне. Он сложил руки рупором, чтобы громче кричать. Но его голос все равно терялся в цоканье копыт, топоте ног и скрипе перегруженных металлических тачек.