Александра Бракен - Последняя жизнь принца Аластора [litres]

«Так вот почему она не выпускает из рук эту книгу, – понял Аластор. – Она пытается найти подтверждение всем своим мыслям и намерениям, чтобы не отклоняться от правильного курса, который определили старшие ведьмы. Жизнь – пустая страница, на которой мы пишем свою судьбу. Жизнь, прожитая по чужой книге, и не жизнь вовсе».

Не хотелось признавать, но Аластор был прав. В таких вещах он разбирался. Демон мог вычислить чужую слабость за секунды. При том, что собственных он просто не замечал.

Я не знал, что сказать, но ужасно сильно хотел помочь Нелл. Желудок снова скрутило.

– Я с тобой. Что бы ты ни решила. Но это уже случилось… Тебе же не надо выбирать прямо сейчас?

Она покачала головой:

– Нет. Но, скорее всего, Верховный Ковен уж знает, что произошло. И каждый пропущенный день работает против меня.

Ох уж эти ведьмы… Видимо, сотни лет, что их вешали, жгли и топили, сделали некоторых из них черствее.

Нелл хотела что-то добавить, но тут внезапно вернулась Флора. Она ворвалась в хижину, как молния. И чуть не оттоптала мне руки.

Нелл, чтобы избежать лишних вопросов, наскоро вытерла лицо рукавом плаща.

– Ты нашла способ пробраться туда?

Глаза Флоры горели.

– О, да! Нашла!

Я помог Нелл сложить в рюкзак все ее баночки, бутылочки, порошки и жидкости. О Верховном Ковене мне почти ничего не было известно: будут ли у нее дополнительные проблемы из-за того, что она тратит время здесь? Возможно, все действительно так плохо, как она говорит, и маленьких ведьмочек пугают не зря.

– Ну ладно, – сказал я. – Идем!

Но я не мог перестать думать, даже когда мы вышли. Если что-то так важно для тебя, надо за это бороться, бороться и бороться. Изо всех сил. Как только можно.

Январь 1692 г.

Южный Порт, Колония Массачусетского залива

Аластор знал, что правда в том, что человеческое несчастье бездонно и питается несчастьем, таким образом, оно не умирает никогда. Как только смертный решит, что источник отчаяния иссяк, тут же, как сорняк, появляется другой. Иногда это маленький колючий кустик. Порой – неумолимо растущая смертельная опухоль. Аластору всегда было, чем заняться, потому что человеческому страданию не было предела.

Кстати, за прошедшие столетия он узнал еще кое-что. Как только человек заключает сделку и получает желаемое, у него непременно появляются иные мечты, новые страстные желания. После первого успеха человеку гораздо легче согласиться на следующий контракт.

Именно это, полагал Аластор, и было причиной его возвращений в эти безнадежные места. Раз в несколько месяцев он приходил посмотреть на Онора и Сайленс [8] Silence – безмолвие, тишина ( англ .). Реддинг, на их новорожденного детеныша через треснувшее окно их разрастающегося дома. Он находил удовольствие в том, чтобы наблюдать, как работает его магия, несмотря на то, что она приносила пользу людям.

Онор даже повесил зеркало в лесу, чтобы Аластор не попадался на глаза соседям. Когда сам Онор его замечал, то приносил демону воды и провизии, садился рядом с ним и разговаривал. Утомительные дела – одна семья уехала; нужно дать колонии новое название; как лучше организовать торговлю…

Иногда Онор просил совета, и Аластор с удивлением поймал себя на том, что дает их бесплатно. Видимо, ему нравилась простота этого человека. Аластор настолько глубоко погрузился в интриги демонов, что был рад компании существа, которое не планировало его убить. И всегда Онор первым делом спрашивал о здоровье и семейных делах Аластора. Этой привычки демон никогда не понимал. Демоны куда крепче людей и обычно вызывают болезни, а не страдают от них. А их семьи вечно соперничают и презирают друг друга. И что действительно странно, Аластор часто отвечал на эти вопросы, да еще и честно.

У Аластора тоже был свой постоянный вопрос, он всегда задавал его в конце: «Чего больше всего на свете желает твое сердце?» И каждый раз Онор отвечал одно и то же: «Сердце мое полно, и желать мне больше нечего».

О, как будто бы так могло быть хоть с одним человеком! Аластор знал, что надо лишь немного подождать, и человек снова попросит его об услуге.

Так и случилось. Примерно через год после их первой встречи. Аластор смотрел, как Онор сел за стол и, едва не скрипя бедными человечьими мозгами, долго писал при свете свечи какое-то письмо. Было уже поздно, почти наступил колдовской час. Его жена и ребенок – по авторитетному мнению Аластора, страшно похожие на кротов – давно забылись сном без сновидений в новой отдельной комнате, которую построил для них Онор. Как будто чувствуя темное присутствие демона, человек настороженно посмотрел в окно. Он выглядел изможденным и худым, но его лицо расплылось в улыбке. Он встал и подошел, чтобы открыть окно.

– Друг мой! Прошло уже несколько месяцев! Я боялся, вдруг с тобой что-то случилось, – сказал он и подвинулся, чтобы Аластор мог спрыгнуть на пол.

– Сколько раз говорить? Я тебе не друг, – проворчал демон.

Онор рассмеялся:

– Ты пришел ко мне во время величайшей нужды. Ты самый настоящий друг!

– Не так уж и много способов одолеть таких, как я, кроме огня и яда, – ответил Аластор.

– Должно быть, ты устал. Проходи к огню, согрейся.

Вопреки инстинктам, каждый из которых кричал, что надо срочно возвращаться домой, Аластор принял приглашение. Он стряхнул последние снежинки на ужасающий ковер и устроился сушить шерстку в теплом сиянии камина.

– А у меня все те же проблемы, – начал демон. – Братья истязают меня, пытаясь занять мое место наследника, а папенька принижает мои заслуги.

Онор сел на пол рядом с ним.

– Твое томление сердца действительно тягостно. Ведь оно вызвано тем, что меняться следует другим, но ты не можешь измениться за них.

Морщины на лице молодого человека стали глубже, словно он запутался в паутине тяжких дум.

– А что мучает тебя? – поинтересовался душегуб. Его великолепная лисья шерсть уже высохла, однако ему не хотелось расставаться с теплом очага.

– Ах… Да это всего лишь… – и Онор замолчал. – Не волнуйся за меня, Аластор. Все проходит, не вечны и эти заботы. Расскажи лучше о своих путешествиях. Прошло столько времени с тех пор, как до нас доходила хоть какая-нибудь почта. Мне ужасно не хватает хорошо сложенной истории.

Подозрение Аластора укрепилось.

– Не получаешь почту? Не говори, что это результат вмешательства другой семьи.

Когда-то Онор пару раз упоминал другую семью. Белгрейвов. Они вместе приплыли сюда на корабле и трудились бок о бок. Сначала они были друзьями, потом начали соперничать за землю и влияние. Аластор знал, что будет дальше: они станут врагами. Подлецы явно хотели завладеть землей Реддингов и однажды даже перерезали весь их скот, свалив вину на волков. Они были хищниками. Аластор слишком хорошо знал эту стратегию. Выжить людей из их законного дома при помощи манипуляций и запугивания. Так часто делали полтергейсты и лютохорьки.