Александра Лисина - Выбор Ишты [publisher: ИДДК]

– Простое кроется в сложном, леди, – согласно кивнул священник. – Вы правы. Чтобы познать его, требуется провести немало времени в размышлениях.

– Сами по себе размышления бесполезны, если они не приводят к правильным выводам. А от выводов нет пользы, если они не будут воплощены в жизнь.

– К несчастью, далеко не все выводы можно воплотить в жизнь, леди. А те, которые все-таки можно, никогда не становятся реальностью за короткое время.

Я понимающе кивнула.

– С верой – та же история, господин ал-тар. Насильно привить ее невозможно. Требуется время, чтобы засеять вспаханное поле, немало стараний, чтобы брошенные в землю семена взошли. Но еще больше требуется усилий, чтобы эти ростки не затоптали потом тяжелыми сапогами.

– К сожалению, это так, – согласно вздохнул господин Георс. – Мне кажется, вы хорошо понимаете наше учение, леди.

– Я очень стараюсь его понять.

– Это приятно слышать.

Я мысленно усмехнулась: еще бы ему не было приятно. Я уйму времени потратила, чтобы перелопатить это Учение и выловить из кучи словесного мусора хоть какое-то рациональное зерно. Еще больше времени потратила на обдумывание и сравнивание его с нашей Библией, но в итоге пришла к выводу, что вера в Аллара не так уж плоха. А сейчас, немного побалансировав на грани, даже готова поверить, что вы, господин ал-тар, действительно не похожи на клириков моей далекой родины.

– На самом деле у человека трудная участь, – неожиданно сказал священник, как-то по-особенному на меня посмотрев. – Он стремится к небу, но не может оторваться от земли. Желает взлететь, но оковы на ногах не пускают. Его душа бьется в темнице разума, однако далеко не всегда получает свободу.

– Человек всегда был полем битвы, – согласилась я. – Его душа – как полная противоречий книга для Верховного Судии. Самое трудное и самое ревнивое творение своего бога.

– Верой мы пытаемся дать ему свободу. Вера призвана для того, чтобы человек стремился вперед и дальше. Не останавливался, не отчаялся, не упал.

– Так задумано, – вздохнула я. – Но трудно верить в лучшее, когда душа разрывается надвое. Трудно остаться чистым, идя по колено в грязи. И еще труднее бороться с самим собой, если для победы нужно уничтожить большую часть себя.

– Айд силен, – чуть прищурился ал-тар, отставив в сторону тарелку. – Его власть велика. Он искусно прячется под лживыми масками, ловко подменяет одно понятие другим и прекрасно знает, чем соблазнить людские души.

Я криво улыбнулась.

– А почему, по-вашему, Аллар это допускает? Почему Айд, несмотря ни на что, все-таки существует?

– Это – очень трудный вопрос, леди.

– И он, наверное, не к вам?

– Я могу только предполагать, – мирно посмотрел на меня священник, никак не отреагировав на этот укол. – И могу лишь догадываться, какой замысел преследовал Светоносный, ставя перед нами такое серьезное испытание.

– Вы полагаете, это – испытание? Искушение? Путь? Вы тоже считаете, что страдания очищают душу?

– Я полагаю, что каждому отмерена его собственная чаша, леди.

– Да, конечно, – невесело вздохнула я. – Бог не по силам не дает.

– Вот именно. За все наши грехи когда-нибудь наступит расплата.

– И у каждого за плечами лежит своя ноша, – снова согласилась я, невольно подумав о своей, и тут же помрачнела.

Да уж. Разговор у нас завязался – что надо. Веселый, непринужденный, занимательный. Только перед сном и вести такие душеспасительные беседы. Правда, проку от них… интересно, что бы сказал ал-тар, если бы знал, кто сидит перед ним? Что бы он сказал, если бы знал, что я задумала? Согласился бы с тем, что Невирон – это тоже своего рода испытание? Посчитал бы, что угроза темного жреца – лишь проявление воли его молчаливого бога?

– А какая ноша, у вас, леди Гайдэ? – внезапно спросил ал-тар, испытующе на меня посмотрев. Внимательно так. Остро. И очень-очень пристально.

Я только вздохнула.

– К несчастью, моя ноша – она только моя, господин Георс.

– А все-таки?

– Простите, но мне не с кем ею поделиться. Боюсь, вы при всем желании не сможете мне помочь.

Первосвященник чуть сузил глаза, но потом кивнул.

– Я не вправе настаивать. Но, возможно, когда-нибудь вы передумаете.

– Возможно, – тихо отозвалась я. – Если успею.

Король немного помолчал, благородно не мешая нашей милой беседе, а затем все-таки спросил:

– Как вы думаете, леди Гайдэ, почему ваш Хозяин все-таки решил нам показаться?

Хех. А не много ли вы на себя берете? И не стыдно вам хамить даме в лицо?

– Он не мой хозяин, ваше величество, – весьма прохладно отметила я, демонстративно уставившись в другую сторону. – А показался потому, что посчитал это необходимым. И тогда, когда это было нужно.

– Он самовольно изменил ход древнего обряда.

– Он наконец закончил его, как положено, – так же ровно отозвалась я. – И закрыл Айдову Расщелину, оберегая вашу страну от Тварей Невирона. Вас это не устраивает?

Король неуловимо нахмурился.

– Я не люблю недоговоренностей, леди. И не люблю, когда действуют исподтишка.

– Правда? – фальшиво изумилась я, не став упоминать о том, что Его Дражайшее Величество не так давно распорядилось поднять всю мою подноготную и не погнушалось заняться прослушиванием частных разговоров, как какой-то шпион.

Король нахмурился заметнее, а его глаза отчетливо потемнели.

– Что вас так удивляет, леди? Ишта появился в Валлионе внезапно. Неизвестно откуда. О нем крайне мало сведений. Он упорно отказывается от встречи. И поступает так, как будто ему есть что скрывать и есть чего опасаться.

– А вы ждали, что он заявится во дворец и доложится вам по всей форме? – насмешливо спросила я.

Его величество отставил полупустой бокал и взглянул поверх мягко мерцающего хрусталя.

– Что вы хотите этим сказать, леди?

– Мне кажется, Ишта достаточно ясно дал понять, что уважает ваш титул и принимает его как данность. Что не планирует ничего менять в Валлионе. Не намеревается вмешиваться в вопросы политики. Соглашается, что вы разбираетесь в этом лучше, и не старается заниматься не своим делом. У него и так достаточно трудностей, чтобы всеми силами избегать новых. А вы ему… гм… – я едва не хихикнула про себя, – подходите. Как правитель. Разве это плохо?

Король чуть ли не со стуком сомкнул челюсти и убрал руки со стола.

Ох, как я по нему проехалась! Интересно, он кулаки сейчас сжимает?

Я демонстративно опустила взгляд на тарелку и изобразила вселенское смирение, чтобы не вызвать тут настоящего взрыва. Подходите… ха-ха. Не так ли вы меня приложили в свое время, ваше величество? Я вам подхожу? А теперь и вы мне… гм, подходите. Вот так: коварный удар. Неудачный блок. Молниеносная атака… кажется, вы ранены, сир?