Ник Перумов - Война ангелов. Игнис [litres]

Лежал он сразу за сельским их храмом, окружённый высокой стеной из дикого камня; густо поднимались травы, вовсю гудели жуки, мохнатые метёлки петушковой зависти мягко колыхались под ветром.

– Ты оттуда, Черныш, пришёл, да? – прошептал Рико, присаживаясь на корточки и обнимая пса.

Могилы, могилы, могилы… Все в безупречном порядке, отец Северино строго следил, погост ухожен должен быть, ибо в Дни Спасения всем предстоит с пращурами своими встретиться, и как тогда в глаза им смотреть, коль могилка прадедова в небрежении держалась?

Как же так, терзался Рико, Черныш пришёл – а более никто? Вставал же ведь старый настоятель, вставал, да и обратно улёгся… и совсем не такой был, как при жизни. Видно было сразу – из-под земли вылез. А Черныш – он совсем-совсем прежний, каким и был. Даже шрам на лапе передней. И натура у него та же, добрая да игривая. Так отчего ж только он вернулся? Может, потому, что Рико его звал, ждал, верил – а других и не звали, и не ждали? Но ведь как он может прадедушку звать или ждать, коль никогда его в глаза не видел и только и знает, что имя да пару-тройку семейных историй?

Крылась тут какая-то тайна, и оттого сердце у Рико билось часто-часто.

…Могилы прадеда и прабабки он нашёл сразу, собственно, их и искать-то не пришлось – к ним ходили всем семейством, что ни поминальный день.

Постоял у каменных плит с именами. Плиты были холодные, гладкие, чужие. Рико потолокся, потолокся, цыкнул на Черныша, весьма непочтительно решившего справить здесь малую собачью нужду, да и положил всю пятерню на камень, где лежала прабабка.

– Ты… приходи, – тихонько сказал Рико. – Меня Рико звать, я правнук твой. Ты меня не видела, и я тебя тоже. Но сейчас ведь Дни Спасения, и всем скончавшимся до́лжно вернуться, а никто что-то не возвращается, один Черныш мой. Неправильно это – никто тебя не зовёт, ба, вот ты и не приходишь, наверное. Ну вот я зову. Ты приходи. У нас в семье все хорошие.

Он бы, наверное, ещё что-то сказал, но ощутил вдруг в груди болезненный, острый толчок, словно на сук со всего разбега напоролся.

Что-то случилось, понял он. И ещё мгновение спустя – что-то случилось на всём Игнисе.

«Ты есть раб из рабов Его, а не господин над простыми смертными».

Великий магистр смотрел сверху на свой любимый Лаонт. Там ещё ничего не знают. Там веселятся, ожидая последнего и окончательного Спасения, ни на гран не сомневаясь, что оно вот-вот настанет.

Однако предначертанное, данное в писаниях святых пророков и свершавшееся строго по их словам – вдруг пошло не так.

Потому что из неведомых глубин сотворённого, из злобных и поражённых ересью миров явился могущественный враг. Враг, о котором не говорили пророки, враг, не ведающий пощады и сумевший устоять даже пред белым клинком самого Начальствующего.

Врагам удалось замедлить вразумление и спасение еретиков Идиллии. Выступили на их стороне и сражались мужественно, не мог не признать магистр. Спаситель заповедал ненавидеть ложь и пуще всего – ложь самому себе.

Враг силён и отважен. Искушён в волшбе. Надежды, что с ним удастся легко справиться – не оправдались. Что ж, очевидно, это одно из последних испытаний, что Он посылает верным своим чадам, дабы на самом пороге Спасения и вечного блаженства выполоть негодные, сорные ростки.

Работы по сотворению подкреплений, по творению новых воплощений идут неостановимо, день и ночь. Те, что начаты первыми, уже почти достигли завершения; многие братья-мастера святых чар валятся с ног, падают без чувств, кровь истекает из их глаз, ушей и носа, так что приходится держать рядом целые отряды лекарей.

Как только всё будет готово, новый отряд…

В дверь отчаянно забарабанили.

Великий магистр зажмурился, вдохнул и вновь выдохнул. Гнев недостоин нижайшего из слуг Его. Да, размышления нарушены, но известие наверняка того стоит.

– Владыка!..

…Магистр не запомнил лица совсем молодого брата, что доставил послание. Некоторое время он вообще ничего не замечал вокруг, и лишь троекратное повторение «Яко стрела в небеса» помогло собраться с мыслями.

– Ступай, ты был усерден, Спаситель, без сомнения, узрел это, – машинально ответил он пятящемуся вестоноше.

Случилось небывалое. Игнису надлежало немедля готовиться к бою.

– Ричард! Дик д’Ассини, бездна б тебя побрала!

Целитель Динтра, одышливый и толстый, сейчас совершенно преобразился. Брови сурово сдвинулись, меч в ладони как влитой, словно лекарский скальпель; глаза грозно сверкают.

– Мы… их… не… удерживаем, – просипел Ричард. Лицо красное, всё в поту – он будто тянул неподъёмный груз.

Небольшой отряд с трудом сдерживал крылатых, которые словно бы рассвирепели. Лежало покрытое плащом неподвижное тело Сельвистия Феннера, неудачно подвернувшегося под белую молнию; искрили, шипели, полыхали багровым и чуть не лопались перегруженные сверх всякого предела талисманы.

– И не удержим. – Врачеватель сощурился, словно вымеряя расстояние до крылатых. – Не удержим и тогда всему конец. Сеть рухнет, Идиллия сгорит.

– Там же Клара! – вскинулась Рита Рикарди. – Клара с Райной и с мальчишкой этим!..

– Динтра… досточтимый… – Ричард не собирался сдаваться. – Подмени меня, попробую повторить чары Шиалы… Ещё… немного…

– Р-ричард… – Роб Кламон хлюпал носом, по подбородку быстро сбегали карминовые струйки. – Дик, противосеть их сдерживает, но они всё равно продвигаются!.. продавливают!..

– Клара!.. – прорычал д’Ассини.

– Надо прорываться! – крикнул Мелвилл. – Вытащить её оттуда!..

– Не успеем. – У Линды Монтресси руки так и мелькали, она удерживала отклоняющий молнии щит. – Не успеем и не прорвёмся. Ричард, надо отходить!..

– Рехнулась! – вскинулся тот. – Гильдия своих не бросает!..

– Тогда вся Гильдия здесь и останется!

– Спокойно, всем спокойно! – рыкнул Динтра. – Ричард, Линда права.

– Что-о?!

– Не «что-о», а слушай! Ангелы перебрасывают канал силы на Игнис, верно? Больше-то некуда. Они – для него, он для них всё! И единственное, что их может задержать, – это удар по Игнису. Не станет Игниса – некуда им будет силу гнать, не для чего атаковать Идиллию! Если их удастся отвлечь – и мир спасём, и Клару!

– Когда?! Как?!

– Вот так! Ангелов надо отвлечь от Идиллии!

– А помощь не успеет, – бросил яростно Мелвилл. Судя по бледному виду и обильному поту на лице, маг тоже готовил какое-то убийственное заклятие.

– Осторожнее, приятель. – Риту Рикарди шатало. – Хватит с нас одной Джей.

– Я… с учётом… – Чародей скривился; болезненное усилие – перенаправить поток магии, придавая ему сложную неустойчивую форму. – Лин! Сделай вид, что падаешь!

– Мел, ты в уме?!