Франциска Вудворт - Пробуждение Земли [litres]

Надо срочно что-то сделать с лицом!

Я так старалась выглядеть менее счастливой, что когда влетела в дом, а потом и в гостиную, то мама с отцом едва не подпрыгнули. Они мирно сидели у камина и о чем-то разговаривали. Но при моем появлении замолчали и почему-то стали внимательно разглядывать меня.

– Бет, у тебя все в порядке, дорогая? – осторожно спросила мама.

– Да, все великолепно. Я устала, можно я пойду в комнату?

– Ты поругалась с Хелен? – поинтересовался папа. – У тебя такое лицо…

Я обернулась к зеркалу, что висело над камином. М-да, что-то я перестаралась. С таким лицом на людей нападают, а не домой возвращаются.

– Мы не ругались, – ответила чистую правду. – Просто там были другие ребята, которые вели себя отвратительно. Вот я немного и разозлилась. Очень устала, можно все же пойду к себе?

– Через час ужин, дорогая.

– Да, мам! – прокричала я, уже взбегая по лестнице. И бежала до самой спальни.

И лишь захлопнув дверь, перевела дух и огляделась.

Платье по-прежнему сидело на манекене как влитое. Нежные складки и воздушная ткань едва заметно переливались в приглушенном свете двух небольших светильников. Я не любила спать в темноте, особенно после кошмаров, что стали навещать меня в последнее время.

Рядом с платьем стояло овальное, в полный рост, зеркало. К нему я и подошла. Очень медленно, внимательно глядя на свое отражение.

Многие говорили, что я вырасту в настоящую красавицу. В зеркале я видела чуть спутанные кудри того же темно-рыжего оттенка, что и у мамы. Их всегда приходилось расчесывать, шипя сквозь зубы. Глаза серые, могли бы быть побольше. И эти веснушки на носу! Ни у кого в семье нет веснушек, а у меня постоянно вылезают, стоит попасть под солнечные лучи!

Я повертелась, встала боком. Да уж, худая и ровная, как палка…

Или нет?

Прищурилась, отмечая вдруг то, что раньше ускользало от внимания. Фигура немного изменилась. Я постепенно превращалась из подростка в девушку.

Платье…

Прическа…

Бал в огромной городской зале со сверкающими украшениями и красивой музыкой…

Адриан…

– Я иду на бал.

Короткая фраза, сказанная за завтраком, мигом сотворила на лицах родителей некое умиление. Я же ковыряла ложкой кашу с фруктами – легкая и полезная еда для начала нового дня, как говорит мама. Мне же хотелось чего-то не слишком полезного. Например, бутерброда вон с той рыбкой.

– Отлично, – сообщил отец. – Семья Гловеров заедет к нам сегодня ближе к пяти вечера.

– У меня одна просьба, – продолжала я. – Не надо пихать меня к Леонару, хорошо? Я иду на бал, но это не означает, что согласна весь вечер показывать, как счастлива вашим выбором.

Отец мигом потемнел лицом, но мама положила руку ему на локоть и чуть сжала. Хм, обычно мне влетало от нее, а тут родители точно поменялись ролями.

– Никто не собирается, как ты выразилась, пихать тебя к Леонару, – примирительно произнесла она. – Но правила бала таковы, что все обрученные должны появиться вместе. Традиция, Бет.

Куда мне против традиций!

Но желание устроить Адриану сюрприз оказалось сильнее отвращения к Гловеру. В конце концов, перед родителями он явно будет разыгрывать паиньку, так что пусть побудет рядом.

В итоге день пролетел как одна минута. После завтрака началась суета, на которую отец посмотрел и просто ушел в кабинет. А вот мне удрать не удалось. Мама вызвала из модного салона «Блеск и шик» кучу стилистов, массажистов и еще кого-то. Сама она явно наслаждалась тем, как они порхали вокруг нее. Я же лишь ойкала от того, как меня массировали. Правда, после массажа бодрость оказалась такой, что хотелось прыгать до потолка.

– А теперь бассейн, – скомандовала одна из массажисток. – Водным магам необходимо перед балом побыть в своей стихии.

Ну да, особенно таким, как я.

В бассейне мне пришлось провести почти час. Вода оказалась теплой, с ароматными маслами и душистой пеной. Я попыталась воззвать к стихии, но не добилась даже легкого отклика. Хотя, возможно, дело в том, что сознание не желало концентрироваться на магии.

Все мысли занимал Адриан.

Я до сих пор ощущала его поцелуи на губах. Ночью долго ворочалась в постели, не в силах уснуть – все казалось, что наша прогулка продолжается. Вскакивала, искала его взглядом и тут же понимала, что нахожусь в спальне, а за окном – глухая ночь.

Видимо, оттого с утра под глазами и появились легкие синяки. И сейчас стилисты ворчали и думали, как их убрать.

В итоге ближе к пяти, когда за окнами начали сгущаться легкие зимние сумерки, я стояла в своей комнате и внимательно разглядывала отражение в огромном зеркале.

Да, надо мной поработали на славу. Нежно-сиреневое платье открывало руки, но прикрывало плечи и грудь. На корсаже переливались мельчайшие жемчужины – украшение юной девушки. Такие же мелькали в многослойной прозрачной ткани юбки. А на шее виднелась нитка из того же жемчуга. Вот и все украшения.

Волосы мне завили и уложили волнистыми прядями, закрепив мелкими заколками в виде бабочек, с блестящими крыльями. А с лицом делать ничего не стали, сообщив, что молодость – это уже украшение. Разве что посоветовали спать получше, чтобы румянец стал ярче.

– Ты красавица.

Мама, шурша темно-синим платьем, вошла в спальню, коснулась моего плеча. Сама она выглядела в этот вечер просто блестяще. Настоящий водный маг в оттенках синего и бирюзового. Темные, как и у меня, волосы, она собрала в высокую прическу, отчего черты ее лица казались тоньше.

– Ты тоже, – сообщила я.

А сама все косилась на себя в зеркало. О да, Адриан, держись! Я иду! А от Гловера там как-нибудь избавлюсь.

Кстати, о нем. То есть о Гловере. Он и его родители прибыли минута в минуту, чем заслужили мамин восторженный шепот о пунктуальности.

– Говорят, Зарекк тоже отличался этим, – прошипела я себе под нос. Так тихо, чтобы никто не услышал.

Родителей Леонара я видела впервые. Несмотря на мое отношение к их сыну, они мне неожиданно понравились. Такие спокойные, чем-то похожие друг на друга, статные и красивые. Оба – маги воздуха. Их волшаны – эйро – также казались родственниками. Одинаковое серо-голубое оперение, прищур оранжевых глаз и особый наклон головы со смешным хохолком. Правда, эйро-мальчик оказался покрупнее, головой доставал почти до бедра хозяина.

– Элизабет? – Мать Леонара, Эмилия Гловер, смерила меня внимательным взглядом и широко улыбнулась. – Рада познакомиться с тобой. Лео много о тебе рассказывает! Мой мальчик очень впечатлительный.

– Взаимно, – присела я в заученном книксене.

Сам «мальчик» стоял рядом с родителями и с удовольствием меня разглядывал. Ладно, Леонар все же удался и внешностью, и умением носить наряды. Но эта ухмылочка…