Николай Дронт - Придворный. Часть вторая [СИ]

— Ваше высокоблагородие, вы же знаете, моё поместье всего сорок десятин, не хватает на прожитие, а у меня дочь на выданье. Каждый грошик откладываю, а ведь в Зелёном дворце половину годового оклада по чину выдают. Не могу позволить себе от такого отказаться.

— Хм… Думаешь, вам оставят выплату?

— Так государь сказал: "с сохранением всех выплат и привилегий". Кроме того, выслуга у меня подходит, надеюсь на новый чин.

— Чин-то откуда? Его без места не дают!

— Так вы, ваше высокоблагородие, уходите, а здесь из придворных только трое остаются – я по камер-цалмейстерской части, Листрович – по гоф-фурьерской, над служителями командовать, и над нами барон Тихий. Получается, я на вашем месте буду. И жалование по должности выше, и на повышение чина могу надеяться. А у меня дочь на выданье, каждый грошик откладываю на приданое.

— Это что же получается… Я-то с понижением в должности иду…

— Зато, ваше высокоблагородие, к Белому двору приписаны, там места на ранг выше занимают, чем наши. Государя лицезреть будете. Над вами сам обер-цалмейстер стоять будет.

— Это да, только ради того… Постой! Так если Тихий смотреть над дворцом поставлен, то должность у него генеральская, что ли?!

— По всему, не ниже бригадирской, ваше высокоблагородие. Коли дворец отдадут наследнику, то полного камергера.

— А я-то…

— Нет, вот Тихий молод, но востёр! Лишь только несколько заседаний с нами просидел, а уже догадался до такой ловкой штуки! Не стал локтями за должность толкаться, вроде всех пропустил, а сам такую интригу провёл! Смотрителем Зелёного дворца стал! Каков, а?!

— Зачем ему в толпе толкаться? Он свободный доступ к королевскому уху имеет. К примеру, на этой неделе чуть не три раза с его величеством беседовал, даже кофей пил.

— А как государям наливал, слышали?

— Глухой и то слышал. Орденок от жениха своей бывшей госпожи получил. Вроде как извинение за отставку.

— И личный государев портсигар. Меня аж завидки берут! И часы с перстеньком… Только один из самодержцев не отдарился, в задумчивости был.

— Отдарился. Не слышали разве? Утром другого дня барону шкатулку со своей парсуной послал. Золотую с эмалью.

— Ох! Честь-то какая! Теперь Тихому самое правильное – по дипломатической части идти. Пятью государями обласкан!

— Да уж! Но отдам Стаху должное, другим дорогу не перебегает, куски из чужих ртов не вырывает, со старшими уважителен, нам всем уже по второму разу крема прислал. И не хапает не по чину, чем пожалуют, тем и рад.

— Главное, в политику не лезет. Молчит на заседаниях. Смотрит в рот докладчику, а со своим мнением не выступает. Даже когда принц Торан его спросил, барон ответил: "Виноват! По младости ничего не понимаю. Глуп и туп".

— Да! Такой дурак, что уж дальше ехать некуда, дурнее не бывает. Если для наследника выберут Зелёный дворец, то сразу удачу оседлает. А коли предпочтут Синий, то подождёт следующего королевского дитятю. Марианна может ещё и не одного родит. Словом, дурак Тихий, тихой сапой в полные камергеры непременно выйдет. Пусть остальные за крошки бьются, он себе тёплое местечко уже организовал.

— Умён, ибо всем показывает, что глуп! Умника давно бы съели, а Тихий толком и врагов не смог себе завести. Скоро от такой глупости, может графом стать.

— Это вы про герцога Ранбранда намекаете? Что их дочь вновь свободна?

— Не только, не только… Из свиты иностранного государя его приметили. Сами понимаете, своих дочек всем надо пристраивать, на меня кое-кто уже выходил, интересовался подробностями.

— А что? Не слишком богат, но бедным не назовёшь. Да и какие его годы? И ведь уже государев ближник. Магистр Огня и Жизни. Целитель, наконец. Правда, шрам на лице.

— Шрам ерунда. Многим женщинам даже нравится, вроде даже непременно положено такое герою.

— От его милости шестнадцать дукатов за головы прислали…

— А вот ежели бы ты, Яронин, меня бы послушал и дозор у пристани утвердил, мы бы все двадцать, а то и двадцать два взяли!

— Да ладно тебе! И так неплохо вышло.

— Неплохо! А было бы совсем хорошо! Стыдно сказать – дорожным стражникам золото, считай, подарили!

— Не ворчи. И денег получили, и никто из ворогов не ушёл. Сказывали, барон доволен был. Говорил: "Расстарались отставнички!"

— Барон, да! Барон – голова! Он всё дело до тонкостей знает. И к солдатикам добёр. А всё почему? Потому как сам с бойцами кровь проливал. Сам в атаку ходил, сам ранен был. За то его и государь жалует. Слыхали? Лесок к баронству приписали!

— И долинку.

— И долинку… А там земелька совсем свободна, хоть сейчас деревню ставь.

— Деревня нам без надобности, а вот мельничку я бы поставил. Прошлый год мы в поиск ходили, в тех местах был. У стока из озера место есть как раз под мельницу.

— Зерно возить далеко.

— Это если по дороге. А коли по бережку, то совсем близко. Всех делов-то только спуск-подъём телег организовать.

— Пробить дорогу самое дорогое будет. У тебя денег не хватит, разве его милость захочет. Но ему зачем? Людишки поднимать землю разве найдутся. Семей двадцать бы найти.

— Сиволапых? Можно, конечно. Однако сомневаюсь я. Зачем нам они?

— А если по полкам клич кинуть, отставников собрать? Нам барон до четвёртого года послабление дал. Но тут земли освоенные. Я тут думаю – коли первые два года налог совсем брать не будет, а потом ещё три половину, ведь поднимем неудобье.

Боевые действия против недругов Эдмунда закончились полной победой союзных сил. Государи, сыто рыгнув, стали оглядываться по сторонам, искать новых ворогов. Что интересно, нашли. Левобережье, местность триста лет назад захваченная пришельцами с запада, и с тех пор стенающая под гнётом захватчиков. Честно говоря, не особо стенающая, да и захватчиков уже захватили новые. Нам эта узенькая полоска земли между горами и морем все эти годы была не нужна от слова "совсем", но кое у кого разыгрался аппетит. Если основную тяжесть закончившейся кампании несли наши войска, то сейчас освободителями захотели быть те армии, которые подключились на последнем этапе.

Левобережье на полноценное государство не тянет, там свободные земли, под контролем четырёх вольных городов, перемежающиеся мелкими баронствами. Слава богам, с нами не граничит, а вот со свежезавоёванными землями вполне.

Кстати, принц Торан получил знак свыше. Боги намекнули, что в колониях ему делать нечего. Сильно заранее туда должны были отправиться корабли со всем необходимым для обустройства вице-королевского двора. Собственно, корабль, с гордым именем "Морской змей", даже отплыл. Двое вельмож из старого Белого двора возглавили экспедицию, но почти сразу что-то пошло не так.

Три дня "Змей" летел под всеми парусами и уже был готов нырнуть в жаркие объятия муссона, как вдруг обнаружилось, что вся вода на корабле затухла. И это было только начало – в бочках с солониной кишели черви, а сухари покрылись густой зелёной плесенью. Общее мнение моряков было одно – надо срочно идти в ближайший порт. Капитан объяснил высокопоставленным пассажирам, что нет никаких шансов добраться до места назначения. Без срочного пополнения запасов все умрут от жажды, ведь даже вино превратилось в затхлый уксус.