Георгий Герцовский - Владей миром! [litres]

– Да, у нас с Рахли не так давно была мысль вдвоем залететь к Немо на огонек. Пока бы они шарами швырялись, я бы нашла, как к горлу Второго Падшего подобраться, – откликнулась Шайна.

– и?

– Зависли над стеной замковой – повисели чуть и назад, пока нас не заметили и на стеклянные копья не нанизали.

– Невидимками летали? – спросил я.

– Да, – ответила Шайна.

– Жаль, что у вас не вышло тогда! – крикнул я. – Я в смерти Рахли виновен. Никто больше. И нет мне оправданий.

– Ладно! – крикнул Кинсли. – Что сделано, то сделано, не время сейчас. Война ведь.

– Кстати, а где ты грухса паркуешь, чтобы его со стены замковой было не видно? – спросил я Шайну.

– В лесу оставляю.

Все эти сведения мне были нужны, скажем так, для средневековой логистики.

Когда приземлились, я сказал:

– Фаншбы сюда будут добираться на три дня дольше, чем готы, соузцы – на два с половиной. Это если будут идти примерно с той же скоростью, что и мы с Кинсли. Но лучше было бы, чтобы у стен замка все в одно время собрались.

Я повернулся к Кинсли – во взгляде карлика, не сильного в расчетах, мелькнуло уважение.

– Это твои заботы, считать, – спрятал он взгляд за обычным скепсисом. – Ты другое скажи. Когда все войско соберешь, будешь ждать, пока Немо из запоя выйдет?

– Зачем это? – удивился я. – Пусть пьет себе. И даже лучше, чтобы он в сознание не приходил. А мы пока наложниц выпустим. Потом и с самим Немо разделаемся.

– Как, интересно?

– Покумекаем, – отмахнулся я. – Думаешь, с одиноким магом не справимся, если он и войско свое потеряет, и замок будет под нашим контролем?

– Сбежит, а потом в другом месте еще большее войско наколдует, – пожал плечами Кинсли.

– Значит, надо будет так сделать, чтоб не сбежал, – сказал я жестко. – Но главное, чтобы он через ту заветную дверь в мой мир не удрал. Тогда точно не будем знать, когда и откуда удара ждать.

– А ты сам-то в эту дверь не скользнешь, оставив нас расхлебывать? – с подозрением покосился Кинсли. Но я видел, что это он так, для проформы спросил – прекрасно знает, что не сбегу.

– Скользну, – ответил я. – Когда башку вашему Немо снесем. Но не раньше.

Наконец-то я увидел легендарный замок Падших. Серый камень, могучие стены, большое прямоугольное здание в центре и множество башен по периметру. Мы затаились за деревьями – благо небольшой перелесок начинался в ста шагах от крепостной стены. И опять – ни холма, ни рва, даже такого задрипанного, как у Соуза.

Не думаю, что Первый Падший, создавая замок, не знал о том, что эти преграды нужны, – просто слишком был уверен, что никто и ничто ему угрожать не сможет. И теперь это нам было на руку.

Я взлетел и с высоты стал внимательно рассматривать замковое подворье. Замок был сделан добротно, на кладке выгравированы узорные письмена, отовсюду выпячивались барельефы и горельефы в виде животных и бестий. Внушало, в общем. И отпугивало от желания захватить. На призамковой территории было много разных строений: арена, десятка два казарм, какие-то хозяйственные постройки. Внизу у главного здания – ангары, которые выходили огромными воротами прямо на арену.

У главных ворот скучал охранник – ни алебарды в руках, ни копья. Только короткий меч на поясе. Охранник был в кольчуге, но без шлема. В общем, стража тоже была больше для красоты.

– Шайна, Кинсли, вы здесь оставайтесь, ведите наблюдение. Я пойду армию собирать, – сказал я.

– Может, поцелуйчик на прощание? – подмигнула Шайна.

«Поцелуйчик» под Тайным Кровом получился продолжительным.

Фаншбы обещали выдвинуться через день. С ними трудностей не возникло. Соузцы тоже обещались, но как-то вяло, будто нехотя. Стало ясно, что за этими надо контроль утроить – как бы не подвели…

Молва о золоте по лесам Хуала разнеслась быстро. Я не стал использовать финфор, а, став невидимым, лично прибыл с инспекцией в хуальские леса.

– Да я тебе говорю, – шептал одноглазый со шрамом здоровяку с волосатыми руками. – Там его хоть задницей жри! Гребси показывал мне вот такой самородок!

«Гребси? Неужели Луса уже отправили к праотцам за тот камешек, который я подарил? Или атаман не успел закопать свой мешок с золотишком?»

Я перелетел к другой стоянке бармалеев.

– Куда собрались? – спросил двух разбойников еще один, куривший у костра.

Те грузили поклажу на телегу, запряженную мовлом.

– Дэк это, – ответил один из них, худой и шепелявый, – время прифсло… Фсдесь нет нифсего. Надо в другом мефсте поифскать, кого грабить…

На третьей стоянке дрались пятеро. Двое бандитов ростом поменьше безуспешно пытались справиться с одним чернобородым здоровяком. А еще двое вели бой в партере. Причем поединок был уже в заключительной стадии – тот, что был сверху, старательно душил того, что снизу. И судя по выкрикам: «Мое оно!», «Я первый сказал, где искать, значит, мое!» – здесь тоже знали о золоте.

Такая или подобная картина была повсюду: кто-то уже тронулся в путь, кто-то спешно паковал скудный скарб, кто-то никуда не собирался, а только потешался над собратьями. Но таких было мало, а когда первое золото будет найдено, и вовсе не останется, можно было не сомневаться.

На стоянке банды Луса было тихо. С атаманом остался гот и еще пара разбойников, остальные, видимо, устремились к Клондайку.

– Я уж думал, грохнули тебя, – сказал я, дождавшись, когда Лус отойдет в сторонку по малой нужде. – Там кто-то моим самородком тряс – не у тебя ли отняли?

– Ха, – усмехнулся чернявый, не вздрогнув на этот раз и продолжая начатое занятие. – Зачем отняли? Сам отдал. Пусть бегают, весть разносят.

– Да ты, я смотрю, не жадный.

– А зачем? Жизнь одна, все золото не заграбастаешь, – философски заметил Лус.

«Вот бы некоторым политикам на Земле понимать то, что простой разбойник разумеет», – подумал.

Застегнувшись, Лус начал самокрутку крутить.

– Что с твоей бандой? Тоже ушли, смотрю.

– А я так решил, – сказал Лус, – кто уйдет – скатертью дорога, держать не буду. А с теми, кто останется, поделюсь твоим подарком.

– Неужто поровну разделишь? – удивился я.

– Не, ну ты даешь, – усмехнулся чернявый атаман и покосился на приятелей, один из которых удивленно смотрел в нашу сторону. Видимо, пытался понять, с кем главарь перешептывается, когда вокруг никого. – Конечно, не поровну. Но и не обижу, – расплылся Лус в улыбке. – Ладно, бывай, пойду к своим.

На этот раз Лус чувствовал, где я, и, уходя, приятельски хлопнул меня по плечу…

Я рассказал старейшинам готов все как на духу. Подал финфор, чтобы сами могли посмотреть за тем, какая движуха в хуальских лесах. Готы переглянулись между собой, и тот, которого я всегда называл «первым», сказал: