Георгий Герцовский - Владей миром! [litres]

– У меня есть план. Но о нем не должны узнать посторонние. Кроме старейшин, разумеется. Прозрачными могут быть не только воины, но и шпионы Немо.

Готы переглянулись, первый кивнул.

– Говори, – сказал он, чуть понизив голос. – Никто, кроме нас, не узнает.

Я вкратце изложил свой план по исчерпанию магической силы Немо.

– И ты хочешь, чтобы мы помогли тебе его одолеть? – спросил первый гот.

– Да.

– И мы должны лечь под мечи стекляшек ради того, чтобы ты мог сесть на трон Немо и мучить всех вместо него. Так?

Я настолько не ожидал такого поворота, что даже булькнул, захлебываясь несогласием.

– Вольте, – кивком указал на меня Кинсли, что снизу смотрелось потешно, – ничего в этом мире не надо. Он в любой момент может вернуться к себе и оставить нас самих разбираться со своими бедами.

Я посмотрел на Кинсли, пытаясь понять, видно ли по лицу, когда он врет. Нет, покерфейс в порядке.

– Что же не уйдет? – подал голос гот, сидящий справа от меня. – Хочет побыть самым важным? Чтобы властью упиваться, девок из деревень воровать и отбирать, что понравится?

– Он не такой, как Второй Падший, – сказал Кинсли, сверкнув глазами. – Мы, гортванцы, вездесущи, вы это знаете. – Двое готов кивнули. – И задолго до того, как Немо превратился в злодея, мы знали, чего от него ждать. Он сразу таким был: злым, жадным, себялюбивым. Этот же совсем другой. Я прошел с ним почти всю Утронию: болота Грольш, Заморские холмы, Заброшенные пещеры, море Славсев и океан Слез. И не раз он спасал мне жизнь. Однажды, например, полез за мной в глотку бартайла… – Он посмотрел на меня сердито и благодарно. – Я бы вряд ли за ним туда полез – честно скажу. А он – да. Так вот, – Кинсли поднялся со стула и стал одного роста с сидящими за столом, – одно скажу: он надежен и готов жизнь отдать за Утронию. Но умирать за нас, пока мы в крепостях отсиживаемся, он не станет. Я сам отсоветую.

– Я смотрю, ты храбрый парень, – усмехнулся первый гот, обращаясь к Кинсли. – Так нас отчихвостил, что мне даже совестно стало. Ладно, ребята, идите прогуляйтесь, выпейте зайти, а мы кое-что обсудим. Когда закончим – позовем.

Мы с Кинсли вышли на улицу.

– Спасибо, – сказал я. – Хорошая речь.

– Не для тебя старался, – буркнул, как всегда, «любезный» оруженосец.

Через несколько минут нас позвали назад.

– Вот что, – сказал первый. – Мы можем послать на эту войну половину наших сил, – сказал он. – И пошлем. – Он окинул взглядом остальных готов, ища подтверждения, и получил его в виде кивков. – Второй Падший не чета Первому – от него только беды. Могли бы послать и больше половины, но не можем себе позволить.

– Почему? – Кинсли сегодня явно решил взять бразды в свои руки.

– Разбойники Хуала, – пожал плечами гот. – Мы воюем с ними многие годы. Они лезут в наши леса, нападают на патрули, строят козни везде, где можно. И нет нам продыху. Мы несколько раз ходили в походы до лесов Хуала, бились в доме разбойников. У них гибли сотни, у нас – десятки. Но я бы не отдал жизнь и одного своего сородича за всю их поганую стаю. Да и не дало это ничего – хуальцы оклемались и снова полезли. – Он вздохнул. – Если мы уйдем на войну с Немо, оставив крепость без должной охраны, они поймут это и нападут.

– А если я придумаю, как отвлечь разбойников на что-то другое? Даже сделаю так, что они и ваши, и хуальские леса покинут, дадите тогда все свое войско?

Пятеро готов переглянулись.

– Попробуй, – усмехнулся первый. – Тогда мы только охрану оставим. Но я сомневаюсь.

– Хорошо. Я скоро вернусь.

На том распрощались. Вся эта эпопея напомнила мне сказочку про петушка, который подавился бобовым зернышком. А его благоверная потом ходила по инстанциям с просьбой оное зернышко удалить, а те ее усердно посылали. Сначала за маслицем, потом за молочком, за травкой… Как не сдох петух-то за это время?! Вот и у меня тут – получу войско готов, если хуальцев не будет. Те слиняют, если им что-нибудь предложу заманчивое – караван какой-нибудь разграбить. Только что караванщикам предложить?

И тут мне вспомнился старый фильм…

Но сначала было другое кино.

Утром я проснулся от шума и возни. Кто-то дернул меня за пояс. Потом гнусно захохотал. Что за звонок стоит у будильника?

Я сел, продрал очи – именно в таком порядке. Надо мной нависал во весь свой малый рост Кроннель – собственной персоной. Держал мешочек с кристаллом Предельной Ясности, что я на поясе ношу, и хохотал.

Я почувствовал, как меня приподнимает от земли. Потом стукнуло спиной о дерево. И пока я стекал, как смола древесная по коре, услышал:

– Думаешь, я шутил с тобой там, на корыте вашем? – спросил Кроннель. – Я велел тебе убираться! Ты только смерть несешь. И что же?! Ты наплевал, да? Теперь посмотрим, на что ты способен без своего кристалла защитного.

И в меня полетели молнии. Щит я успел поставить уже после того, как одна из них мне в лодыжку попала. Я подумал, что умер. Боль не похожа на боль от удара током – была похожа на то, будто кувалдой по лодыжке съездили. А потом этой же кувалдой прошлись снизу вверх по всему телу. Нога сразу же почернела. Все поплыло перед глазами, я стал погружаться в субъективное бессознательное. Но не успел. Зато заметил в расплывчатом кадре, как сзади к Кроннелю метнулся Кинсли. Он что-то сделал, отчего злой волшебник сразу обмяк и рухнул на землю без сознания, обгоняя в этом меня. Я эту очередь уступил с радостью.

Несколько минут я просто лежал. В фильмах и компьютерных играх на эти случаи у героя всегда имелась бутылочка с волшебным зельем. Выпил – и сразу мана возросла, здоровье возвратилось. У меня таких бутылочек не было – пришлось снова сто граммов водки наколдовать. Помогло, но нога деревянной осталась. Сильвером надо было назваться, а не Вольгой.

После выпитого стал хоть немного соображать. А что, если попробовать, йошкин кот?

Я представил, что нога не одеревенела, а затекла – как бывает порой. И сейчас отек начнет проходить – как и должен, минут за пять. Противоречий нет, чужое колдовство своим отменить нельзя. Но нога моя не заколдована – колдовством была молния. Вот если бы Кроннель саму ногу мою превратил в камень или пластилин, тут бы я намаялся.

Вскоре, почти здоровый, молодой и не вечно пьяный, я стоял возле Кинсли, вытирающего кинжал о полы своей курточки. Все это возле тела злого мальчика. Кинсли с кинжалом в руках я видел впервые и был приятно удивлен тому, что карлик, оказывается, не только ворчать способен.

– Что случилось? – сипло поинтересовался я.

– Не видишь, что ли? – вопросом на вопрос ответил Кинсли.

Я перевернул Кроннеля на живот и увидел нетипичную дырку в области ягодиц, из которой текла кровь.