Иван Шаман - Месть [СИ]

Сжавшийся под щитом противник ожидал обрушения всего моего не маленького тела, а вместо этого получил Иглу в шею. Перескочив его я одним прыжком оказался возле второго, отчаянно причитающего и молящегося всем богам со слезами на глазах. Нет, братец, никаких богов, кроме Святогора не существует, и я пророк его. Он даже не сопротивлялся, а я не стал задерживаться, воткнув стилет в висок и направившись к последнему, еще стоящему на ногах.

А в следующую секунду отлетел к противоположной стене арены. Как я мог упустить это из виду?

Отчаявшись противник пошел на последний решительный шаг. Выпил черное зелье, мгновенно превращаясь в берсеркера. Чертов Вольха, сколько он мне еще будет портить жизнь? Взмахи врага стали в два раза быстрее, руки выворачивались под неестественными углами, заставляя ожидать атаки с непривычных направлений. Он буквально превратился в дьявольскую ветряную мельницу, а от Кладенца меня отделяло больше трех метров.

Попытавшись заблокировать удар Лунным Стервятником, я почувствовал, как мои суставы трещат от принятого напряжения. Я еще держался, но заклятье усиления, примененное уже третий раз за битву, совершенно опустошило меня и почти не добавляло сил. Регенерация едва справлялась с кучей мелких порезов. Мне нужен был один решительный удар. Единственный. И я знал, как его получить. Но это было крайне рискованно.

Вопрос был в том, кто я? Что я? Чем я стал после всех изменений и морфизма? Кем я был от рождения? Даже хороший меч в руках врага в два раза, превзошедшего собственный предел, мог легко перерубить воина напополам. Даже воина в доспехе или с подкожной броней, как у меня. Но ни одно обычное оружие не могло справится с демоном, а я им был почти на четверть.

Отбросив сомнения, я подставил свою правую руку под удар, и когда лезвие сняло шмат кожи, мышц и жира, обнажив демоническую плоть, вонзил Стервятника в горло оторопевшего врага.

-\\-

С праздником нас всех! В честь этого памятного и светлого дня я желаю вам мирного неба над головой, и беззаботных мыслей. Чтобы у нас никогда не было таких приключений и лишений как у Майкла, а были только хорошие. А о таких и по читать можно =) А чтобы было что в честь праздника я выкладываю две главы вместо одной. Вторая в 12–00 9 мая.

Мне бывало хреново, и даже нельзя сказать, что в этот раз было хуже, чем всегда до этого. У меня много всякого дерьма в жизни случалось навалом. Так что обрубленная с руки кожа и мясо на полный пипец не тянула. Да и на лекарственные мази скупиться не пришлось. Как и на зелья. После эльфов этого добра осталось предостаточно, а сразу после боя я обильно залил и забинтовал рану. И все равно было адски больно.

— Победителем и единственным выжившим является Майкл Рейнхард, — спокойно завили супруги Хикент, — в качестве приза ему даруется прощение всех прежних прегрешений перед нами, а также жизнь одного пленника.

Не было даже мановения руки. Да и марионеткам такие условности были не к чему. Подчиняясь мысленному приказу, они освободили Жадлбора, и тот повалился на колени, растирая руки.

— Прошу оставить мне несколько тел для экспериментов, — попросил я, — тех, которые приняли яд.

— Они могли бы пополнить нашу армию, — спокойно проговорили виконты.

— Вам и других более чем достаточно, в чанах скоро уже жидкость кончится такими темпами.

— Хорошо. Замечание принято. К сожалению, нам действительно некогда пополнять запасы эссенции. — Также монотонно проговорили Хикенты, — необходимо продолжить наступление на город, пока защитники не укрепили оборону. Несколько кораблей сумели сбежать за то время, пока мы проводили казнь. Нужно догнать их и уничтожить. Мы поручаем это тебе.

— Ну нет, для начала мне нужно еще поесть, отдохнуть и подлечиться. Я ни демон и ни мертвец. Хотя и то, и другое поправимо. Но вам куда полезнее живым, чем мертвым. К тому же у нас соглашение, которое я собираюсь исполнить.

— В таком случае мы сами отправимся, в погоню. Ждем тебя у стен Коростеня не позднее, чем через два дня. Покончи со всеми, кто еще жив. Выследи и уничтожь сбежавших, пополни припасы и присоединяйся к основному войску, — голосом, не терпящим возражений, отчеканили супруги, а затем встали и, все также держась за руки, покинули помост в сопровождении своих кукол. Не знаю даже, управляет ли Энмира Райни, или они в самом деле теперь делят одну душу на двоих? В любом случае вскоре придется это проверить на практике.

— Вы обещали, что нам сохранят жизнь, — пробормотал посол, когда я сел рядом на скамью и начал доедать остывшее мясо. Организм, изросходовавший кучу энергии, срочно требовал ее восполнения. — Что, перебив дворянство, вы не будете больше мстить! Наши военачальники, весь цвет нашего общества — мертвы!

— Где там бумаги принца? — спросил я, облизывая пальцы влажные от сока и крови врагов, — ты вроде как обещал мне земли. И до сих пор жив, между прочим.

— Но как же… остальные? Вы лично убили двенадцать сильнейших…

— Вот скажи мне, посол. Ты сделал, как я тебя просил? Ты раздал бывшим подчиненным Молоха яд? Сказал, чтобы они умерли от него, легко и не сопротивляясь вместо того, чтобы мучатся? Да? И что, многие из них это сделали?

— Почти все, кроме капитана гвардии, — проговорил Жадлбор.

— Фиговый из него гвардеец, если он не смог переворот предотвратить и вместе с малом не сбежал. Так что можно сказать, что и не жаль вовсе. А по поводу остальных я четко сказал, что нужно делать. И мне очень жаль, если некоторые тугодумы были против. Но всех все равно не спасти. А теперь бумаги. И дальше ты не пройдешь, пока я их не заполню.

— Но… — попробовал было возразить посол, но, посмотрев на требовательно протянутую когтистую ладонь, вложил в нее свиток. Внутри, на бумаге с золоченой рамкой, было указано, что получатель сего имеет право на земли, строения, лес, реки и всю живность, что на них найдется. А также на титул барона Саборского и право собирать дань с эльфов, людей и нелюдей, проживающих на этой территории. В самом конце было место под роспись получателя и отпечаток, который следовало поставить, обмокнув палец в собственной крови.

— Именем и по воле нашего бога Святогора. Я, граф Майкл Рейнхард, принимаю эти земли и титул, признаю проживающих на этих землях своими подданными и клянусь оберегать их в меру своих сил и возможностей. А также назначаю эти земли своим родовым имением. Во имя Света!

Посол смотрел на меня как на идиота, но, приложив окровавленный палец к бумаге, я наконец получал самое главное — основание для владения. По крайней мере, я так думал и надеялся, пока система не сошла с ума. Черные и белые надписи перекрещивались, сливались, менялись местами. Буквы в них превращались в жуткие непонятные рисунки, цифры скакали из стороны в сторону, раздваивались, сужались до точек.