Соман Чайнани - Кристалл времени [litres]

Хорт еще сильнее смутился и осторожно понюхал свои подмышки. Разит ужасно. Может, попросить у Софи разрешения принять после нее ванну или хоть под душем немного постоять, когда она закончит? Пожалуй, лучше бы под душ – времени мало, поторапливаться нужно, благословение в церкви начнется меньше чем через час, а ему, новому «камердинеру» Софи, следовало подготовить ее для выхода.

Что значит подготовить, и что такое камердинер , Хорт, честно говоря, представлял себе весьма смутно.

Он еще раз окинул взглядом залитую солнечным светом комнату. Все здесь выглядело новеньким, с иголочки – голубые, с эмблемами Льва, мраморные плитки на полу; тисненые золотыми львами синие обои; зеркала в инкрустированных драгоценными камнями рамах; белоснежный диван с вышитой золотом львиной головой на спинке.

«А ведь сколько времени он притворялся, изображая из себя верного рыцаря Тедроса», – неприязненно подумал Хорт, имея в виду мерзавца Райена.

Самого Тедроса Хорт совершенно не переваривал, однако сейчас испытал к нему нечто вроде сочувствия.

Ну или почти испытал.

Ским снова пополз вниз по шее Хорта.

Из-за двери донесся звук сливаемой из ванны воды, и мысли Хорта вновь – совершенно непроизвольно, разумеется, – вернулись к Софи. Да, теперь у Хорта была другая девушка – красивая, умная, веселая, верная, так что не стоило бы ему, конечно, думать о другой девушке, особенно если это девушка, о которой он мечтал три года, и она сейчас вылезает из ванны. Хорт попытался отвлечься от мыслей о Софи, но куда бы он ни бросил взгляд, все только еще сильнее разжигало его воображение. Кровать Софи и шелковые смятые простыни на ней, вазочка с орешками на ночном столике, еще одна вазочка, с медом, и недопитая чашка чая рядом с ней, а на краешке чашки мазок алой помады…

За спиной Хорта открылась дверь, и в спальню вошли две служанки в такой же белой, как у него, униформе. Они внесли целую груду коробок с одеждой, и Хорт бросился помогать им. На каждой коробке стояло фирменное клеймо – «Мадам ван Зарахин» . Уложив все на диван, Хорт повернулся к горничным, но те уже двигались назад к двери – молча, опустив головы, спрятав свои лица под чепцами.

– Это мои платья от мадам Клотильды? Слава богу! – послышался голос Софи. Она только что вышла из ванной комнаты в розовом махровом халате, с завязанным как тюрбан на мокрых волосах полотенцем, и продолжила, лишь мельком скользнув взглядом в сторону Хорта. – Ах, мадам Клотильда ван Зарахин, Клотильда ван Зарахин! Настоящая императрица мод во всех Бескрайних лесах! Все уважающие себя принцессы носят платья от мадам Зарахин! Между прочим, именно она сшила платье для Эвелин Садер – ну, помнишь, то самое, сделанное из синих бабочек-шпионов? Они, конечно, едва не убили нас, те бабочки, но платье-то все равно было роскошным, правда? Вчера вечером я в панике написала мадам Зарахин, умоляя ее прислать мне что-нибудь такое, что можно смело надеть на церемонию Благословения. Учитывая мое новое положение, она, естественно, пошла навстречу, хотя и предупредила, что все это будет безумно дорого. А мне наплевать, что дорого, Райен заплатит, чего бы это ни стоило. Со вчерашнего дня они с братом потеряли право самим выбирать, что мне надеть, и не только потому, что платье, которое они мне дали, было ужасным. Я его, конечно, сделала более или менее приличным, но оно было сшито из такой грубой ткани, что у меня все тело чесалось в нем как от крапивницы, представляешь, Хорт? То платье жгло меня так, словно было сделано из огненных муравьев. Или из крапивы. Впрочем, ты сам знаешь, что у меня аллергия на любую дешевку. Короче, сняла я то платье и решила сжечь его, пока оно мне еще больше вреда не причинило, – она посмотрела на дотлевающие в камине обрывки белого платья. – Нет, больше я никогда ничего не надену из того, что осталось от их матери, пусть даже не заикаются, ясно? Эй, Хорт!

И тут она впервые за все время взглянула прямо на него.

– Да? – моргнул Хорт.

Только сейчас он понял, что Софи смотрит не на него самого, а на притаившегося у него на шее скима, и догадался, что весь этот длинный монолог она именно для скима и произнесла, пусть передает его своим хозяевам.

– Ну-с, – порхнула Софи к дивану, – теперь поищем что-нибудь подходящее для похода в церковь.

– Погоди, Софи, – преградил ей путь Хорт. – Скажи, что я здесь делаю?

– Ну, для начала «госпожа Софи», раз уж ты теперь мой камердинер, – посмотрела на него она. – А во-вторых, я не знаю, что ты здесь делаешь. Пока что вижу только, что ты стоишь здесь, как столб, в своей дурацкой пижаме и воняешь, как горилла. Но если говорить о том, что ты должен делать, так это помогать мне готовиться к первому событию в череде моих свадебных торжеств.

– Софи, послушай, здесь никого нет, мы с тобой одни… Сними с меня эту гадость, – попросил Хорт, указывая на своего скима.

Словно не слыша его, Софи надула губки и деловито заговорила:

– Иди сюда, помоги мне открыть эти коробки, я опаздываю.

– Да мне плевать на то, что ты опаздываешь! – сорвался Хорт. – Софи, ты должна…

Софи выстрелила из кончика своего пальца розовой искрой, которая промчалась рядом с ухом Хорта. Ским на его шее на пару секунд отвлекся, повернулся, следя за искрой, и этого времени оказалось достаточно, чтобы Софи успела беззвучно, одними губами, шепнуть Хорту.

– Тихо! Нас подслушивают!

Хорт молча кивнул.

– Что скажешь насчет этого? – весело защебетала Софи, держа в руках ярко-синее, расшитое павлиньими перьями, сари. – Это сделает церемонию Благословения менее чопорной, а?

Восемь золотистых скимов сверкнули в воздухе, стрелами вонзились в синее сари и моментально разодрали его на лоскуты.

Софи и Хорт обернулись. В дверях в своем традиционном, знакомом еще по коронации золотисто-синем одеянии стоял Яфет. Уничтожив творение мадам ван Зарахин, скимы вернулись к своему хозяину и снова слились с его костюмом. Выглядел близнец Райена, мягко говоря, неважно – синяк под глазом, порезы на лбу и щеках, пятна засохшей крови на коже, выглядывающей в прорехи разодранной рубашки.

– На Благословение ты наденешь вот это, – сурово сказал Яфет, обращаясь к Софи.

Она проследила за его взглядом.

На остывших углях в камине лежало строгое белое платье со сборчатой юбкой.

Софи в ужасе отшатнулась от платья.

– Это платье ты будешь носить каждый день, – ровным голосом объявил Яфет. – Отныне это твоя униформа. И если ты еще раз оскорбишь память моей матери, я тебя так накажу, что мало не покажется.

– Но… я же сожгла его! – растерянно произнесла Софи, не сводя глаз с платья. – Дотла. Один пепел от него остался… Как же оно назад вернуться могло?