Соман Чайнани - Кристалл времени [litres]

Агата наблюдала за тем, как короли, один за другим, триумфально поднимались в башню, хватали Перо, но оно тут же пронзало им сердце и выкидывало труп в крепостной ров внизу.

– Наконец пришло время династии пророков Садеров, моих предков, и они предложили свой вариант прочтения надписи.

Вновь появилось укрупненное изображение странных символов на Пере, но теперь они постепенно начали преобразовываться в привычные, легко читаемые слова:

Когда Человек становится Пером, будет править единственный истинный король.

Агата задумалась, изучая эти слова. Внизу хрипло перекрикивались пираты, о стены башни то и дело что-то царапало, то ли наконечники стрел, то ли абордажные крючья. Студенты отодвинулись дальше от окна, но Агата осталась на месте, продолжала внимательно слушать книгу…

– Правители Бескрайних лесов не могли сойтись во мнении, как следует правильно трактовать этот перевод. К чему стремится Сториан? Побуждает Человека сразиться с Пером? Или приказывает Человеку склониться перед Пером, как перед королем? Короче говоря, теория Садеров лишь добавила хвороста в пожар вражды, разделившей Бескрайние леса на два лагеря, которые никак не могли решить главный вопрос: кто же управляет нашими сказками, а значит, и судьбами? Человек или Перо?

Буквы на призрачном Сториане вновь превратились в необычные символы.

– Эта битва продолжалась еще несколько столетий, до тех пор, пока новый Школьный директор, бывший злой противоположностью своему доброму брату-близнецу и возглавивший Школу Добра и Зла, не сделал поразительное открытие…

Символы надписи вновь укрупнились, и стали видны отдельные детали, выгравированные внутри них.

– Каждый символ надписи на Сториане оказался мозаикой, составленной из крошечных квадратиков, а внутри каждого из этих квадратиков изображен лебедь. Всего в надписи сто квадратиков, сто лебедей – пятьдесят белых и пятьдесят черных. Эти лебеди символизируют сотню Добрых и Злых королевств Бескрайних лесов. Таким образом, надпись включает в себя все известные нам государства Добра и Зла, иными словами, на стальной поверхности Пера отображен весь наш мир.

Над книгой появилось призрачное серебряное кольцо с такой же гравированной надписью на нем.

– Учитывая все это, я выдвинул новую теорию, – продолжал говорить голос Садера. – Слова «Когда Человек становится Пером» не означают, что найдется один король, который станет правителем всех Лесов. Они говорят о том, что Человек и Перо существуют в идеальном равновесии. Они не могут уничтожить друг друга, никто из них не может в одиночку манипулировать судьбой или решать, каким будет конец той или иной сказки. Человек и Перо разделяют между собой ту силу, что поддерживает жизнь Бескрайних лесов. Так был положен конец спорам и разночтениям. На вопрос о том, кто управляет нашими историями и судьбами – Человек или Перо? – дан, наконец, четкий ответ: ОБА.

Призрачное кольцо задрожало и превратилось в целую россыпь одинаковых серебряных колец.

– Кольцо, которое носит на пальце каждый правитель, это его клятва верности Перу. Пока правители носят эти кольца, Человек и Перо будут сосуществовать в идеальном равновесии и единстве, точно так же, как Добро и Зло. Но если Человек отвернется от Пера и отвергнет его роль, если все правители сожгут свои кольца и вместо Пера присягнут в верности одному из королей…

Призрачные кольца вспыхнули и растаяли, превратившись в облачка серебристого дыма…

– …тогда равновесие в мире нарушится. Сториан потеряет свою силу, которой завладеет тот новый господин Лесов, тот король, который станет новым Сторианом.

Из тумана поднялась человеческая фигура с новым пером в руке.

– Этот король – единственный истинный король – не будет скован балансом сил Добра и Зла. Он сможет использовать свое перо как меч судьбы. Каждое написанное им слово осуществится наяву. Обладая безграничной силой, этот король может принести всем Бесконечным лесам вечный мир и процветание. Но он может пойти и по другому пути – начать убивать своих врагов, покорять, одно за другим, соседние и дальние королевства, управлять судьбой каждого жителя Лесов точно так же, как управляет своими марионетками кукловод.

Тень появившегося нового короля росла, становилась все больше, и в ее тени показалась новая сцена: три костлявые тощие ведьмы, пророчествующие прохожим, сидя на перевернутых деревянных ящиках посреди городской площади.

– Моя теория почти повсюду была отвергнута, и в первую очередь потому, наверное, что никто не хотел допустить даже мысли о том, что может появиться Человек, сосредоточивший в своих руках такую необъятную власть и такую магическую силу. Отвергнуть мою теорию для многих было способом сохранить в неприкосновенности и серебряные кольца правителей, и равновесие сил Добра и Зла, и баланс между Человеком и Пером. Но при этом появились и горячие приверженцы моей теории. Из них я прежде всего хотел бы отметить трех сестер Мистраль из Камелота, тех самых, кого назначил своими советницами король Артур незадолго до смерти. Кроме них я могу назвать также Эвелин Садер, бывшего декана Школы для девочек; Ребешема Крюка, внука капитана Крюка, и королеву Юзуру из Фоксвуда, уверовавшую в то, что единственный истинный король – это она сама. Однако общее отрицательное мнение о моей теории возобладало во всех Лесах, и серебряные кольца продолжают связывать правителей со священным Пером…

Призрачная дымка над книгой начала бледнеть, растворяться в воздухе.

– … пока продолжают…

Книга погасла.

Погасло и свечение на кончике пальца Агаты.

Она обвела взглядом спальню Софи. Всегдашники и никогдашники сидели с широко раскрытыми от удивления глазами, молчали, пытаясь понять смысл того, что они только что услышали. Казалось, вся школа затаила дыхание.

– Эй, тут есть мост, и он ведет к башне! – донесся снизу голос пирата. – Вон, смотрите!

– На мост! – скомандовал Кей.

Загудели голоса пиратов, затопали тяжелые шаги, зазвенела сталь.

– Они нас нашли, – жалобно пискнула Кико, испуганно глядя на своих товарищей и преподавателей.

Агата хотела выглянуть в окно, но Хорт перехватил ее, оттащил назад.

– Именно так мой отец и умер, – сердито сказал он. – Сунулся по глупости, куда не следовало.

– Что-то я не пойму, – процедила стоявшая рядом с ними Анадиль, баюкая свою перебинтованную руку. – Если Сториан знает, что мы в опасности, зачем он заставил нас читать ту странную книгу? Какой от нее для нас прок? Она что, от пиратов нам убежать поможет, что ли?

Тот же вопрос интересовал и Агату.

– Я же говорил, что все это чушь несусветная, – проворчал профессор Мэнли. – Все равно никто не знает что там на самом деле на Сториане написано. Любой может толковать эту надпись как захочет. Предположения, рассуждения, гадания на кофейной гуще… ерунда.