Пэт Кэдиган - Харли Квинн. Безумная любовь

Через несколько дней Джек Абрахам, один из санитаров, остановил Джоан Лиланд в коридоре, когда она возвращалась со встречи с Филом «Пыш» Фробишером. В записях Харлин Квинзель не значилось слово «занудный», но доктор Лиланд не обвинила бы ее, увидев такое определение в истории болезни. Доктор Квинзель пометила, что пациент избрал путь наименьшего сопротивления, и терапия с полным погружением не возымеет никакого эффекта. Доктор Патель, с другой стороны, сказал бы, что лечение имело положительный эффект, поскольку объект не проявлял ни малейших признаков нежелательного поведения.

С точки зрения доктора Лиланд, Фробишер, безусловно, заслужил пожизненное заключение, но не в «Аркхеме», а в тюрьме. К сожалению, его адвокат заключил сделку с правосудием. Когда она направила запрос по поводу Фробишера, совет директоров ответил ей в строгой форме, что, по их мнению, у главы лечебницы «Аркхем» должны быть более важные дела. Например, заботы о сокращении бюджета. Кто бы ни защищал интересы Фробишера, они наверняка были неплохо застрахованы.

«Особенно, от пожаров» , — подумала Джоан и занялась бюджетом на следующий год.

— У вас не найдется минуточки, док Эл? — Джек Абрахам пристроился рядом с ней. В прошлом он служил в морской пехоте и, пусть он не отличался громадным ростом, как другие санитары, все равно имел крепкое телосложение.

— Найдется, плюс-минус десять секунд, — весело ответила Джоан. Джек Абрахам редко жаловался или чего-то просил. — В чем дело?

— Хотел узнать, что вы думаете по поводу идеи доктора Пателя насчет терапии плаванием. Я пообещал ему помочь в этом деле.

— Вот как, — Лиланд почувствовала легкую досаду. — Об этом лучше поговорить у меня в кабинете. Но я и правда могу уделить вам не больше минуты, — она открыла дверь и знаком предложила ему сесть в кресло. — Откуда у всех этот внезапный интерес к плаванию? — она присела и открыла принесенные документы.

— Не совсем внезапный. Я всегда верил в терапию физическими упражнениями. Я и сам из спортзала не вылезал, даже до того, как пошел служить. До сих пор раза три-четыре в неделю забегаю в тренажерный зал. В «Аркхеме» нет спортзала, но, учитывая, кто наши пациенты, оно и к лучшему. И все-таки даже им необходимы физические упражнения, а плавать можно в любом возрасте и при любой подготовке.

Доктор Лиланд кивнула и опустила рассеянный взгляд на бумаги перед собой:

— Доктор Патель сказал мне то же самое. Это он посоветовал вам обратиться ко мне?

— Вовсе нет, — встревожился Джек, — он вообще не знает, что я решил подойти к вам с этим вопросом.

— Я учту ваше желание помочь, когда буду принимать решение. Но сейчас мне действительно некогда.

— Нет проблем, — санитар поднялся. — Спасибо, что позволили высказаться.

— Я обещаю все серьезно обдумать, — ответила Лиланд, притворяясь, что поглощена документом. — Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, — жизнерадостно ответил Джек, но она уловила легкую нотку разочарования в его голосе.

— А вы еще не присоединились к кампании за плавание? — поинтересовалась Джоан Лиланд у Джокера.

Они находились в камере вдвоем. Доктор Квинзель ожидала ее в коридоре. Лиланд готова была поклясться, что даже через стены ощущает исходящее от молодой женщины беспокойство.

Джокер посмотрел на нее с искренним недоумением.

— Какая еще плавательная кампания?

— Разве вы не хотите съездить поплавать в городском бассейне? Насладиться всеми положительными эффектами гидротерапии и безопасной физической нагрузки?

— Это что, очередной гнусный заговор «Чокнутых Дамочек»? Ах, простите, пациенток больницы, мечтающих увидеть меня в плавках. Не отвечайте, это шутка, — он сделал паузу. — Надеюсь, что шутка.

— То есть, вы не желаете присоединиться к команде пловцов «Аркхема»?

— Доктор, не хотел бы показаться легкомысленным или непочтительным, — медленно проговорил Джокер, — но разве я похож на человека, который грезит о том, чтобы его лицезрели в одних трусах? — с минуту он просто смотрел на нее. — А доктор Квинзель в курсе, о чем мы тут с вами разговариваем?

— Конечно. Доктор Квинзель не против наших встреч, наедине, в любой момент, при необходимости и без предупреждения.

— Прошу прощения, но это больше напоминает допрос, чем простую встречу. Опыт у меня богатый, я легко отличаю одно от другого.

Лиланд ничуть в этом не сомневалась.

— Доктор Квинзель говорила вам что-нибудь насчет гидротерапии или физических упражнений?

— Она как-то упомянула, что, может быть, стоит установить здесь велотренажер или беговую дорожку. Но крутить педали или маршировать на месте кажется мне скорее упражнением в безнадежности, — он вздохнул. — Нет, доктор Лиланд, мы никогда не обсуждали плавание. Хотя я бы не отказался от джакузи.

Харлин стояла спокойно, понимая, что, если начнет переминаться с ноги на ногу или подпрыгивать от нетерпения, Натан, санитар дежуривший возле камеры Джокера, непременно доложит об этом доктору Лиланд. И неизвестно, какие выводы сделает начальница. Пока что Джоан удовлетворяли результаты ее терапевтической работы с Джокером. Даже некоторые санитары признавали, что он изменился к лучшему, и Харлин не собиралась рисковать достигнутыми успехами.

После провала с групповой терапией пациенток, она готова была колесом ходить по коридорам от восторга, но ей приходилось вести себя осторожно и сдержанно, ведь профессиональный успех являлся не единственной причиной, по которой она день изо дня приходила на работу в приподнятом настроении.

И даже не главной причиной.

Сначала она отрицала испытываемые чувства, уверяя себя, что ею руководит эффект контрпереноса — необычайно яркий и интенсивный — но не более того. Нормальная ситуация: люди становятся психиатрами потому, что хотят помочь больным, а этот процесс порождает калейдоскоп эмоций. Но врач не может позволить переживаниям влиять на лечение. Его важнейшая задача — благополучие пациента.

«Все верно, но что если действия в интересах пациента порождают еще более… скажем так, приятные эмоции?»

Харлин задала этот вопрос одной преподавательнице, когда проходила практику в больнице.

«Вы делаете то, что лучше для подопечного, ведь так правильно. Вы помогаете ему не ради собственных положительных эмоций , — ответила та. — Данные факторы могут совпадать, но ваши чувства не должны становиться причиной ваших действий» .

Ее слова помогли Харлин разобраться в своих чувствах и мыслях, особенно когда она стажировалась в клинике. Какое-то время она всерьез подумывала, не написать ли книгу о противоречивой динамике развития отношений между терапевтом и пациентом: глубоко личных и интимных отношений, которые, к слову, не могли определяться ни интимными, ни личными. Интереснейший предмет исследования. Вскоре, она пришла к выходу, что стала психиатром не для того, чтобы исследовать других психиатров.