Дмитрий Скирюк - Драконовы сны [litres]

А потом опускал глаза и в сотый раз спрашивал себя, почему вся эта чушь и несуразица кажется ему теперь такой естественной.

Но до этого не было дела никому. Даже Жуга, и тот его не понял. В последние дни Тил ловил себя на мысли, что все людские заботы стали казаться ему мелкими и нелепыми. Он изменялся. Память тела оживала быстрее, чем память ума. Но и та память не была мертва: она спала. И видела сны. Он чувствовал присутствие своего дракона там, внизу – немое спокойствие уснувшей мощи, и ему было тревожно-хорошо. Маски опадали, как увядшие листья. Тил с гибельным восторгом ощущал, как растворяется во времени мальчишечье сознание, и ему на смену через сны приходят ум, расчёт и память навигатора. Он и хотел, и боялся этого.

– Я возвращаюсь, – сказал негромко он.

Налетевший порыв ветра сорвал с губ его слова и унёс во тьму.

Вильям отложил перо и потянулся. Размял уставшие пальцы и удовлетворённо покосился на лежащие перед ним на столе исписанные бумажные листы. Перевёл взгляд на викинга.

– Ну, как? Что скажешь, Яльмар?

Викинг взял один листок, некоторое время смотрел в него, явно не понимая ни строчки, затем со вздохом положил обратно и потянулся за кувшином.

– В толк не возьму, почему эта история тебя так зацепила, – сказал он, подливая себе пива. – Подумаешь, одни порезали других. Обычное дело.

– Ну, не скажи. По-моему, это ужасно интересно. Такая интрига, такая, знаешь ли, раздвоенность души! Вдумайся хотя бы, как должен чувствовать себя принц, зная, что на престоле сидит убийца его отца. А мать с ним заодно! Потом, он ведь не знал, какой ему явился дух, добрый или злой…

– Да брось, Вильям, – Яльмар отмахнулся, сморщившись, будто съел что-то кислое. – Какая разница? Твой принц совсем не так умён, как ты расписал, чтобы всё так подстроить.

– Но он же был прямой наследник! Сам посуди: он должен был воссесть на трон, а так ему пришлось снова ждать…

– Нет, ты не понял. Отец его был старший брат из двух, а по закону младший мог наследовать трон, только если у старшего нет детей.

– Но сын-то у него был!

– Но он тогда был несовершеннолетним! К тому же, дядя и не отрекался от него – принц по-прежнему наследовал престол. А впрочем, как сказать…

– Вот-вот! Пока трава растёт, лошадка с голоду помрёт.

Яльмар нахмурился, умолк и, окончательно запутавшись, махнул рукой:

– Да ну их с этими делами! Папаша у него и сам был тот ещё козёл. И помер не как все. Небось, утрахался в саду и там задрых. А что? Бывает. Я вот тоже, помнится, однажды…

– Отчего в саду-то? – опешил Вильям.

– Чтоб жена не засекла.

– Слу-ушай, Яльмар! – бард внезапно оживился. – А она, случайно, не того?.. Не на сносях была?

Несколько мгновений варяг тупо смотрел на Вильяма.

– Кто? – наконец спросил он.

– Королева.

Варяг захохотал.

– Ну, ты даёшь! От кого?

– От брата королевского. А иначе что ж они так резво поженились?

Яльмар пожал плечами:

– Мне почём знать? Я над ними свечку не держал.

– Так. Ладно, – бард нахмурился и что-то вычеркнул в своих записках. – Ребёнка убираем… А принц о смерти короля как узнал?

– Опомнись! Вся страна об этом знала, а ему сказать забыли, что ли?

– А может, – задумчиво сказал Вильям, – его в Дании не было?

– Как это не было?

– Ну, как… Не знаю, как! Уехал он куда-нибудь, короля в его отсутствие и отравили. И когда послали за ним, он думал, что править едет, а приехал – там уже без него разобрались.

– Ну что ты плетёшь?! – фыркнул Яльмар. – Что ты плетёшь? Напридумывал невесть чего. Такого и не бывает вовсе. Он если и жалел о чём, так, наверное, что сам папашу первым не прихлопнул. Ещё неизвестно, какой из него самого получился бы король…

Крышка чердачного люка негромко хлопнула. Оба обернулись.

Тил быстро спустился по лестнице, остановился, коротко взглянул на одного, на другого, лёгким шагом подошёл к столу и с ногами влез на лавку.

– А, вот и наш белоголовый приятель! – добродушно ухмыльнулся Яльмар, разворачиваясь к мальчишке лицом. – Ну и как там дела на крыше?

Повисла тишина.

– Снег идёт, – сказал наконец Тил тихо, но так неожиданно, что бард невольно вздрогнул. Голос мальчишки прозвучал холодно и отстранённо. Вильям вдруг почувствовал себя неловко.

Яльмар, казалось, ничего не заметил.

– А вот слыхал я, будто эльфы колдовать большие мастера, – задумчиво продолжал он. – Как у людей получается, я видел, а вот у вас – не доводилось. Может, ты нам чего покажешь?

– Яльмар, – Вильям тронул его за руку. – Не трогал бы ты его…

– А чего? – обернулся тот. – Я ж просто так, чтоб время скоротать.

Тил не ответил. Вместо этого встал и в три шага оказался у стола. Взял лютню Вильяма (бард машинально отметил непривычную, нечеловеческую пластику его движений) и протянул её Яльмару.

– Сыграй, – сказал он.

– Что? – не понял тот.

– Я говорю: сыграй на этой лютне.

Варяг недоумённо принял в руки инструмент. Повертел его, коснулся струн. Лютня тренькнула.

– Я не умею.

– Но я прошу тебя.

– Да не умею я! – Яльмар растерянно взглянул на Вильяма. – Я и держать-то её не знаю как.

– Это просто, – чёрные маслины детских глаз смотрели прямо, без подвоха. – Одной рукой нужно дёргать струны, другой – перебирать лады, и вот отсюда польётся прекрасная музыка.

– Я не могу, – варяг вздохнул и вернул лютню Вильяму.

Тил вздохнул и покачал головой.

– Вот видишь, какое чучело ты из меня делаешь? На мне ты готов играть, ты думаешь, что мои лады ты знаешь. А в этой штуке три ореховые доски и восемь струн… и голос, над которым ты не властен! – Тил помедлил и закончил, неожиданно повысив тон: – Чёрт возьми, ты думаешь, на мне легче играть, чем на этой лютне?

Сказавши так, он развернулся и ушёл. Яльмар проводил его взглядом и повернулся к Вильяму. Бард сосредоточенно скрипел пером. Приметил движение Яльмара и поднял голову. Глаза его вдохновенно поблёскивали.

– А может, он не спятил, – вдруг сказал он, – а только притворился сумасшедшим?

– Кто?!

– Принц датский.

– Тьфу на тебя с твоим принцем! – Яльмар сплюнул и так резко наклонил кувшин над кружкой, что пиво хлынуло через край. С раздражением потряс рукой: «Чума на оба ваши дома…» и слизал с пальцев липкие капли.

Дверь корчмы распахнулась. Вошёл Жуга, взъерошенный и мокрый. Отбросил капюшон. Выглядел он несколько пришибленно. Вильям помахал ему рукой, Жуга рассеянно кивнул в ответ и заскользил взглядом дальше, ища, как вскоре выяснилось, Золтана.

– Хагг! – позвал он. – Хагг, где ты?

– Что случилось? – Золтан появился на лестнице. – А, это ты…