Александра Монир - Финальная шестерка [litres]

Лео вдруг вскакивает и выходит в библиотеку. Я, повинуясь импульсу, иду следом.

– Ты в порядке?

Он не обращает на меня никакого внимания, но я беру его за руку и останавливаю в разделе «История покорения космоса».

– Что с тобой, Лео?

– Даже думать не хочется, – выпаливает он, глядя прямо перед собой, словно меня здесь и нет. – Не знаю, что буду делать, если меня вынудят вернуться домой.

– Почему? – шепчу я.

– Снова слышать их голоса… ждать, что они войдут в дверь. Не могу больше.

– Мне так жаль, Лео, – говорю я сведенным горлом. – Не рассказывай больше, если не хочешь.

Его взгляд фокусируется на мне.

– У меня сестренка была. – Слова вырываются из него, как из давно закупоренной бутылки. – Анджелика. Тебе бы она понравилась. Шустрая такая, забавная, наше общее солнышко. И сорванец, конечно… – Он светлеет и тут же гаснет опять. – Я не должен был видеть ее там, под водой, с лицом…

Я обнимаю его с глазами, полными слез. Чувствую, как стучит его сердце, как вздымается его грудь при каждом неровном вздохе.

– Мне очень, очень жаль. Я тебя понимаю, хотя у меня все иначе. Мой младший брат, Сэм… он жив, но у него больное сердце, и врачи говорят, что ему недолго осталось. Я чуть сама не умерла, когда услышала этот диагноз. Это ведь генетическое – мне тоже полагалось бы заболеть, а я вот здорова. Тем более что я старшая.

– Мы должны защищать их. Это неправильно, что мы живем дольше.

– Вот именно.

Но тут входит другая команда, и мы прерываемся. Мы смущены, что поделились чем-то столь сокровенным, но другое чувство тоже присутствует – я вижу это по глазам Лео.

Солидарность. Сознание, что ты обрел друга.

Ночью я не могу спать. Меня преследуют тревожные мысли о Европе и страх за домашних. Это самый долгий мой срок без общения с ними. Их отсутствие я ощущаю как физическую боль, как незаживающую рану. Раньше я никогда не беспокоилась о том, что они делают, как чувствует себя Сэм, потому что всегда была рядом или, по крайней мере, на связи. Поговорить бы хоть, не дожидаясь, когда нам это позволят.

Тут-то я и вспоминаю про конверт, который мне дал Сэм. Я не хотела его открывать при Саки, но теперь она спит. Если что-то и способно меня подбодрить, так это письмо от брата.

Откидываю одеяло, беру из-под кровати фонарик (он всегда лежит там на случай стихийных бедствий), расстегиваю наружный карман рюкзака, нетерпеливо вскрываю конверт… но внутри лежит не письмо, а флэшка, хорошо мне знакомая.

Лихорадочно шарю в рюкзаке, отыскивая планшет – единственный электронный прибор, который нам разрешили взять в Центр, поскольку он работает без сотовой связи или вай-фая. Включаю его, вставляю флэшку, снова залезаю под одеяло и чуть не взвизгиваю, видя на экране голову инопланетянина. Так я и думала – ну и жук же ты, Сэм!

Это мой собственный хакерский прототип, который я составила три года назад, чтобы войти в сеть больницы Бербанка. Сэм тогда боролся за свою жизнь, и я просто не могла сидеть сложа руки. Мне нужно было залезть в медицинские файлы и обнаружить то, что замотанные врачи могли просмотреть. Освоив к тому времени язык Пайтон, я без проблем закодировала серверные скрипты и проникла в систему.

Так мне удалось выяснить, что Сэму требуется не фармацевтическое, а биотехнологическое средство – на основе этого я и разработала потом свой метод редактирования ДНК. Хакерство я забросила и к этой флэшке больше не прикасалась, но братик позаботился, чтобы она попала мне в руки.

Меня переполняет смесь страха с адреналином. Я прекрасно понимаю, чего добивается Сэм: он верит, что я смогу остановить миссию и вернуть финалистов домой… но решусь ли я взломать базу данных НАСА?

Да, мне хотелось бы спасти своих товарищей по несчастью, но после вчерашнего вечера я уже не уверена, нужна ли им такая защита. Неужели Европа все-таки меньшее из двух зол?

Прячу флэшку обратно в конверт. Не стоит принимать поспешных решений. Если меня поймают, я окажусь в тюрьме, возможно даже пожизненно. Пусть себе лежит, пока я не определюсь с выбором.

Второй учебный день и не менее плотный график. О китайской трагедии никто больше не поминает: считается, видно, что мы должны переварить это за одну ночь и быть готовыми к новым катастрофам. Но она все еще висит над нами, как тень, пока мы завтракаем и Ларк знакомит нас с расписанием на день. Цзянь Су выходит в столовую с красными глазами и осунувшимся лицом – сил нет смотреть на это. Нам обоим придется держать свое горе в узде, не давая ему тянуть нас назад.

После завтрака Ларк ведет нас через несколько коридоров в лабораторию виртуальной реальности. Это громадный зал с экраном на 360 градусов, стены нафаршированы электроникой, на потолке камеры слежения и светодиодные датчики. Впереди перед экраном три вертящихся кресла с джойстиками в подлокотниках. На сиденьях приготовлены шлемы, разгрузочные жилеты, сенсорные перчатки. Похоже, нас ждет видеоигра – прямо не терпится.

Генерал Соколова входит в заднюю дверь с планшетом в руке. Мы вытягиваемся и отдаем ей честь по-военному, как учила нас Ларк.

– Доброе утро, финалисты. Сегодня вы познакомитесь с самой передовой тренировочной системой для астронавтов. Программа универсальной бортовой графики моделирует на экране то, что вы будете видеть с «Посейдона», а шлемы позволяют действовать в режиме 4D. Кресло в комплекте с другим снаряжением перенесет вас в космос прямо из стен этой комнаты – вы удивитесь, насколько это реально.

Очуметь, говорят наши с Ашером переглядки.

– На сегодняшнем сеансе вы окажетесь на орбите Юпитера в конце своего путешествия и выйдете в космос, чтобы проверить все системы перед посадкой. Вас будет трое, прикрепленных тросами к кораблю. На первых порах я буду подавать вам команды, но затем придется проявить себя в чрезвычайных обстоятельствах, когда могут понадобиться ракетные ранцы. – Генерал заговорщицки улыбается. – Ваша задача – добраться до шлюза живыми-здоровыми всем троим. Связь будете держать через наушники шлемов, как при реальном выходе в космос. Все ясно?

Мы киваем, но я, чувствуется, не единственный сомневаюсь, как это все будет выглядеть. Генерал водит пальцем по планшету, и за дверью слышатся уже знакомые гул и бибиканье.

Оба робота шагают синхронно, мы пятимся, уступая дорогу. Всем не по себе от этих диких карт, от машин, могущих решить нашу участь.

– Я, Киб и Дот будем следить как за вашими действиями, так и за вашими показателями – сердечными, мозговыми и прочими, – объявляет генерал. – Первыми пойдут… – она сверяется с планшетом, – Беккет, Лео, Наоми.

Ко мне возвращается соревновательный дух, и я вспоминаю мантру, которую повторял перед каждым заплывом: «Сделай так, чтобы Италия гордилась тобой».