Джо Аберкромби - Немного ненависти [litres]

– И сколько поединков ты выиграла? – негодующе вскинулся Йин.

– Больше, чем вы все вместе взятые, – резко заверила она. – А теперь деньтесь куда-нибудь, мне надо поговорить с моим чемпионом.

Возможно, они привыкли повиноваться матери Лео, а Рикке позаимствовала у нее манеру командовать; в любом случае, они покорно поднялись и начали собирать свои вещи.

– Не уходите далеко! – напутствовала она. – Вы понадобитесь Лео, чтобы держать щиты!

– Что это на тебя нашло? – спросил у нее Лео.

Рикке высокомерно фыркнула, так что кольцо, продетое в ее носу, зашевелилось.

– Изерн сказала, что я должна взять вожжи в свои руки.

– То есть что, я теперь лошадь?

– Угу. И тебя необходимо пришпорить.

– Этим обычно занимается моя мать. – Лео ощутил приступ нервозности, вдруг заново осознав, что вскоре ему предстоит драться насмерть. – И вот, когда мне больше всего ее не хватает, она меня покинула!

– История, конечно, печальная, но как мне кажется, она видит это по-другому. Понимаешь, Лео, она привыкла всем командовать. А сейчас она беспомощна. Может быть, даже напугана.

– Ей-то чего бояться? Это ведь мне предстоит драться с Большим Волком! Она должна быть здесь!

– Ты неделями ныл, что она постоянно торчит у тебя за плечом. А теперь, стоило тебе вылезти из-под ее юбки, и тебе ее уже не хватает? Клянусь мертвыми, Молодой Лев мог бы и обойтись без своей матери!

Лео набрал в грудь воздуха и выдохнул сквозь сжатые губы.

– Ты права. Я ведь всю жизнь мечтал сразиться на кругу. – Он обхватил руками голову. – Три тысячи чертей, Рикке, с какой стати мне так хотелось драться на кругу?

Она взяла его за запястья, опустила его руки вниз:

– Никто не помнит, как была одержана победа, все помнят только, кто победил. Дерись крепче.

– Хорошо.

– Дерись нечестно.

– Ладно.

– Лев победил волка.

– Угу.

– Нет, не «угу»! – Она обеими руками взяла его лицо. – Лев победил волка! Я видела это!

Ее большие светлые глаза были полны уверенности, и это придало ему духа. Придало храбрости. Он снова почувствовал себя собой . Молодой Лев! Она была как раз тем, что ему было сейчас нужно. Родник веры в пустыне сомнений. Не зря говорят: каждому хорошему мужчине нужно, чтобы рядом с ним была хорошая женщина. Ну, может, не рядом, но хотя бы под ним.

– Я люблю тебя, черт подери, – вымолвил он.

Ее брови взлетели на лоб. Почти на такую же высоту, как и у него самого. С какой стати он это сказал? Позволяет любой эмоции уносить себя бог весть куда, как всегда говорила его мать.

– Я хотел сказать… не в смысле прямо-таки люблю , – принялся запинаться он.

А в каком тогда смысле, черт возьми? Как это называется, когда женщина тебе не только любовница, но еще и друг? С ним никогда не случалось ничего подобного.

– Или… может быть, я действительно это и хочу сказать…

– Тогда пообещай мне одну вещь. – Она обхватила ладонью его затылок и притянула к себе, так близко, что они почти соприкоснулись носами. – Пообещай, что ты прикончишь этого ублюдка!

Лео оскалил зубы.

– Обещаю! Прикончить ублюдка – в этом же и весь смысл! За тебя. За твоего отца. За Риттера. За Барниву… – Он вдруг улыбнулся: – Меч Барнивы! Вот что я возьму!

– Хороший выбор. Наверное.

Лео взглянул в сторону моста и почувствовал новый прилив печали, за которым тотчас последовала нервная дрожь.

– Я только надеюсь, что мне он принесет больше удачи, чем ему.

– Тебе не понадобится удача. – Рикке повернула его лицо к себе и поцеловала его, мягко и серьезно, с абсолютной уверенностью. – Я видела это.

На назначенном месте уже собирался народ. По всей видимости, пролитые вчера реки крови только подогрели в людях жажду новой. Клевер, после того как сам проиграл в поединке, потерял вкус к подобным развлечениям, однако его попросили подержать щит для наследника Севера, а это считалось немалой честью. Было благоразумно по крайней мере явиться вовремя.

Место для круга выбрали невдалеке от моста, там, где схватка кипела наиболее горячо – добрых шести шагов в поперечнике, оно было размечено колышками и веревкой. Траву выстригли под корень, плотники сколотили помосты с сиденьями, чтобы большим людям было лучше видно, как решаются судьбы Севера. Чтобы Черный Кальдер со Скейлом Железноруким и Ищейка с леди Брок не упустили ни одной пролитой капли крови – в конце концов, будет обидно, если она упадет в грязь незамеченной.

Погода стояла подходящая. Голубое небо постепенно выцветало к горизонту, там, где солнце утомленно опускалось к вершинам холмов. Высоко в небе большой косяк гусей, гогоча, направлялся к югу. Их не особенно заботили людские дела – кто выиграет, кто проиграет, кто будет жить, а кто умрет. Приятно знать, что гуси будут все так же хлопать крыльями независимо от исхода поединка. Хотя это скорее всего послужит слабым утешением для того из героев, кто закончит день с мечом в зад-нице.

Люди, которые держали щиты вокруг места поединка, должны были следить за тем, чтобы никто не ушел с круга, пока дело не будет закончено. Каждая сторона старалась отобрать для этой задачи самых свирепых бойцов, и надо отдать им должное, более молодые действительно сверкали друг на друга воинственными взглядами поверх выстриженной травы. Тем, кто постарше, однако, дело было не в новинку, и они приберегали свои лицевые мышцы для того времени, когда от них будет что-то зависеть. Некоторые из Названных Скейла и Ищейки, хотя и стояли по разные стороны, болтали друг с другом как старые друзья. Имена большинства из них были знакомы Клеверу: Красная Шляпа и Оксель, Плоский Камень и Бродд Молчун, Лемун Известка из-под Йоуза и Греган Пустоголовый с Западных Долин. И Гвоздь тоже был здесь – бесцветные волосы торчат словно пух чертополоха, сам весь в окровавленных повязках после вчерашней драки.

Пожалуй, в чем-то странно, что люди, которые несколько часов назад стремились убить друг друга, теперь весело общались, топая ногами и дуя на пальцы, полируя ободки своих щитов, со вкусом обсуждая давно прошедшие битвы, битву только что законченную, а также ту, которая предстояла. Но так уж обстоит дело: воины, даже из разных лагерей, всегда имеют больше общего между собой, чем с кем-либо другим.

«Самая одинокая из профессий», – пробормотал Клевер. У пастухов, может быть, тоже не особенно много друзей, но от них, по крайней мере, не так часто требуют убивать тех, которых удалось завести.

– Йонас Крутое Поле!

Клевер дернулся, услышав хриплый шепчущий голос; звук его старого имени пугал и одновременно действовал возбуждающе. Рядом с ним стоял крупный человек, держа на руке помятый щит; ветер колыхал его серые волосы вокруг поросшего серой щетиной лица, обезображенного таким шрамом, рядом с которым Клеверов мог показаться царапиной. И в самой середке этого шрама, на том месте, где должен был находиться глаз, сверкал яркий шар мертвого металла.