Лайон де Камп - Кольцо Тритона [litres]

L. Sprague de Camp

The Tritonian Ring

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Copyright © 1953 by L. Sprague de Camp

© Г. Корчагин, перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019

Когда боги Запада собрались в зале заседаний, Дракс, тритонский бог войны, прошипел по-змеиному:

– Если мы не вмешаемся в ход событий, в следующем веке нам несдобровать.

Боги задрожали, и эта дрожь передалась Вселенной. А потом заклокотал горлом Энтигта, морской бог Горгонии, королевства столь древнего, что окуталось покровом легенд еще в те времена, когда Имхотеп строил первую пирамиду для царя Цосера. Изо рта, что прятался в бахроме щупалец, донеслись слова:

– А ты нам не скажешь, в чем истинная суть этой угрозы?

– Нет, – ответил Дракс. – Моя наука указывает лишь на то, что угроза исходит с континента Посейдонис, из королевства Лорск. Она как-то связана с одним из членов правящей семьи. Подозреваю, что здесь замешан и мой народ, но с уверенностью сказать не могу. С тех пор как это проклятое кольцо попало к царю Ксименону, он для меня недоступен.

Энтигта повернулся к Окме, богу мудрости Посейдониса, или Пусада, как его называли в древности.

– А это, коллега, уже по твоей части. Кто правит сейчас Лорском?

– Царь Забутир, его сыновья, Курос и Вакар, и их маленькие дети. Я подозреваю принца Вакара, но он находится на столь низкой ступени развития, что я не могу говорить непосредственно с ним.

Энтигта свернул щупальца.

– Если мы не способны разговаривать с этим смертным, как же заставим его свернуть с выбранного пути?

– Надо помолиться нашим богам, чтобы подсказали способ, – произнесло маленькое существо с ушами летучей мыши – бог коранийцев. Эта фраза вызвала смешки и скептические ухмылки.

– Есть еще один способ, – прошипел Дракс. – Натравить на него других смертных.

– Я возражаю, – объявил Окма. – При всех своих недостатках Вакар, принц Лорска, – мой преданный почитатель, он сжег на моих алтарях много жирных волов. Кроме того, нельзя исключать, что этот порядок вещей – не что иное, как неизбежный рок, а его не под силу изменить даже богам.

– Лично я никогда не подпишусь под этой рабской философией. – Дракс высунул из пасти гибкий раздвоенный язык и повернул к Энтигте клиновидную голову. – Коллега, тебе достались самые воинственные приверженцы. Прикажи им уничтожить семью правителей Лорска, да и весь Лорск, если понадобится.

– Погоди! – встревожился Окма. – Остальные боги Посейдониса… – Он огляделся и заметил Тандилу, закрывшего все три глаза, и Лира, почесывающего свои «очки». – Необходимо посоветоваться, прежде чем обрушивать эту гибельную силу на наших…

Остальные боги, по крайней мере, те, что были родом не из Посейдониса, завопили, вынуждая Окму замолчать. Последнее слово досталось Драксу:

– Кальмароголовый, не отнимай у нас время, ибо гроза близка.

В Седерадо, столице Огуджии, что в Гесперидах, королева Порфия не пожелала покинуть своих покоев. Блеск смарагдов в прическе подчеркивал ночную мглу ее волос, а глаза были зеленее изумрудов. В этот час она держала совет со своим министром Гаралем. Невысокий, плотный и лысый, он, казалось, излучал добродушие и уверенность в себе. Но это впечатление было обманчивым.

Гараль развернул папирусный свиток и сказал:

– Так-так, государыня. Твой отказ выйти замуж за короля Зиска не подлежал обсуждению. Зачем же уделять внимание таким пустякам, как его нынешние три супруги и четырнадцать наложниц?..

– Пустякам! – воскликнула королева Порфия, выглядевшая для вдовы слишком молодо. – Пока Ванчо не стал богом… по крайней мере, пока этот толстый неряха позорил наш двор, он принадлежал мне. Я не желаю выйти замуж за одну семнадцатую мужчины, будь он хоть царем всех царей.

– За одну восемнадцатую, – поправил Гараль. – Но…

– И к тому же, кто возьмется править Огуджией, пока я буду томиться в Амфере, в золотой клетке?

– Но, государыня, разве бы ты не могла проводить большую часть времени здесь, в приятном обществе молодого Тьегоса?

– В самом деле? И сколько времени королю Шво понадобится, чтобы узнать об этом и зарезать нас обоих? Более того, вопреки всем его клятвенным обещаниям уважать нашу независимость, скоро он пришлет какого-нибудь хваткого зиского наместника, и тот выжмет нас как лимон.

Гараль слегка вздрогнул, но затем спокойно произнес:

– Рано или поздно тебе придется выйти замуж. Даже самые верные твои сторонники ропщут, ведь во главе государства стоит женщина. Они согласны даже на Тьегоса…

– Я не вижу причин для недовольства. Остров процветает, а Тьегос… хоть он и неплохой любовник, король из него никогда не получится.

– С этим я согласен. Но поскольку тебе все равно необходим консорт, лучшую кандидатуру, чем Шво, король Зиска, вряд ли удастся найти. Или у тебя есть виды на другого мужчину?..

– Нет. Разве что…

– Кто? – Гараль подался вперед, его глаза заблестели от любопытства.

– Да так, просто нелепая идея. Когда еще девчонкой, лет десять назад, я отправилась в Амфере, на свадьбу дочери Шво, мне приглянулся молодой принц, Вакар из Лорска. Не скажу, что он писаный красавец или могучий атлет, но что-то в нем было… Непочтительное остроумие, полет воображения, недюжинная проницательность. Все это выгодно отличало его от большинства туповатых соотечественников. Конечно, я нисколько не сомневаюсь, что с тех пор у него были десятки женщин и он забыл неуклюжую Порфию… Ну а теперь, что касается подъема воды в бухте…

Целууд, король островов Горгоны, предавался послеобеденному сну на кушетке с ножками из слоновой кости. Живот его равномерно вздымался, а шелковый носовой платок, прикрывавший лицо, подпрыгивал всякий раз, когда королевское горло исторгало могучий храп.

Чернокожий карлик, много лет назад похищенный с Тартара пиратами Целууда, на цыпочках вошел в покои. В руках он держал мухобойку из тростника и истрепанную пальмовую ветвь; в его обязанности входило оберегать покой короля от надоедливых насекомых.

Королю Целууду снилось, что он стоит перед черным базальтовым троном Энтигты, кальмароглавого морского бога горгон. По темной окраске Энтигты король определил, что бог пребывает не в самом любезном расположении духа, а мелькание цветных узоров на пестрой шкуре Энтигты привело Целууда к выводу, что бог охвачен яростью, несвойственной высшим существам.