Мелисса де ла Круз - Остров Потерянных [litres]

«Большего от меня ждали? – мрачно подумала Мэл. – Не только ты, буквально все на острове ждут от меня большего. Что ж, становитесь в очередь!»

– А что не так в моем плане? – спросила она вслух.

– Он недостаточно злой, – хмыкнула леди Тремейн.

Мэл вздохнула.

– Мне нужно, чтобы ты вложила в этот план все свое черное сердце и злую душу, – пристально посмотрела на нее леди Тремейн. – Поработай над по-настоящему злодейским планом. Над таким планом, который погрузит тебя в глубины греха и вознесет на вершину зла. Ты способна сделать это, я знаю.

Мэл пнула ногой стол, за которым сидела, и нахмурилась. Она-то думала, что ее план очень злодейский, просто прекрасный.

– Какой, например, план? И откуда вы можете знать, на что я в самом деле способна?

– Но ты же Мэл, дочь самой Малефисенты! Кто же этого не знает? – покачала головой леди Тремейн.

«Ну, ты у меня еще удивишься», – подумала Мэл.

Леди Тремейн снова отхлебнула прокисшего вина и продолжила:

– Я уверена, что ты с этим справишься, моя дорогая. В конце концов, ты дочь своей матери. Я жду от тебя по-настоящему ужасного злодейского плана, который станет легендарным. Такого плана, который войдет в историю. – Леди Тремейн вернула Мэл листок с ее записями и добавила: – Могу дать тебе минуту на раздумья, если хочешь.

Мэл посмотрела на исписанный листок. Поначалу она ощетинилась, услышав критику в свой адрес.

Чем плох ее план? Это же злодейство, чистой воды злодейство, разве нет? Сбить спесь с принцессы – прелестная задумка, согласитесь. Она собирается заставить Иви заплатить старинный должок, так ведь?

А месть, как известно, замысел вполне злодейский, проверенный временем, кто скажет, что это не так?

Классическое злодейство. В чем же тогда ее ошибка?

Мэл собиралась уже просто скомкать листок бумаги, который держала в руке. Не до этого плана ей сейчас, у нее есть дела поважнее. И в голове у нее сейчас крутятся только мысли о матери и этом глупом проклятом посохе, Глазе Дракона…

Так-так-так, погодите минуточку…

«Что там моя мать говорила о Глазе Дракона? Тот, кто прикоснется к посоху, будет проклят и уснет на тысячу лет».

В свое время Малефисента прокляла королевство Спящей Красавицы и погрузила его в сон на сто лет, как только Аврора уколола палец о веретено. А тот, кто тронет этот посох, уснет уже не на сто лет, а на целую тысячу.

То есть срок будет в десять раз больше, если она правильно сосчитала (Мэл не была сильна в математике). Ну, пускай даже не в десять раз, но все равно больше… Скажем так, плюс-минус несколько ноликов.

Предположим, что Мэл возьмется все-таки за это задание.

И если каким-то образом ей удастся найти посох, и при этом рядом с ней будет находиться Иви, и Мэл заставит ее притронуться к Глазу Дракона…

Опа! Это будет самый омерзительный, самый злодейский план, который кто-либо когда-либо проворачивал на Острове Потерянных! Как говорится, два злодейства в одном флаконе! Нет, результат будет даже не двойным – тройным как минимум!

Итак, она разделается с принцессой, заставит свою мать уважать себя, а заодно станет лучшей составительницей злодейских планов во всей школе. Три – ноль!

А ведь леди Тремейн была права. Все трюки, которые Мэл замышляла против Иви, действительно были детской забавой. А вот если она заставит Иви уснуть на тысячу лет… Ого-го, это будет злодейство так злодейство!

– Я придумала! – сказала Мэл, вскочила со стула и крепко обняла удивленную леди Тремейн, сразу забыв о резких словах своей учительницы и тошнотворном кислом запахе из ее рта. – Я придумала такое злодейство, которого еще никто не видел и никогда больше не увидит!

– Прелестно, дитя мое. Мне очень приятно видеть, что ты такая злая, – всхлипнула леди Тремейн, поднося к глазам носовой платок. – Это вселяет в меня надежду. Только вот обниматься со мной было совершенно излишне.

Мэл торжествующе улыбнулась. Излишние нежности? Плевать! У нее уже руки чесались от нетерпения. За дело, за дело, зло никого не ждет!

У нее в голове уже бешено крутились мысли.

Итак, если она берется найти спрятанный на острове Глаз Дракона – а это все равно что искать иголку в стоге сена, – одной ей не справиться. Нужны помощники, подручные. Как у ее матери. Значит, прежде всего ей нужно собрать команду. Кроме того, и Иви будет легче уговорить отправиться на поиски, если они пойдут не вдвоем с ней, а целой группой.

Теперь вопрос: где ей взять подручных? Разумеется, в ее распоряжении всегда были материнские прихвостни. И похожие на боровов парни, от которых всегда несло как из бочки с тухлой капустой, и гоблины, и шакалы – ну, весь тот сброд, что прислуживает в замке. Но если взять их, то кто же в доме останется? Кроме того, как уже было сказано раньше, Мэл не владела гоблинским языком. Кстати, и толку от них будет мало – мать сама рассказывала, какими бесполезными все они оказались, когда она проворачивала план с проклятием Спящей Красавицы.

Нет, материнские прихвостни – мимо.

Мэл нужно набрать свою собственную команду. Несколько верных помощников плюс одну принцессу.

С чего же в таком случае начать?

Итак, нужен человек, который знает этот остров вдоль и поперек, все его уголки и тропы.

Человек, на которого можно положиться в случае опасности и который сам по себе тоже опасен.

Человек, который знает, как добыть то, что ему нужно.

Человек, которого она сможет уговорить пойти вместе с ней.

Можно, кстати, заинтересовать его каким-нибудь вознаграждением или чем-то в этом роде.

Уже смеркалось, когда Мэл покинула школу и направилась прямиком в лавку старьевщика Джафара.

Мэл бросала камешки в окно лавки старьевщика, они со стуком ударялись и скатывались вниз по подоконнику.

– Джей! Ты дома? – громким шепотом спрашивала Мэл. – Джей, выйди! Мне нужно поговорить с тобой!

Она швырнула еще несколько камешков.

– Что за адский шум? Вы что, не знаете, что принято стучать в дверь? – раздался сердитый голос Джафара, и из открывшегося окна высунулась его голова. Джафар хотел было добавить к сказанному пару-другую витиеватых восточных проклятий, но вовремя рассмотрел, кто именно стоит у него под окном. – Ах, это вы, Мэл, дорогая. – Его голос сразу стал мягким, как шелк, и приторным, как халва. Таким тоном Джафар в бытность свою разговаривал с султаном. – Чем могу служить?

Мэл едва не сказала «извините», но вовремя вспомнила о том, что злые волшебницы никогда не просят прощения.

– Я ищу Джея, – сказала она, стараясь, чтобы тон у нее получился таким же требовательным и безапелляционным, как у ее матери.

– Да, конечно, о алмаз моей души! – сказал Джафар. – Я немедленно скажу ему. А вы заходите пока в дом, прошу вас.