Игорь Леденёв - Тайна золотого орла [litres]

– Послушай, Наяда! – очнулся Дима. – Ты говорила, у моего прапрадеда был выбор. И остальные пращуры что-то выбирали. А у меня какой выбор?

– Как я уже сказала, Кобо украл венок и пытается пронести его через время. Ты можешь согласиться забрать символ победы у демона и доставить в Полтаву небесную, а можешь отказаться. Если согласишься, тебя ждут большие испытания, возможно, даже гибель, но у человечества появится шанс победить Зло. Если откажешься, будешь отправлен в свое время, но человечество, скорее всего, погибнет.

Дима представил себя в ипостаси спасителя, и ему стало не то чтобы страшно, а смешно.

– Тебе не кажется, что силы не равны? – спросил Томин. – Я – против демона.

– На самом деле шанс есть всегда. Ты даже не подозреваешь о своих скрытых возможностях. Мы будем помогать, как сможем.

Но Диму не очень-то обрадовала такая радужная перспектива.

– Так, может, вы и венок сами возьмете?

– Я уже говорила, венок может взять только человек, иначе символ победы утратит силу. Ведь вас же, людей, в конце концов, он охраняет от Зла и дает шанс жить счастливо.

Томин приложил ладонь ко лбу. Похолодевшие пальцы ощутили еще более холодные капельки пота. В голове бушевала буря. Мысли путались и наскакивали одна на другую, как льдины во время ледохода.

– Поясни еще раз про венок, – обратился он к Наяде. – Какая такая сила? Я знаю, что вчера отпилили венок у орла на памятнике славы, и думаю, это были охотники за металлом.

Русалка рассмеялась:

– Это далеко не охотники за металлом.

– Кто же тогда?

Наяда внимательно глянула на удивленного собеседника и с воодушевлением продолжала:

– Есть на свете город, где концентрация положительной энергии достигает огромного значения. Эта энергия концентрируется и усиливается в центре, благодаря удивительной планировке улиц и месторасположению города. Восемь прямых, как стрела, проспектов радиально-симметрично сходятся в одну точку, центр города, представляющий идеальный круг. В определенные дни концентрация энергии набирает такую силу, что, войдя в эту точку, можно попасть в другое измерение. Кроме того, каждая улица заканчивается церковью, а это серьезная защита. В центре круга стоит колонна с золотым орлом. В клюве у него лавровый венок. Небесные силы заключили в этом венке энергию победы Добра над Злом и оставили людям. Как люди распорядятся этой энергией, так и должен решиться исход битвы Добра и Зла. Но люди не сумели использовать энергию. Церкви – разрушили, Бога – забыли. В конце концов, род людской потерял венок.

– Насчет загадочного города догадался. Сам живу в нем, – с улыбкой ответил Дима. – А по поводу рода людского – не ясно. Народ знал про энергию?

– Зачем человечеству говорить об этом? Тогда бы жители трепетно оберегали венок, боясь потерять, а это расчет. В данном случае нужна глубокая и искренняя вера в Бога.

– Ты говоришь, люди не знали про венок, а мой прапрадед?

– Он был посвященным.

– Значит, венок никто не охранял? – изумился Томин.

– Только церкви.

– Но ведь их разрушили.

– Стало быть, венок потерял последнюю защиту.

– Тогда почему Сатана раньше не похитил венок? Ведь церкви разрушили еще в тридцатые годы.

– Сделать прямой выход в ад не просто. Даже когда этот проход существует, он открыт не постоянно, а в строго определенные дни. На двести пятьдесят лет Полтавской битвы дьявол просто не успел сделать свой лаз, а на трехсотлетний юбилей – закончил и украл венок. Ты же не случайно живешь в этом городе. И Полтава выбрана целенаправленно. Такую планировку можно было делать в любом городе, только ничего бы не получилось.

– Почему?

– Потому, что на высоких кручах над Ворсклой есть прямой выход к Богу. Поэтому на Полтавской земле родилось более восьмисот выдающихся людей. Больше не дал ни один регион мира.

У Димы снова возник вопрос:

– Почему Кобо с венком сразу не нырнул в вырытый дьяволом ход?

Наяда залилась серебряным смехом:

– Ты думаешь, дорога в ад – сияющий эскалатор, фуникулер? Для падшей души – да. Но пронести туда венок очень не просто, поэтому Кобо идет через прошлое, для подзарядки энергией во временах правления коммунистов. Ведь венок заряжен положительно, и демон тратит много энергии, чтобы нести его.

Дима задумался.

«Целая философия получается».

Затем, словно очнувшись, спросил:

– Что такое Полтава небесная?

– Это небесная аура Полтавы земной.

– А есть еще Полтава… подземная, что ли?

– Потусторонняя, – уточнила Наяда, затем добавила: – Отпечаток всего негативного.

Он опять задумался.

– Дима Томин! – чуть ли не официально обратилась Наяда. – У тебя мало времени. Мне нужно знать твое решение.

Дима повернулся к русалке и, стараясь твердо выговаривать слова, вымолвил:

– Я выбираю служение Добру.

– Вот и прекрасно. Честно говоря, я и не сомневалась, – с нескрываемой радостью сказала русалка.

То тут, то там не умолкая гремела канонада. Звуки стальными дробинками больно кололи ухо.

– Димка! – звонко прозвучало над озером. Собственное имя показалось Томину чужим и далеким.

– Димка!!! – уже как от удара плетки встряхнулось сознание.

Медленно переступая через торчащие коряги, то и дело оглядываясь, из рокового сиреневого тоннеля боязливо вышел Андрей.

Диму бросило в дрожь. Сильно вдохнув и до хруста сжав кулаки, он протяжно и громко закричал:

– Не-е-е-ет!!!

Но Дорошенко уже шел к озеру. Увидев русалку, споткнулся, но удержал равновесие, замахав руками, как крыльями. Глаза его невероятно расширились. Подойдя к Диме и не в силах сказать ни слова от удивления, Андрей только глотал воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Прячьтесь! – воскликнула русалка, и в следующее мгновение послышался близкий конский топот.

На пригорок выскочили пять всадников в синих мундирах. За ними еще и еще.

Друзья быстро залегли в прибрежные кусты. Благо трава была высокой и плотной, а густой дым от пальбы затруднял видимость.

Вздымая пыль, лязгая оружием, по тропе проехало примерно сто всадников в полном вооружении. С горящими, озверевшими глазами на закопченных, усталых лицах. Их взъерошенные, мокрые усы топорщились. В помятых, запыленных мундирах, устало подпрыгивая на взмыленных лошадях, всадники никак не походили на театрализованное представление. И было еще что-то неуловимое и необъяснимое, тяжелым молотом стучащее в мозгу, – это настоящие шведские воины.

Пока ехали кавалеристы, ребята вдавились в землю и боялись даже дышать. К счастью, клубы темно-серого дыма, перемешанного с пылью, неплохо маскировали, а шведам не пришла в голову мысль остановиться у воды и утолить жажду. Ошарашенный Андрей, прижавшись правой щекой к земле, с недоумением смотрел на Диму. Пушечная пальба не прекращалась. Мутное утреннее солнце с грустью глядело сквозь дым, словно через разорванную, грязную тряпку.