Анна Гурова - Земля оборотней [litres]

Снова раздался плеск. Из тумана выступила Кюллики, неся на плече мертвое тело.

Вместе они положили его на песок.

– Целостность я восстановила, но душу к жизни вернуть не могу – не мне соперничать с Калмой. Да и никто не может, думаю – даже ты.

– Не могу, – кивнула Асгерд. – Я – не мать с волшебным ожерельем, исцеляющим все болезни. Я – Выбирающая Мертвых. И тут уж мой выбор никто оспорить не посмеет.

Кюллики кивнула, встала, поклонилась ей и снова вошла в реку, направляясь на тот берег. Только когда она совсем исчезла в тумане, издалека донеслись приглушенные рыдания. Асгерд обняла Ахти, поцеловала в губы и позвала по имени.

Вскоре его ресницы дрогнули, глаза открылись.

– Асгерд? Где мы? Я умер…

– Тсс! Ты слишком хорош для Маналы. Твое место – в Чертоге Высокого. Смотри, как горят окна в доме моего отца! Там тебя ждут, славнейший из воинов! Тебя, вырвавшего сампо из рук смерти, встретят со славой!

– А ты?

– Я останусь с тобой – навсегда!

– Тогда веди…

– Кюллики, выходя из воды, взглянула наверх и увидела, что тусклое небо Маналы очистилось, и в густой синеве загорелись звезды. Тогда она подняла грабли, положила их на плечо и, плача, побрела прочь от реки мертвых, шаркая ногами, словно древняя старуха.

Асгерд открыла глаза. Она снова была в чуме Калмы. Над ней склонились полные тревоги и надежды лица друзей.

– Ну что? – воскликнул Ильмо.

Асгерд осторожно отстранила от себя мертвую руку Ахти и села.

– Он в Чертоге Героев, – сказала она. – Калма больше не властна над ним.

– Так он все же умер! – Аке выругался. – Ты не смогла вернуть его!

– Не болтай о том, чего не понимаешь, – надменно ответила Асгерд, с трудом вставая на ноги. Йокахайнен помог ей, поддержав под руку. Он один догадался, что она сделала, потому что сам некогда устроил подобное для своей невесты и ее родичей – и сочувствовал, понимая, чего ей это могло стоить. Но Аке ничего не понимал, кроме того, что его соратник и друг не воскреснет.

– Ахти мертв, а ты ничего не смогла сделать! – бросал он обвиняющие фразы. – Да что взять с девки! Но ты, Ильмо, – он резко обернулся к нему, – у тебя же в руках сампо! Прикажи ему – пусть оно вернет жизнь Ахти!

– Нет! – вскрикнула Ильма, шагнув вперед. – Не надо! Даже мать не пожелала, чтобы Рауни ожил! Это ведь неспроста!

Ильмо заколебался.

«Вяйно сказал – ничего не желать, – подумал он. – Не желать – для себя! А для друга? Я ведь не зла хочу. Разве может быть более благое пожелание, чем возвращение к жизни?»

Ильмо тронул ручку… и тут же всё понял – словно бездна распахнулась у него под ногами. Ему стало так страшно, как не бывало никогда в жизни, даже перед лицом Калмы – страшно от мысли, что сейчас двумя словами он мог погубить целый мир. Вернее, чем это сделала бы Лоухи. Два слова: «Ахти, воскресни!» – и растворятся врата Маналы, рухнут границы между мирами. И он довершит то, что происходило в Луотоле само собой… Проклятая Калма! Она не только расквиталась с Ахти, погубив его, но его смертью подготовила ловушку и ему, Ильмо!

– Я не стану ничего приказывать сампо, – сказал он побелевшими губами. – Ахти умер – значит, так было суждено. Он не вернется в этот мир.

Аке разразился проклятиями.

– Да ты просто предатель! Предатель и трус! Ты этого и хотел – чтобы мы дорогой все перемерли, а ты бы захапал мельницу себе!

Асгерд вскочила и молча ударила его по скуле. Аке вскинул кулаки – но тут рядом с Асгерд встал Йокахайнен:

– Не тронь ее! Предками клянусь, будет очень плохо тому, кто ее обидит!

– Только попробуй коснуться Ильмаринена! – прошипела Ильма. – Когда ко мне вернется магия, ты об этом первый узнаешь – на своей шкуре!

Аке посмотрел на них исподлобья, заставляя себя успокоиться. Ему было наплевать на девчонку Ильму, саамское колдовство он презирал, да и Ильмо был ему не противник в бою – но вот Асгерд… Он бы и сам себе в этом никогда не признался – ее он боялся.

– Ладно же! Значит, вы все против меня? Ахти погиб, и всех это устраивает? Я вам это еще припомню…

– Я тебе сочувствую, Аке, – ровным голосом сказал Ильмо. – Твой гнев – от горя, но мы не должны устраивать свару. Особенно сейчас. Не ты ли сам твердил об этом всю дорогу? Не ты ли разнимал Ахти и Калли, не ты ли всегда помнил обо всех мелочах? Разве у тебя прежде никогда не гибли товарищи? Что с тобой?

– Хватит, – ворчливо оборвал его варг. – Не нужно мне этих поучений. Ахти погиб, да будут к нему милостивы боги Утгарда. Так надо похоронить его и скорее убираться отсюда.

Погребальный костер Ахти устроили на берегу моря. Там было полно сухого плавника; сгодились и старые, полусгнившие лодки, брошенные варгами. Черные слизни и морские чудовища не появлялись. То ли они чуяли близость сампо и старались держаться от него подальше – то ли они, созданные волей Калмы, ушли вместе с ней. Ильмо представлялось, как уползают в море и каменеют слизни, а на северной стороне гор постепенно засыпают вулканы…

Ахти положили в самую красивую из брошенных лодок. Асгерд сама вложила Плачущий Меч ему в руки.

– Этот меч выполнил свою задачу, – сказала она. – Пусть память о нем будет вечно связана только с Ахти Каукомьели, победителем Калмы.

Асгерд сама подожгла костер. Она стояла к нему ближе всех, словно вдова, и смотрела в пламя, пока костер не прогорел дотла. И что она видела в пламени, с кем разговаривала, никому о том не сказала.

А времени оставалось всё меньше и меньше. Надо было искать корабль.

Ильмо, Аке и Асгерд разбрелись по берегу в разные стороны. Вот пустые склады, вот брошенные в спешке дома – двери нараспашку, какие-то гниющие тюки… Ильмо попытался найти какие-нибудь запасы съестного, но ничего не нашел, всё растащили то ли морские птицы, то ли твари из Хорна. Аке забраковал несколько брошенных кораблей – кнарров, которые казались годными к плаванию.

– Они слишком тяжелы, – говорил он. – С такой слабосильной командой с ними будет не справиться.

Наконец нашли то, что нужно, – небольшой драккар, лежащий кверху днищем на берегу, куда его, вероятно, вытащили, чтобы осмолить. Аке придирчиво осмотрел его и сказал:

– Сойдет, если повезет с ветром. Но против ветра мы втроем не выгребем.

– Вчетвером, – уточнила Асгерд.

Ильма посмотрела на корабль и только вздохнула.

– Ну, попутный ветер мы вам постараемся устроить, – сказал Ильмо, пошептавшись о чем-то с Йокахайненом.

Парус лежал свернутый вдоль борта, вместе с мачтой, и снасти еще не успели сгнить. Самого большого труда стоило стащить драккар на воду.

– Я сейчас попробую наколдовать попутный ветер, – сказал Йокахайнен. – Только вы уж мне говорите, куда он должен дуть. Я в море ничего не понимаю. Еще меньше, чем вы в тундре.