Владимир Ильин - Напряжение сходится [litres]

– Почему их нет? – повторил князь. – Ты звонил им? Они опаздывают?

– Контактные лица не берут трубку. Я звонил в приемную, там не знают. Сами их сиятельства – в отъезде.

Черниговский чуть повел плечом, стряхивая неприятное ощущение, прицепившееся к позвоночнику. Беда всегда привлекает к себе охочих до легкой наживы – и князь был готов к тому, что со многим придется расстаться не за полную стоимость. Однако сейчас дохнуло холодом, как от внимательных взглядов хищников, приглядывающихся к захромавшему бизону.

Ерунда. Он еще крепко стоит на ногах.

– Сколько денег мы сможем получить?

Он уже знал, что недостаточно. Но было важно знать насколько.

– Если торги пройдут по запланированному сценарию – половину, – осторожно вымолвил порученец.

И это «если» обесценивало любую вырученную сумму. Не более трети от необходимых клану двухсот сорока миллиардов, отдать которые нужно не позднее вторника.

Скверные мысли развеяли подошедшие гости – из числа тщеславных, но бедноватых, которым следовало уделить толику внимания и улыбку уголками губ. Князь не особо помнил фамилии и имена – их подсказывал наушник в ухе, равно как и сумму, которую те вложили в депозит. Номинал. Может быть, что-нибудь купят. Может, пройдутся по залу, выпьют бесплатного вина и пообщаются с иными гостями, а затем уйдут, не потратив ни копейки.

Совсем не те гости, которых он ждал. И тем не менее, может, те действительно явятся позже?

Господин и слуга продолжили находиться в зале, приветствуя гостей, ведя разговоры поодиночке в кругу равных себе, курсируя к парам и аплодируя по завершении очередного аукционного раунда, приветствуя новых владельцев клановой собственности. Но непременно сходились в одну точку каждые двадцать минут, чтобы вместе посмотреть на двери и обменяться отсутствием новых сведений. Напряжение – невысказанное, не отраженное на лице, в манерах, улыбках и дежурных комплиментах – тем не менее росло от часа к часу, накапливаясь к моменту объявления самых крупных лотов.

– Перенести аукцион? – предложил порученец, аплодируя вместе с князем неизвестной ему группе молодых людей в красных бабочках, за неплохую сумму выкупивших все молокоперерабатывающие предприятия на территории княжества.

Даже настроение поднялось – не настоящая цена уплачена, но сумма выходила круглая. Пусть даже покупатели не из аристократов, а из числа тех самых, кто купил себе приглашение, – однако у них есть золото, и это главное.

– Ты выяснил – нам дадут кредит? – поджав губы, произнес Черниговский, не став объяснять бессмысленность переноса.

Уже во вторник будет слишком поздно, а полагаться, что крайне ответственные и хваткие представители великих князей просто разом заблудились и потерялись в Москве, но завтра обязательно будут – несусветная чушь.

Назначать же второй день торгов слишком ненадежно. Ему были необходимы эти деньги, срочно, наличными и любой ценой.

– Дадут, – ответил порученец.

Но в голосе его не было ни малейшего энтузиазма – как, впрочем, у каждого, кто хотя бы пытался читать условия кредитных договоров мелким шрифтом, а не расписывался не глядя.

Для коммерческих кредитов текст был еще мельче, а страниц – больше. Для кредитов на такие суммы объем договора мог доходить до сотни страниц.

– Условия?

– Два источника. Объединенный банк Европы хочет двенадцать процентов годовых, трехкратный объем обеспечения…

– Чтобы не дать нам платить и забрать в три раза больше? – поджал губы князь, прекрасно зная эту практику.

– …кроме того, они требуют повышения коммунальных тарифов и пенсионного возраста. Якобы для финансового оздоровления, – без всякого удовольствия продолжил личный слуга.

Настроение Черниговского упало на еще одно деление вниз. Сумасшедшие проценты, явно криминальные условия залога, а теперь и стандартное требование, методично продвигаемое всем владетельным заемщикам страны-победительницы последней большой войны. Там проиграли, но за полвека оправились и встали на ноги достаточно, чтобы вспомнить о мести. А разве может быть приятнее для влиятельных стариков, чем знать, что дети его старого врага встретят старость нищими и безработными?..

Но выбирая между стариками и собой, князь не сомневался, равно как и все остальные.

– Второй источник? – уточнил он, предполагая, что тот будет для контраста еще хуже.

– Китай… – замялся порученец. – Не банк и не клан. Частное лицо.

– Вот как? – отразил легкое удивление Черниговский.

– Некто господин Чень Сюанцзи. Вышел на нас сам. Мы проверили – это человек мертвого рода Чень. Их вырезали два поколения назад, но до этого род владел восемью городами-миллионниками и был рядом с троном.

– То есть деньги у них могут быть?

– Деньги у них есть, – куда увереннее ответил слуга, – пусть и не вся сумма, которая нам нужна. Они готовы дать сто пятьдесят миллиардов. Упакованные в банковский пластик купюры в разных валютах и золото – там целый склад, судя по предоставленному нам видео… Это Китай, полтора миллиарда человек, – пожал плечами порученец на недоуменный взгляд. – Даже неизвестный нам род потенциально может владеть такими деньгами. И, судя по всему, владеет.

– Что они хотят? – заинтересовался князь.

Если добавить деньги с аукциона и средства из собственной казны, даже ста пятидесяти хватит с головой.

– Шесть процентов годовых… – порученец помедлил, словно не желая продолжать, – и все клановые земли в залог.

– Разумеется, ты наказал наглеца? – как само собой разумеющееся, произнес Черниговский. – Надо схватить его, пытать и отнять деньги за такое оскорбление.

Тем более если род мертв, то и мстить будет некому. Какая поразительная наивность – быть слабым, очень богатым и ставить условия…

– Мы не общались с ним лично. Связь посредством сети интернет.

– Выйди с ним на связь и назначь встречу, – раздраженно приказал князь. – У него наши деньги.

– Они не хотят, – вздохнул порученец. – Я пытался. Даже передача денег будет из указанной точки где-то на юге. Координаты схрона нам передадут после заключения договора. Договор доставят фельдъегерской службой Китая.

– Ты же отдаешь себе отчет, – ложно-доброжелательным тоном начал Черниговский, – что координаты этих денег и то, какую сумму мы везем, станут известны всем? За сто пятьдесят миллиардов там будет война. Они прямо рассчитывают на то, что мы ввяжемся в конфликт и не сможем платить. Эти сволочи желают получить мой титул!

Потому что личные земли и означают титул. Любые земли – даже самый мелкий клочок, где над тобой не властен никто.

После чего князь притих, заметив любопытствующие взгляды в свой адрес. Аукцион все еще не завершился, пусть распорядитель и пытался безуспешно завести толпу дать хотя бы начальную ставку за медеплавильный комбинат полного цикла.