Владимир Ильин - Напряжение сходится [litres]

– Где еще один? – быстро уточнил Артем.

«С утра был в Москве». Но это некорректный ответ…

– Тебе Вера звонила сегодня?

– Какое это имеет отношение? – вскинулся Шуйский.

– Он летит в Екатеринбург.

– Я никуда не уеду, – тут же произнес Пашка, опередив реплику Артема, который после первой эмоции нахмурился и словно замкнулся в себе.

– Ты должен вернуться в Москву, – надавил я на Пашку строгим голосом. – Я верю в тебя. Я не сомневаюсь в твоих словах. Но помни, что в тебя верит твоя госпожа. Ты обязан появиться с ней на новогоднем балу императора, чтобы род Борецких не угас. Приглашения с турнира все еще у тебя?

– Да, – заволновавшись, произнес друг.

Возможно, он просто не помнил о таком варианте. Никто не помнил о выигранных билетах на два лица, которые получил каждый в нашей команде и по которому, согласно традициям, можно прийти не только со своей девушкой, но и со старшей родственницей, если девушки нет. Драгоценные приглашения, которые нам было просто не потратить, так как пускали на бал только совершеннолетних. Но дело друзей – подсказать верный шаг. Клан и род должны жить.

– Твой долг сейчас выше собственных желаний. Я рад, что ты здесь, – мягко произнес я, – но там ты нужнее. Бери Инку, автомобиль и езжайте на железнодорожную станцию или в ближайший аэропорт. Небо должны были уже открыть.

– Я не поеду… – тихим, надломленным голосом произнесла Инка.

– Почему? – полюбопытствовал я.

– Я не хочу знать, что они выберут… – ответила она.

– Эта прекрасная Го Дейю тоже никуда не поедет! – строго и уверенно произнесла Го. – Ее никто не спросит и обязательно оставит, поэтому она сама делает тот же выбор!

– Я мог бы забрать вас в Москву, – произнес ей Пашка.

– Да? – робко посмотрела она на меня.

– Ну конечно, – пожал я плечами. – Вполне могла бы поехать.

– Пойду съем этот борщ. Не спасайте меня. – Го Дейю раздраженно поднялась из-за стола и потянула за собой свой стул, с неприятным звуком волоча его ножками по полу.

– Итак, мы все вместе едем на убой, – нервно сцепил руки Артем. – Вы ведь в курсе, что я не смогу убить «виртоуза»?

– Не-а, тут без вариантов, – горделиво произнес Федор.

– Вот, – словно подытожил он. – Предлагаю не выделываться и отправить к дому Еремеевых фуру с минералкой.

– Тогда уж надо догрузить туда лошадь… – задумчиво добавил я и пояснил на недоуменные взгляды: – Это отвлечет Давыдова от водки и способов ее добычи.

Потому что необихоженная лошадь – позор для гусара. И пока суд да дело, кто-нибудь догадается сломать самогонный аппарат и прочитать сводки новостей на десятке отличающихся друг от друга этикеток минералки. Я бы вот лично не стал рисковать человеком и устно сообщать через гонца такие известия шести похмельным князьям – а на бумаге оно как-то спокойнее… Тем более они сейчас не в том состоянии, чтобы мстить большому количеству прохладной воды.

– Значит, ты согласен подождать? – осторожно уточнил Шуйский.

– Я согласен подготовить для них хорошие новости. – Допив кофе, я поднялся из-за стола.

– Прости, но на что ты надеешься?

– О, исключительно на дипломатию. Она у меня отлично получается.

Бывает так, что путешествие превращается в движение из точки «А» в точку «Б». Все сливается в бесконечность километровых отметок на столбах вдоль трассы, монотонный говор навигатора и редкий адреналин от обгонов, избежать которых никак не получилось. Потому что надо доехать, и рисковать машиной не имеешь права.

За окном стремительно менялась природа, из желто-серой окрашиваясь в серебро заиндевевших за ночь хвойных красавиц. Дорога поднималась ввысь, сужаясь на подъемах и поворотах, и падала в низины по накатанным колеям. В туманах, поднятых дневной оттепелью, прятались горы и вершины сопок. Но где-то там, впереди, была цель – и гасло любопытство, отзываясь внутренним недовольством.

– Все будет хорошо, – успокаивал с соседнего сиденья Артем, неведомо отчего обретший умиротворение.

В его чуть легкомысленной улыбке читалась уверенность, за которой виделась простая мысль – никакого «виртуоза» в конце пути не будет.

Поэтому он все еще ехал рядом – наследный княжич, которому не составит труда связать меня по рукам и ногам в мое же благо, пока он организует правильный штурм. Что такое один-единственный «виртуоз», оторванный от своего войска, для ресурсов целого клана? Но ведь для этого надо признать наличие «виртуоза». Признать, что информацию о перемещениях Артема передали врагу. Признать, что сделала это его любимая девушка, которой он верит. Невозможные допущения, а со всем остальным он справится сам.

– Ты уже ошибался, – добавил Шуйский к своим словам. – Ошибаешься и сейчас.

Но кроме этого – от него не последовало иных слов, а на следующей остановке Артем занял заднее кресло, поменявшись местами с Инкой.

Будто наше соседство способно поколебать его точку зрения и переубедить. Хотя я так ничего ему и не ответил.

– Плохо, когда похищают родного человека, да? – спрашивала Инка, чуть опустившая спинку кресла, отчего голос ее слышался чуть позади – словно от правого плеча, где, по поверью, положено быть ангелу-хранителю.

Хотя бесу полагается обретаться на другом плече, но машина была леворульной.

Наследная принцесса могущественной семьи, способная легко сдать Черниговских родне, а еще через две недели, когда сойдут все клятвы, а караван с деньгами будет разграблен, пожаловаться отцу на меня лично. Цена жизни постороннего для Аймара – пустяк, не стоящий упоминания, а денег и влияния хватит, чтобы сделать существование практически любого человека весьма недолгим или долгим и невыносимым. Но для этого надо было уехать с Пашкой в Москву. Уехать и отказаться от конца истории – от приключения, которое манит, маскируясь за злостью и мечтой о мести. Тем более что с ее рангом никакой опасности не существует. Победить превосходящего врага ей не суждено, а вот чтобы сбежать с поля боя – возможностей более чем достаточно. Поэтому она шипит с соседнего кресла, стращая бедами, но отчаянно жаждет увидеть финал.

– Тяжко и отвратительно знать, что дорогое тебе существо отнял и скрывает какой-то мерзавец. Что с ней сейчас? Цела ли она телом и душой?

Ей тоже не досталось ни слова в ответ, равно как и жеста, мимики или даже движения глаз. А ведь Инке определенно хотелось любой реакции – видеть, как сминают жернова кармы мое спокойствие, выдавливая из бесчувственного человека хоть каплю раскаяния. Усовестить человека, которого не удается убить или пытать. Указать на горящий дом и объяснить гневом небес, действующим в ее интересах.

Но не сбылось, и на следующей пересадке ее место заняла Го Дейю.