Рин Чупеко - Сердце сумрака [litres]

– Когда-то, будучи столь же юной девушкой, как и ты, ко мне приходила убитая горем Сахмет. Ее терзали те же страхи, она испытывала те же душевные муки. Я видела о ней видения, подобные твоим. Но если в них ты захватывала власть над ази , то она укрощала заурви . Дэва можно усмирить с меньшими последствиями для своего стеклянного сердца.

– Почему вы не сказали мне об этом раньше?

– Ты в двадцать седьмой раз посещаешь мои покои и до сих пор не понимаешь причину своего прихода. Прежде чем я отвечу тебе, ты должна задать вопрос. Микаэла этого так и не сделала. Она, как ты правильно заметила, слишком добра на свою беду. Справиться с одним дэвом по силам, но управление всеми приводит к той самой темной гнили, которой ты так боишься. То же самое и с сердцем сумрака.

– Чего еще вы не поведали мне?

– Мне больше нечего тебе сказать. – Жрица отвернулась.

– Постойте! А как же мое стеклянное сердце? Если вы заглянете в будущее, то наверняка увидите, что с ним произойдет.

– Уже мало что можно сделать. Черное сердце остается твоим, как и когда оно было серебристым. Важнее всего то, как ты предпочтешь распорядиться им. – Впервые я заметила в ее фигуре следы усталости, слабую дрожь в плечах. – А сейчас я утомилась и хочу отдохнуть.

Я понимала, что никакие зивары и мольбы не смогут убедить ее. Поэтому поднялась на ноги и смотрела, как жрица, склонив голову, направляется к невидимым внутренним покоям. Костер вновь ожил, поднял в воздух высокий столб огня, скрыв ее от моих глаз. А когда пламя улеглось, женщины и след простыл. Вместе с ней растаяла моя последняя надежда.

Над деревянными остовами, некогда бывшими частью храма жрицы, безмолвно висел сломанный медный колокольчик. В квартале Ив это сооружение пострадало сильнее всего, ведущие к нему дороги устилали обломки и запах горелого жасмина. Воспоминания Костяной ведьмы об этом священном месте всегда были пропитаны аурой таинственности, но я, к своему разочарованию, обнаружил, что оставшийся от него каркас ничуть не отличается от других аша-ка и чайхан, обрамляющих его по краям. Здесь больше не витала магия, и зивар на моей груди безучастно дремал.

Лабиринт извилистых коридоров больше не вел внутрь храма. Исчезли высокие потолки и курящийся фимиам, кольцами вьющийся из тонкой трубы. Даже уютные очаги, когда-то бережно освещавшие зал, чье священное пламя было свидетелем произнесенных ашами под маской исповеди просьб, даже каменное дно жаровни – все почернело до неузнаваемости. Они лежали погребенные под тяжестью обрушившихся куполов, которые уничтожили здание, верой и правдой служившее Киону на протяжении веков.

Одно излюбленное сказание из саги о войне между Истерой и Тресеей повествует о полумифической царице-воительнице Агафье Доброй, которая, некогда покусившись на истеранский город Грецель, разграбила его. Во время своего похода она приложила немалые усилия для уничтожения храма Великой Героини Анахиты, гордости и радости Истеры.

«Разве стены построены не для того, чтобы сдерживать нападки грабителей? – пелось в поэме. – Что за нечестивый зверь способен разрушить жилище Анахиты – самый благословенный из всех храмов? Ни один живущий человек не сравнится с его защитой, и пока его отполированные до блеска кремовые стены горделиво возвышаются надо всем, Истера будет править».

Но Агафья устремила свой сверкающий взор и увидела крошащиеся стены и устаревшие останки былого порядка, а не сводчатый храм, восхваляемый в древних балладах. Вскинула она копье и громко возвестила: «Я была рождена в лоне горы, выкормлена воинами весны и закалена неистовостью зимы. Я молода и сильна, в то время как вы прикрываетесь артефактами давно ушедшей эпохи. Если о силе Истеры говорит только это жалкое святилище, то пусть оно падет. Я – Агафья, а не нечестивый зверь». С этими словами царица разгромила крепость Истеры и установила над ней свое правление. И только обломки храма Анахиты напоминали о лучших временах.

Храм Анахиты служил символом могущества Грецеля, как храм жрицы – квартала Ив. Не Темная ли аша признавалась мне в любви к старине?

– Ни одного тела не обнаружено, – доложил лорд Фокс, – как и следов насилия, помимо пожара.

– Фокс, жрица выживала на протяжении многих тысячелетий. – Леди Альтисия наклонилась и подобрала с земли что-то сверкнувшее в лунном свете. Это оказался наполовину расплавленный зивар с потрескавшимися от жара камнями. – Я не верю, что она могла вот так запросто погибнуть. Однажды она сказала мне, что я воспитаю девушку, которая изменит мир. По словам Микаэлы, ей было дано такое же предсказание. Возможно, пророчица знала о Тие с самого начала.

Мужчина уставился на груду камней.

– Жрица первая поведала Тие о ее будущем. Она предупредила нас о том, что моя сестра придет и спалит город. Должно быть, Тия узнала об этом и разозлилась на нее за эти слова.

– Похоже, Тия зла на многое, – сухо заметила Зоя. – Но мне слабо верится в ее мелочность.

Альтисия фыркнула.

– Ни в чем не повинный город практически сравнялся с землей, Зоя, а ты говоришь о мелочности? – с вызовом бросила ей полная аша.

– Вовсе нет. Я могу понять ее гнев на квартал Ив, но жрицу нельзя обвинять в том, что она говорит правду. – Красивая девушка рассмеялась. – Вы только посмотрите на меня, я защищаю жрицу! Когда я впервые предстала перед ней в качестве аши-послушницы, она отказала мне, Бард. По ее словам, я пришла в ее священные покои не стать ашей, а завоевать сердце одной из них. И она оказалась права, хотя я многие годы ненавидела ее. Это был удар по моей гордости. Однако мне казалось, Тия способна лучше держать себя в руках.

– Если только темная гниль уже не отравила ее разум.

Где-то поблизости прогремел небольшой взрыв; один из домов обрушился, и новая волна огня перекинулась на ближайший аша-ка.

– Фокс, оставайся здесь, – приказала леди Альтисия. – Я обо всем позабочусь. Зоя, идем со мной.

Когда женщины сорвались с места, лорд Фокс отвернулся.

– Она здесь, – выдавил он, будто его язык с трудом ворочался во рту. – Она… – Он закружился на месте, взглядом выискивая дым и сажу. Затем, прищурив глаза, замер на краткий миг.

– Кладбище, – наконец прорычал он. – Она на кладбище.

«Итак, обо всем по порядку, – произнес в моей голове голос Фокса. – Кузница немного пострадала, но, по заверениям Вульфа, нет ничего такого, что нельзя было бы починить».

Мой брат, Халад, Альти и Кален отправились с группой Искателей смерти в Найтскросс, чтобы оценить причиненный ущерб и отыскать жертву Обречения, которую до сих пор не поймали. Дейзи вызвалась их сопровождать, предложив свою помощь в общении с жителями деревни. В этом решении ее горячо поддержала Инесса, а это значит, что они с Фоксом добрые полчаса спорили во дворце о необходимости в присутствии нашей сестры. Все это время я сидела, притаившись в укромном уголке сознания Фокса, и тихонько закипала, пытаясь справиться с желанием наорать на них, чтобы они поторапливались, потому что принцесса в этом споре, как это часто бывало, все равно выиграет. Ссоры и примирения были неотъемлемой частью их отношений, чему я, к несчастью, оказывалась свидетельницей всякий раз, когда мой брат или я забывали воздвигнуть преграду.