Джон Норман - Мечники Гора

Ичиро уже забрался достаточно высоко в небо.

Я спешился и, спотыкаясь, рванул через тренировочную площадку к наблюдательной платформе.

Через пару мгновений я уже был у её подножия.

Фигура, облачённая в белое, цвет достоинства, так выделявшийся на фоне остальных, лежала на платформе. Голову мужчины придерживал руками один из асигару. Стрела засела в его плече, и вокруг её на белом кимоно расплывалось небольшое кровавое пятно. Конечно, стрела, закрывая собой рану, не даёт столько крови, сколько могло бы вытечь из раны, оставленной ножом, мечом или иным видом холодного оружия. Кровопотеря начинается, когда стрелу выдернут. Один из пани, специалист по ранам, присел подле распростёртой фигуры.

Какой приметной целью было белое кимоно на наблюдательной платформе!

Безусловно, попасть в него из короткого лука со спины летящего тарна учитывая расстояние для моих людей было непростой задачей. Это была бы намного более вероятной целью для неподвижного стрелка, вооружённого крестьянским луком. Но даже в этом случае это не был бы стопроцентно смертельный выстрел учитывая приличную удалённость платформы от возможных укрытий.

Я услышал крик полный боли, раздавшийся на платформе, и увидел человека, вставшего на ноги и держащего обеими руками окровавленную стрелу.

Теперь крови было много, и требовалось срочно остановить кровотечение. На платформе рядом с телом начала расплываться красная лужа.

Я не мог разглядеть лица упавшей фигуры из-за столпившихся вокруг неё мужчин.

Они позволили ране ещё некоторое время кровоточить, вымывая из неё грязь. Но уже через несколько мгновений один из них придавил к ране кимоно, и заключил:

— Он будет жить. Принесите носилки, уложите его на них и унесите в барак.

— Не понимаю, — сказал я мужчине, стоявшему около меня. — Разве Лорда Нисиду не должны перенести в его павильон?

— Лорда Нисиду, конечно, — кивнул тот, — отнесли бы в его павильон.

— Не понял, — удивился я.

— Это не Лорд Нисида, — пояснил мужчина.

Осмотревшись, я увидел Лорда Нисиду стоящего чуть в стороне. Он был одет точно так же, как и все остальные, собравшиеся на платформе.

— Тал, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — поприветствовал меня Лорд Нисида.

— Лорд Нисида! — слегка поклонился я.

— Тренировка, — сказал он, — похоже, прошла замечательно, хотя мой глаз не слишком опытен в таких вопросах. А каково ваше мнение?

— Люди пока ещё сырые, но старательные, — ответил я. — И они постоянно растут в дисциплине и умении.

— Превосходно, — похвалил он.

— Признаться, я испугался, что это в вас попали стрелой, — сказал я.

— Тот, кто сбежал, будет думать так также, — заметил Нисида.

— Я отправил двоих преследовать его, — сообщил я.

— Почему не два десятка? — осведомился он.

— Тех двоих будет достаточно, — заверил его я.

— Отлично, — кивнул Лорд Нисида.

— Это Таджима и Пертинакс, — добавил я.

— Пертинакс? — слегка удивился он.

— Да, — улыбнулся я. — Он становится мужчиной.

— Превосходно, — сказал Лорд Нисида. — Нам понадобятся мужчины.

Я не стал уточнять, что он имел в виду говоря это, но понял его так, что под мужчинами он подразумевал не просто существа мужского пола, а именно мужчин.

— Но я не думаю, что они догонят его, — признался я.

— Давайте надеяться на это, — улыбнулся он. — Поскольку я хотел бы, чтобы другие были уверены, что его миссия была успешна.

— Понимаю, — кивнул я.

— При этом, конечно, важно, чтобы противник полагал, что его преследуют по-настоящему.

— Логично, — согласился я.

— На меня работает много шпионов, и во многих местах, — сказал Лорд Нисида.

— Нужно иметь карты, но нужно иметь и глаза, — процитировал я.

Важность разведки трудно переоценить. Это — тихий бизнес, без боя барабанов и рёва труб, не столь очевидный для глаза как фургоны, поступь тарларионов, пыль марширующих колонн, повозки с осадными машинами, вытягиваемыми из грязи и прочие прелести походов, но я не думаю, что менее важен.

Информация на войне имеет первостепенное значение. В сражении интеллект должен вести в бой свои мускулы. Если интеллекта нет, то бесполезны будут и мускулы!

В белом кимоно на платформе стоял не Лорд Нисида.

Разве хитрость не второе имя войны?

Есть люди, и даже целые города, которые можно купить за золото. Это особой главой отмечено в «Дневниках», обычно приписываемых Карлу Коммению из Аргентума. Но подобные высказывания не были неизвестны и до него. «Тот из мечей самый острый, у которого один край золотой». «Не столько ворот открыто железным ключом, сколько золотым». «Не стоит платить кровью за то, что может быть куплено за золото». Им нет числа.

В городах всегда есть ревность, негодование, ненависть и фракции, и умный придумает как использовать их к своей выгоде.

Многое может быть принесено в жертву многими ради положения и власти.

Слишком часто Домашние Камни предают те, кто должен их защищать!

Мне как-то сразу вспомнился Ар.

У меня не было сомнений, что Лорд Нисида был знатоком человеческой природы. Порой меня беспокоило, не знал ли он так же хорошо и о моей собственной природе, причём, возможно, даже лучше чем я сам. Человек стоит слишком близко к себе. Может ли глаз видеть себя? Ведь даже в воде, или отполированном металле, или в прозрачных зеркалах, он видит лишь образ себя, но кто может знать то, что стоит за этим образом?

— Тарнсмэнов, — сказал Лорд Нисида, — наняли более чем их двух дюжин городов.

— К чему это Вы, — не понял я.

— Если командующий армии пал, — намекнул он, — не будет ли это идеальным временем для нападения?

— Конечно, — признал я и вздрогнул.

В этот момент сверху протрубил военный горн Ичиро, сигнализируя тревогу, а затем протрубил снова, но уже сигнал занять сёдла.

В небе, далеко на юге, казалось, из ниоткуда образовалось облако, сначала выглядевшее сумрачным, неясным маревом, но затем быстро потемнело, а спустя какие-то мгновения, стало казаться, что облако могло бы быть роем насекомых, тёмным роем, хищным.

Не мешкая ни секунды, я бросился к своему отряду. Торгус и Лисандр уже начали раздавать команды, и первые птицы в колоннах, уже взлетали.

С юга примчались два тарна. Это вернулись Таджима и Пертинакс, первыми увидевшие приближающийся рой. Они пронеслись над площадкой, развернулись и заняли своё место в поднимающемся в воздух и строящемся в боевой порядок подразделении.

Сверху снова и снова долетал рёв горна Ичиро, трубившего тревогу.

Я вцепился седельную лестницу своего тарна и, буквально взлетев в седло, втянул её за собой. Страховочный ремень на месте, первый повод на себя, и вот уже тарн мчит меня ввысь, оставляя под собой проплешину тренировочной площадки, уставленную многочисленными, утыканными стрелами мишенями.