Джон Норман - Мечники Гора

Также, я надеялся, что большинство из моих людей посчитает участие в казни, если можно так выразиться, неподобающим для себя.

— Победа! — взревел Торгус, хохоча от восторга. — Победа!

— В бой! — крикнул я ему, указывая вниз на тренировочную площадку.

Небо осталось за нами, но земля всё ещё была во власти неприятеля.

Торгус с торжествующим смехом, наклонив пику, сопровождаемый своим знаменосцем и двадцатью бойцами его личного эскадрона, на лету развернувшегося в шеренгу спикировал вниз, чтобы присоединиться к драке.

Как это не покажется странно, но, похоже, многие из захватчиков в лагере всё ещё не осознали той катастрофы, которая произошла с их товарищами в небе.

Однако подобные ситуации не редкость в бою. Часто человек уверен, что сражение выиграно, поскольку он успешно действовал в отведённом ему узком коридоре, на вверенном ему клочке земли, в то время как рядом с ним на огромной площади всё было полностью потеряно. В бою зачастую бывает трудно узнать то, что происходит где-то в другом месте, не там где ты находишься в данный момент. Перестрелка может быть выиграна, а всё сражение проиграно, и одновременно можно выиграть сражение, но проиграть войну. Погоду войны трудно не только предсказать, но порой невозможно определить, причём иногда в течение многих дней. Рассказать о прошлом можно только находясь в будущем.

Кинув взгляд вниз, я увидел как тарн, оставшийся без всадника сомкнул когти на человеке и потащил его вверх. Обычно удар лапы тарна ломает хребет верру или табуку. Затем он пожирает добычу, пока она ещё жива. Иногда тарн хватает животное, поднимает его высоко в воздух и бросает, чтобы потом спуститься и полакомиться. С другой стороны раздался долгий, завывающий крик, и я увидел человека, летевшего с высоты порядка двухсот или трехсот футов к земле, тарн без всадника, перевернулся и спикировал следом за своим кормом. В другом месте площадки другой тарн, также оставшийся без всадника, придавил человека к земле лапой, и долбил его своим клювом. Часть наших тарнов, возможно, даже большинство, практически были дикими птицами, совсем недавно пойманными в горах. Лорд Нисида, пытаясь скрыть свой проект, или, по крайней мере, насколько возможно снизить его известность, всячески избегал покупки необычно крупных партий прирученных тарнов. Однако теперь тренировочная площадка была переполнена множеством свободных птиц. Некоторые из моих бойцов, торопились спешиться, очевидно, забыв о том факте, что в других местах бой ещё продолжал бушевать с неослабевающим упорством, чтобы собирать столь ценные трофеи.

Я направил своего тарна к проплешине тренировочной площадки. За мной последовали Таджима, Пертинакс и Ичиро, мой первый или командирский, сигнальщик.

Немного позже, неподалёку от нас приземлился Торгус со своим знаменосцем и личным эскадроном, а за ним и Лисандр в сопровождении его первой двадцатки.

Таким образом мои старшие офицеры были со мной.

Вероятно в тот момент у нас было под рукой порядка сотни мужчин, или около того на земле и в воздухе. Некоторые, несомненно, всё ещё продолжали преследовать отступающих.

— Мы победили! — радостно крикнул Торгус, уже спешивавшийся и стоявший рядом со своим тарном, держа его поводья в руке.

— Мечи всё ещё звенят, — сообщил я ему, осматривая местность.

Клубы дыма поднимались в небо над жилой зоной находившейся на том конце узкой тропы, огороженной вешками.

— Пусть-ка они попробуют сунуться сюда! — рассмеялся Торгус, обводя рукой переполненную площадку.

Тарны кричали. Пыль клубилась, поднятая крыльями, гигантских, чудовищных птиц Гора. Во множестве мест мои товарищи продолжали свою работу. Наши противники крутились как могли, но их везде находили пики и стрелы. Я видел, как ананганский дротик вонзился в горло одного из мужчин. Он рефлекторно схватился за него и попытался вытянуть. Кровь фонтаном ударила из разорванной шеи, и мужчина, рухнув как подкошенный, растянулся в пыли. Судя по всему, у него была пробита артерия. Из его спины торчало широкое, листовидное, окровавленное остриё дротика. В двух или трёх местах мужчины, что интересно, рубились на мечах. Я видел спинной хребет одному человеку перерубили, когда он попытался взобраться по лестнице в седло чьего-то оставленного без присмотра тарна. Вероятно его крик услышали во всех углах тренировочной площадки. Мои люди поспешно уводили нескольких чужих тарнов в сторону наших вольер.

— А они сунутся, — заметил Таджима. — Непременно.

Спешившиеся враги оставили своих тарнов на тренировочной площадке, а мы приземлились так, что оказались на их пути, так что у них не было никакой возможности добраться до птиц, не бросив вызов нам. Несколько человек как раз появились на тропе, которая вела от жилой зоны, обременённые добычей, а некоторые ведя на верёвках связанных рабынь. Сказать, что они были встревожены, обнаружив, что тренировочная зона больше ими не контролируется, это ничего не сказать. Некоторые, сразу осознав грозившую им опасность, бросили добычу и рабынь, и, схватив оружие, поспешили к своим птицам. Здесь, однако, их уже ждали мои парни, теперь уже сами оказавшиеся в большинстве. Но даже на земле они придерживались тактики, хорошо зарекомендовавшей себя в небе. Они расступились перед неприятелем и принялись кружить, словно стая слинов, внезапно, постоянно обстреливая их с тыла и флангов, в зависимости от того, какая сторона оказывалась не прикрыта щитом. Некоторые воспользовались пиками, ловя момент и накалывая на них врагов. Но большинство предпочитало луки или ананганские дротики. В общем, они делали всё так, как я их учил, то есть, по возможности, в бой не вступали, а если вступали, то только тогда, когда преимущество на их стороне. Стоило врагу огрызнуться, они рассыпались в стороны, но лишь затем, чтобы перестроиться и снова начать кружение смерти, ловя момент и стреляя в запутавшегося, смущённого и напуганного противника в тот момент, когда он открывался с какой-либо стороны. Немногие из наших парней, скорее всего, смогли противостоять такому врагу один на один, но, применяя изматывающую тактику стаи слинов, у них получалось легко уничтожать их одного за другим. Кроме того, кое-кто из наших людей, всё ещё остававшихся в сёдлах на спинах приземлившихся тарнов, использовали своё преимущество высоты и пускали стрелы одну за другой. Если к ним приближались, то они просто тянули первый повод и оказывались над полем боя, продолжая обстрел. Некоторые словно на тренировке били пиками с лёта.

— Трусы! Трусы! — закричал один из воинов, дико крутясь на месте.

Но и он пал, утыканный дюжиной стрел.