Мерседес Лэки - Охотница [litres]

Белый Паладин выделялся на фоне остальных. Даже не из-за цветов: просто он был очень рослым и мускулистым для своего возраста – а казался всего на пару лет старше меня. Он обедал в одиночку; его белый наряд спереди и сзади украшали два огромных серебряно-золотых креста.

– Ишь, какой коварный, – съязвила я. – По виду-то и не скажешь.

Карли приглушенно фыркнула в рогалик:

– По мне, так он вполне ничего. Дело свое знает, не увиливает. А если парню приспичило носиться с фантазией, будто его Гончие – это ангелы, а магия – действие святой божественной силы, так на здоровье. Лишь бы пришлецов укладывал исправно. Хотя остальные его не очень-то привечают.

Кто бы сомневался. Нескольких Христовых я знала: они скрепя сердце приняли покровительство Горы. И при этом упоенно страдали оттого, что Дисерей не вылился в Апокалипсис, а их не вознесло на небеса. Христовых даже можно понять: они ведь всю дорогу твердили, что мир разлетится вдребезги – и так оно и случилось: только они-то ждали бонусов для себя – и не дождались. Пришлось им жариться заживо вместе с нами, безбожниками. Монахи мне это объясняли, когда я пару раз спасала шкуру Христовых, а в благодарность получала только фырканье да презрительные взгляды. И Учитель Кедо как-то заметил, что поскольку ангелы ни за кем не прилетели, то Христовые сделали для себя два пренеприятных вывода: или все их пророки и книги им наврали, или они такие же недостойные и грешные, как и мы, безбожники. Для истово верующего обе версии, прямо скажем, так себе.

С Белым Паладином все было ясно с первого взгляда: он из тех, кто счел себя недостойным и грешным. Иначе не сидел бы тут с крестами на груди и на спине. Может, это у него такое искупление или он пытается стать достойным. По виду ему всего-то лет восемнадцать-девятнадцать, а то и меньше. Волосы у него очень светлые. И чувствуется, что парень сильно не в своей тарелке.

– О-о, сейчас начнется, – вздохнула Карли.

В столовую вошли пятеро Охотников; их сопровождала женщина-репортер в кричаще красном костюме и крошечная парящая в воздухе камера – я про такие только слышала, а видеть не видела.

Охотник, говоривший с репортером, был одет в золотое, красное и белое. В почти белые очень длинные волосы с одной стороны были вплетены перья – тоже золотые, красные и белые. И с этой же стороны у него вокруг глаза блестела красно-бело-золотая звезда. Но раскраска и перья не скрывали того факта, что он и правда был сногсшибательно красив. Я на самом деле видела его тысячу раз: последние несколько лет он постоянно мельтешил в новостных эфирах из Пика. Только мне и в голову не приходило, что это Охотник. Я-то думала – какой-нибудь певец-рокстер.

– …да что вы, какая конкуренция! – говорил он женщине в красном. А та расплывалась в идиотской кокетливой улыбке. – Она сама сказала, что в основном это заслуга наших доблестных солдат в вооруженном локомотиве, а от нее требовалось только отвлечь пришлецов, чтобы ребята смогли дать хороший залп. Это ведь не настоящая Охота, верно?

Разумеется, это был Ас, и говорил он обо мне. Камеры пытались поймать мою реакцию на его слова. Но я хранила ледяное спокойствие и смотрела не на Аса, а на Карли.

– Кто есть кто в этой стае? – спросила я.

Она подавила смешок:

– «Стая» – это хорошо сказано. Малиновый, розовый и белый – Охотница Сьелль, которой очень хочется, чтобы все думали, будто Ас ее обожает. Желтый, коричневый и кремовый – Охотница Рейнд. Зеленый, синий и серебряный – Охотник Битен. Зеленый, салатовый и желтый – Охотник Паулз, младший брат Аса, практически его тень. Если старший тут – значит, и младший неподалеку. Оранжевый, коричневый и черный – Охотник Тобер.

Сьелль настолько же прелестна, насколько Ас сногсшибателен. Волосы у нее розовые, в тон одежде. Рейнд – надменного вида темнокожая и темноволосая женщина. Битен – темный, лысый и язвительный. Причем лысина – это вроде как прическа, а не генетика. Паулз – бледная копия Аса. У Тобера волосы скорее всего тоже крашеные – в черный, один из его цветов. Как и у Аса, у него перья в волосах – только его цветов, оранжевые и коричневые.

Ас подмигнул репортерше, давая понять, что интервью, в котором та едва ли хоть слово вставила, закончено. Репортерша разулыбалась еще глупее и жеманнее. Ас отвернулся от нее и обвел взглядом столовую. И увидел меня.

Ну, круто.

«Не наживай себе врагов, – мысленно одернула я себя. – Хотя бы среди тех, кто не настроен заведомо против тебя». С забияками мне дело иметь приходилось. Даже в Монастырь время от времени попадают задиристые ребятишки, и монахам требуется время, чтобы научить их вести себя прилично. Внутри у меня все напряглось, и адреналин брызнул в кровь, но в таких ситуациях я всегда опираюсь на то, чему меня учили. Не нападай первой. Используй энергию нападающего. Обрати эту энергию против него.

Ас направлялся прямиком к нам. Нет смысла притворяться, что я его не замечаю. Я села чуть прямее и изобразила самое бесстрастное лицо, на какое только способна.

– Ну, – саркастически изрек Ас, – вот и наша сверхновая звездочка. Глядишь, скоро скинет меня с первого места. Тебя как звать-то, деревня?

Я кротко моргнула:

– Очень приятно познакомиться с тобой, Старший Охотник Ас. Меня зовут Рада.

Он побарабанил пальцами по подбородку, словно что-то припоминая:

– Рада… Рада… как там тебя… Ах да. Чарм. Дядюшкина племянница, верно?

Я придушила рвущуюся наружу ярость. Если я взбешусь, Гончие решат, что меня надо спасать, и придут без призыва… А это никому не надо и причинит кучу неудобств – в лучшем случае. А в худшем Ас решит, что я зарываюсь.

– Не совсем так, Старший Охотник, – искренне сказала я. – Я бы предпочла сюда не приезжать. Дядю я не видела лет с четырех-пяти и до сегодняшнего дня. Пик-Цивитас великолепен, но мне больше нравится дома. В действительности я говорила префекту Чарму, что хотела бы вернуться в свои края и защищать тех людей, среди которых выросла. Однако он дал мне понять, что мой переезд сюда имеет большое значение.

Он целое мгновение таращился на меня, точно не веря своим ушам. А потом грубо расхохотался:

– Да ведь ты это всерьез!

– Конечно, всерьез, Старший Охотник, – очень тихо подтвердила я. И боролась я уже не с гневом, а с внезапно нахлынувшей тоской по дому. – Но раз уж я тут, у меня нет намерения скидывать кого бы то ни было с первого места. Я хочу Охотиться и жить со всеми в мире.

Он наклонился к самому моему лицу и слегка ухмыльнулся:

– Ладно, раз ты такая мирная, давай-ка расскажи нам, как уложила того владыку Жителей. На такое только Элит-отряд способен, и то в полном составе. – Я вздрогнула, а он закивал: – Ага-ага, весь мир думает, что это были драккен с гогом, но у нас-то тут эфир настоящий. Мы-то знаем, что ты сделала.