Денис Новожилов - Нашествие [litres]

– На этих землях никто не живет, а нам бы не помешал выход к северным морям. Если обитатели бывшего морского царства их заселят, нам с этого только выгода будет. Можете им отказать, нарушив нашу договоренность, но если хорошенько подумаете, то поймете, что нам это нужно гораздо больше, чем им.

– Возможно, – увильнул князь, – но ты должен понимать, что так не делается. Мы все решения вместе обсуждаем и только когда приходим к согласию, то действуем. Мы не принимаем решения сами за спиной друг у друга.

– Понимаю, но с кем мне было там советоваться? Действовать нужно было быстро и решительно, я и действовал. Тем более вы мне сами дали полномочия действовать по обстоятельствам.

– Тебе было поставлено условие – без крови! – Варвара все еще сердилась, – и, если бы ты зарезал одного или двух, да даже десяток зачинщиков, никто бы слова тебе не сказал. Но не резню же устраивать прямо в городе! Скольких ты там зарубил?

– Многих, – угрюмо заметил Святогор, – но все равно не жалею. Русские люди, которые не хотят жить в Русском государстве, – я этого не понимаю. Это враги хуже степняков.

– Так давайте всех убивать, кто не хочет жить в Русском государстве. Таких, почитай, весь остальной мир. Вперед! Доставай свой блестящий меч и отправляйся в путь. Давай, с тебя станется.

– По-другому было никак, – развел руками богатырь, – сам не рад, что так вышло.

– Послушай, Святогор, – снова взял слово Рогволд, – я думаю, что выражу общее мнение: если подобное еще раз повторится, ты будешь не только изгнан из совета, но и вообще объявлен врагом Тридевятого царства и трона. Это понятно?

– Понятно. – Богатырь хоть и пытался отстаивать свою точку зрения, но прекрасно понимал, что сделал он все плохо, поэтому и не ерепенился особо.

– Это хорошо, что понятно, – кивнул Рогволд, – теперь ключевой вопрос: Новгородская республ… то есть Новгородское княжество сможет выделить нам свое войско?

– Тут такое дело… – замялся богатырь, – верные войска нельзя у Глеба сейчас забирать. Там бунт может в любой момент снова вспыхнуть.

– То есть он еще и бунт не подавил! – снова вспыхнула Варвара.

– Да пойми ты, женщина, главарей и зачинщиков мы уничтожили. Но когда идея тлеет среди народа, новые вожаки могут появиться спонтанно, вроде как из ниоткуда. Нельзя у Глеба верные войска забирать, а вот ненадежные – можно, и даже нужно.

– То есть войско все же будет?

– Будет. Но в основном это те, кого князь опасается и кому не доверяет. Кого лучше убрать подальше от Новгорода.

– То есть совершенно ненадежные войска?

– Не очень надежные, – уточнил богатырь, – все же там есть много и таких людей, которые просто любят сражаться. На направлении главного удара я бы этот полк не поставил, но подпереть сбоку – такие воины вполне сгодятся.

– Сколько?

– Тысяч пять.

– Надеялись-то мы на большее, но и это куда лучше, чем ничего.

– Когда ты новгородцев убивал, ты моим именем прикрывался, – вдруг подала голос Аленка. Обычно девочка молчала, она еще не отошла от ранения, так что все удивились и замолчали.

– Посмотри на меня, – грустно улыбнулся богатырь, – представь только меня, растрепанного и всего в крови, с мечом в руке. Я еще рожу состроил страшную. Можно ли поверить, что я чьим-то именем прикрывался? Я Святогор, меня на Руси все знают.

– Понятно, – кивнула девочка и замолчала. – Жаль. Я тоже считаю тех русских, кто не хочет жить вместе, врагами хуже степняков. Если бы те на нас напали, то эти новгородцы с интересом наблюдали бы?

– Еще и в спину ударили бы.

– Тогда все верно сделал богатырь, так и надо было.

Рогволд аж присвистнул от удивления.

– Ты что такое говоришь, милая, – насупилась Варвара, – там же люди погибли! Где та милая девочка, что плакала неделю, когда узнала, как курятина на стол попадает?

– Ее убили, – ответила Аленка грустно, – ту девочку закололи в спину кинжалом. Чтобы правителя уважали, он должен быть не только справедлив, но и строг. И я верю, что Святогор поступил так, как и должен был поступить. Возьми все эти жалобы и кинь в печку.

Удивился даже сам Святогор, но девочка не пыталась продолжать, а тихо отвернулась и замолчала. Взгляды собравшихся были очень красноречивы. Рогволд смотрел с интересом, Варвара с ужасом, Святогор с удивлением, Илья Муромец с уважением, боярин Полкан был явно обеспокоен, и только цесаревич Софьян смотрел влюбленным взглядом безусловного обожания.

Воцарившуюся тишину прервал стук в дверь.

– Прошу прощения, что беспокою, – откашлялся стражник, – там слуги прибежали. Говорят, что у княгини в горнице петух железный пробудился и кукарекает так, что не остановить.

– Что за петух? – опешил Илья.

– Игрушечный, – ответила Аленушка, – он у Шамаханской царицы был, а когда она уехала, он остался…

– Золотой? – Святогор вдруг резко перебил всех: – Петушок золотой?

– Да, блестящий.

Не говоря ни слова, богатырь сорвался с места и кинулся прочь.

– Илья, быстро за мной; показывай, где горница!

Муромец вскочил со своего места и побежал следом, остальные присоединились, с недоумением и интересом. Богатырь бежал так, что трясся пол, Илья показывал дорогу.

– Думаешь, тот самый? Это же сказка…

– Какая, к лешему, сказка, что это еще может быть… Ох, проклятье: никто ведь не додумался начать считать!..

Богатырь выбил дверь с налета и замер прямо напротив золотого петушка, который продолжал кукарекать. Слуги, столпившиеся вокруг диковинки, кинулись врассыпную.

– Никому не уходить, – рявкнул богатырь, и все замолчали, – я считаю.

– Сто пятьдесят шесть.

– Ку-ка-ре-ку!

– Сто пятьдесят семь.

– Ку-ка-ре-ку!

Петушок остановился и замолчал.

– Вы его трогали, поворачивали? – Гигант навис над слугами. – Говорите правду, вам ничего не будет, только говорите правду.

– Не трогали, только смотрели.

– Сколько раз он кукарекал до нашего появления?

– Никто не считал… много. Мы же не знали, что надо, господин, прости.

– Никому я не господин. Сколько «много»: десять раз, пятьдесят, сто?.. Дольше того времени, что прошло после нашего появления, или меньше?

Слуги мялись, боясь соврать.

– Столько же… примерно.

– Дольше вроде.

– Да нет, не дольше, путаешь ты.

Показания свидетелей различались.

– Теперь ты можешь пояснить, что сейчас было? – Варвара все еще выглядела рассерженной на богатыря, но любопытство пересилило, да и остальные хотели знать.

– Это золотой петушок, – указал богатырь на диковину.

– Это мы и без тебя видим.

– Не перебивай, а слушай. Это золотой петушок, штуковина древняя, еще древнее меня, так что не спрашивай, откуда он и кто его сделал. А вот как он работает, это известно: когда государству, в котором он находится, грозит вторжение или набег, он поворачивается в ту сторону, откуда грядет беда, и кукарекает столько раз, сколько тысяч врагов приближается.