Денис Новожилов - Нашествие [litres]

– Нету. У нас тут только пять домов и пять семей. Это всё.

– Спасибо, любезный, – ответил Неждан и повернулся к своим спутникам: – Сами же видите, какая глухомань. Еще раз предлагаю доехать до Рязани. Местный, до Рязани отсюда недалеко?

– Прошу простить, ваше святейшество, но далече, больше двухсот верст, за день не добраться.

– Серьезно? – смутился архипастырь. – А я был уверен, что она совсем рядом…

– Нельзя нам сейчас в Рязань, – вздохнула царица, – великий хан там утвердил князем Михаила Рязанского, а мы были против. Он не будет нам рад, это уж точно.

– С этим недоноском я справлюсь, если что, – богатырь многозначительно положил ладонь на рукоять меча.

– Не поедем мы дальше, – заявила незнакомка, бывшая в одной повозке с архипастырем, – велите слугам ставить палатки. Здесь встанем.

Сбывались самые худшие опасения Антипа: гости решили остаться. Принесла же нелегкая… На кой они тут? Жди беды от таких гостей. Но не прогонишь же… Еще и богатырь с ними. Это что же: значит, у них тут чудище какое завелось? Вроде ведь тихо было в последнее время, никто не пропадал. Ай, беда, сейчас еще ставить шатры начнут, молотками стучать, всю рыбу распугают… Вот понаехали же, никто вас не звал сюда!..

Женщина подошла к креслу, на котором восседала царица, и покровительственно положила руку ей на плечо. Интересно, кто она вообще такая, что так запросто разговаривает и с царицей, и с главой церкви? По сапожкам понятно, что цаца непростая, но кто?

– Это точно то самое место?.. – тихо спросила девочка; она выглядела усталой, но держалась достойно.

– То самое, Гамаюн не ошибается, – заверила таинственная незнакомка, – именно отсюда пойдет возрождение Руси, именно отсюда придет конец владычеству степных орд.

– Ненавижу их, – заметила девочка, сжав кулаки, – всё бы отдала, чтобы навсегда стереть с рожи этого урода его мерзкую ухмылку!..

– Прости, милая, – развела руками женщина, – но нынешний великий хан для нас недоступен. Мы ничего не сможем с ним сделать. И все же знание того, что все его наследие пойдет прахом и основу этому заложим именно мы, должно хоть немного утешать.

– Не утешает, – заметила девочка угрюмо, – вчера мне опять пришлось отбирать людей, чтобы отправить их этому псу.

– Тише, тише, милая, – попыталась урезонить царицу незнакомка, – не стоит так отзываться о нашем нынешнем господине.

– Не стоит, – кивнула девочка, – но очень хочется.

Антип буквально побелел. Он боялся отойти и вообще шевельнуться, напоминая о себе. Такие опасные разговоры слушать… Он просил этого, что ли? Они сами его подозвали. Как бы им не пришло в голову его казнить, просто чтобы не сболтнул лишнего. А он и не сболтнет, кому тут сболтнуть-то? Бабе-лягушатнице, что ли, или Степке-охотнику? Да даже если и сболтнет – кто его слушать-то станет, рыбака простого?..

– Не буду врать, – вздохнула незнакомка, – возрождение займет время. Нам придется собирать земли снова и постепенно. Медленно и стараясь не всполошить степных владык. Это займет годы, долгие годы.

– Ничего, – кивнула маленькая владычица, – сколько бы ни заняло – хоть десять лет, хоть двадцать. Мы это сделаем.

– Может, и дольше… – нехотя признала незнакомка.

– Гамаюн назвал время? Не томи, для пророчеств это редкость, обычно они очень туманны…

Обладательница изумительных сапожек замялась и неохотно выдала:

– В пророчестве значится: «…по прошествии трех веков».

Девочка застонала, услышав такой приговор, но затем она взяла себя в руки и тихо произнесла:

– Не говори никому, нельзя расстраивать людей. Давай начинать, здесь наш великий град построим, отсюда придет конец владычеству степному.

Город!.. Нет, вы подумайте только: они решили здесь город построить! Антип весь кипел изнутри. Такое место было хорошее: тихое, спокойное… Нет, понаехали же…

– Послушай, местный, – снова обратился к нему церковный владыка, – а как называется-то ваше селение?

– Москва.

– А речка?

– Москва.

– И речка и селение одинаково называются или ты вопроса не понял?

– Одинаково. Деревня Москва на реке Москве.

– Я гляжу, у местных богатая фантазия, – грустно заметил Неждан. – Вот же глухомань…